— Почему он меня не дождался? Почему ушел, не попрощавшись?.. Дедушка, почему ты так поступил? Дедушка, кто этот монстр? Дееееедааааа, отвеееееть мне!
Несчастная девочка! Она безудержно рыдала. Она горевала и никак не могла успокоиться.
Утренний свет разлился по Мадриду. Нина, спустившись в кухню и забыв о ночных страхах, готовила еду своим питомцам. Кармен, которая тоже не сомкнула этой ночью глаз, здесь же пила крепкий кофе. Увидев девочку, она сказала, что не смогла сообщить скорбную новость Вере и Джакомо.
— Я позвонила в Москву, в ФЕРК, но там сказали, что с твоими родителями невозможно связаться, поскольку они находятся в недоступном районе. Они работают над секретным проектом и не имеют права контактировать с внешним миром. Даже с тобой. Единственное, что мы можем сделать, — послать им письмо или телеграмму и надеяться, что они получат наше сообщение. — Тетя с нежностью посмотрела на Нину и добавила: — Есть моменты, когда словами невозможно объяснить, насколько тебе больно, но ты должна быть сильной. Твой дедушка гордился тобой, не разочаруй его.
В 15.30 чемоданы были уложены. На чердаке в старом ларе Кармен нашла мобильный телефон, спрятанный там Андорой, и положила его во внешний карман зеленого рюкзачка Нины вместе с выездными документами.
В большую картонную коробку были упакованы все книги (около ста: учебники по алхимии, географические атласы, книги по истории, живописи). На коробку была наклеена карточка с адресом, написанным печатными буквами: НИНА ДЕ НОБИЛИ — МИХАИЛ МЕЗИНСКИЙ — ДЖУДЕККА — ВИЛЛА ЭСПАСИЯ 88 — ВЕНЕЦИЯ — ИТАЛИЯ.
Нина с трудом надела намордник на собаку, а Платона запихнула в кошачью клетку.
— Я готова, поехали, — сказала она, сунув в карман плитку шоколада.
Самолет вылетел вовремя. Спустя несколько часов Нина приземлится рядом с венецианской лагуной.
Кармен плакала, глядя вслед самолету, но была уверена, что ее любимая девочка преодолеет все трудности.
Когда она вернулась домой, то нашла там Андору, сидящую в плаще на диване. Люба только что известила ее о случившемся, и та не скрывала своей радости по поводу смерти ненавистного мужа сестры.
— Кармен, я знаю, в жизни Миши было много странного и загадочного, знаю и его необычные способности. Когда я была рядом с ним, то всегда ощущала его враждебность. Он заморочил голову бедняжке Эспасии, заставил покинуть наш дом и довел до смерти.
Эспасии нельзя было иметь детей, а он… Я никогда не прощу этого Мише, даже сейчас! После смерти любимой сестры жизнь вызывает у меня отвращение. Даже счастье бывает губительным. Может быть, поэтому мне так и не удалось полюбить Нину.
Суровое признание Андоры взволновало Кармен, и она ответила:
— Сестра, твое несчастье — дело рук дьявола. Я обожаю этого ребенка и желаю девочке всего, что она сама себе желает. Родители любят ее, даже если не могут быть рядом с ней…
— Не говори глупостей. Они ее вовсе не любят. Они предпочитают ей работу, поэтому и сплавили ее нам! Работа… что это за работа! Для сумасшедших. Искать внеземные цивилизации! — с ненавистью отрезала Андора.
— Неправда, Вера и Джакомо обожают Нину. Мы не можем осуждать их. А в Москве они работают над очень важным проектом. И ты это хорошо знаешь. И Нина знает и правильно к этому относится.
Андора, злющая как никогда прежде, поднялась и заявила сестре, что не хочет больше видеть дурацкую надпись, повешенную Ниной в изголовье кровати.
— Отправь ее в Венецию. Здесь не будет больше места глупостям. Все в этом доме станет так, как было до нее. А если тебя это не устраивает, ты тоже можешь убираться туда же. Мне и одной хорошо.
Кармен тяжело вздохнула и отправилась на кухню готовить ужин. Этим вечером стол был сервирован весьма скудно: только две тарелки и два стакана. Чудесной девочки с ними больше не было.
Самолет находился в воздухе уже пару часов, и Нина задремала, предаваясь думам о деде. И он ей приснился. Тихим ровным голосом он говорил: «Ниночка, не беспокойся. Ты сможешь сделать все, что необходимо. Я всегда буду с тобой рядом. Не поддавайся страху. Не поддавайся грусти. В Венеции все пойдет иначе. Ты должна будешь пройти через множество испытаний… и я уверен, что ты с ними справишься». Лицо деда растворилось в облаках, и сон оборвался.
Нина засмеялась и посмотрела на руку: звезда наконец вернулась к своим обычным размерам и стала красной. Знак зла исчез как по мановению волшебной палочки.
Глава вторая
Вилла «Эспасиа»
Дул сильный ветер, лило как из ведра, снижавшийся самолет болтало и трясло. Вместе с ним тряслись и пассажиры. Нина совсем не боялась, но страшно переживала за своих животных, поэтому позвала стюардессу, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке.
— Не беспокойтесь, синьорина Нина, кот и пес чувствуют себя превосходно. Через двадцать минут мы приземлимся в аэропорту Марко Поло, — любезно сообщила девушка в форменной одежде.
И действительно, точно через двадцать минут, несмотря на сильную непогоду, самолет сел на посадочную полосу. Нина отстегнула ремень безопасности, поднялась, взяла свой зеленый рюкзачок, вынула голубой зонтик и спустилась по трапу.
В зале прилета ее встретила сияющая пухленькая тетя Люба. Русская няня, задушевная подруга Миши и княгини Эспасии.
Люба своими светлыми волосами, голубыми глазками, вечно румяными щечками и милой улыбкой красных губ напоминала московских кукол — матрешек, только под сто килограммов весом. В семье Любу называли Безе за ее округлые и пышные формы. Нина ее очень любила и могла ей доверять, потому что та знала о жизни деда все.
— Нииинааа… Ниночка, иди сюда, щеночек, иди к своей Любе, — радостно закричала русская няня, разводя руки в стороны.
Девочка подпрыгнула и поцеловала ее в щеку.
— Безе, моя сладкая Безе… сколько же мы не виделись!
Они постояли обнявшись, со всех сторон обтекаемые пассажирами с сумками и чемоданами.
— Ты все такая же худышка. Испания не для тебя, малышка. Но здесь ты будешь есть много рыбы, жареной картошки, маиса и вкусного супа. Полет был удачный? Ты не устала? — болтала без остановки, гладя ей руку, Люба.
— Немножко. Расскажи мне о дедушке. Я тебя прошу, я все хочу знать. Это ты его нашла? Ты видела, как он умер? — спрашивала с волнением Нина.
— Сейчас не время для таких рассказов. Я слишком потрясена, да и ты еще не в состоянии слушать. Завтра в три часа пополудни будут похороны. Я расскажу тебе все дома за большой чашкой горячего шоколада. Согласна? — спросила няня.
Нина посмотрела ей в глаза и кивнула.
Яростный лай Красавчика и мяуканье Платона отвлекли девочку от грустных мыслей.
— Ой, мне надо получить чемодан и коробку с книгами, — встрепенулась она, но, когда багажный транспортер привез вещи, ее ждал неприятный сюрприз: чемодан был, а коробка с книгами исчезла без следа.
— Мои книги! О нет! Мои самые любимые книжки, все книжки Бирова! — чуть не зарыдала Нина.
Люба пошла объясняться, но никому из служащих багажного отделения не удалось разыскать Нинину коробку с книгами. Один даже предположил, что коробку могли погрузить в самолет, вылетавший, например, в Нью-Йорк.
Нина чувствовала себя слишком усталой, чтобы дожидаться завершения поисков пропавшей коробки, и решила уехать из аэропорта, оставив полиции адрес виллы «Эспасия» в надежде, что коробка чудесным образом найдется.
Выходя из аэропорта, Нина почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела стоящих рядом с книжным киоском близнецов, мальчика и девочку, примерно одного с ней возраста.
Они были одеты в одинаковые курточки из черно-фиолетового плюша с огромной буквой К на груди. Как только они обнаружили, что Нина их заметила, тут же резко повернулись и вбежали в дверь ближайшего бара. Нина была поражена поведением двух сопляков.
К тому же эта буква К, отпечатанная на курточках, напомнила ей о монстре, которого она видела в зеркале.
Холодок пробежал у нее по спине.
— Люба, ты обратила внимание на близнецов? — спросила девочка с беспокойством в голосе.
— Близнецов? Каких? Где? — закудахтала та, крутя головой по сторонам.
— Ничего, ничего. Забудь. Наверное, это у меня от усталости и голода.
Нине совсем не хотелось рассказывать обо всех странностях, случившихся с ней за последние три дня. Надо было еще поразмышлять над ними. Разобраться самой.
У нее было сильное подозрение, что близнецы каким-то образом причастны к пропаже ее книг. Непонятно почему, но она была в этом почти уверена.
Гроза усилилась, молнии и громы вспарывали небо, черное, словно деготь. Хлестал дождь, но Венеция была прекрасна и в непогоду.
