Василиса прекрасная вытряхнула из сумки все сразу – мобильник, фантики, фотографию любимого человека Платона, учебники, тетрадки и почему-то один домашний тапочек. Она не обратила внимания на эту мелочь: мало ли что может лежать в школьной сумке. Это знает любой, кто когда-то учился в школе. Василиса прекрасная стала в сотый раз смотреть на изображение Платона. Он красивый, и он восьмиклассник. Такого мальчика нет ни у кого в классе. Но тут Василиса услышала:
– Князева не знает, что такое полигамия. – Это сказал Гриша. – Где ей, Князевой!
– А ты-то знаешь? Тоже, наверное, не очень знаешь, больно умный.
– Знаю. – Гриша спокоен, потому он в любом споре выигрывает. И еще потому, что начитанный. Он читает книги, а не только журналы. – Полигамия – это когда человек любит не одну девушку, а сразу двух или нескольких. «Поли» – это в переводе – «много».
Все заволновались:
– Изменщик!
– Бабник!
– Предатель!
– Бывают и девушки полигамные, – продолжил Гриша, но крик стоял такой, что его не услышали. – А у животных это сплошь и рядом, – прокричал он и сел на место. Потому что в класс вошла математичка Клизма.
– Ваши вопли неприличные слышны на улице. Скоро Тихонькую улицу переименуют из-за вас.
– Громкая!
– Веселая!
– Крутая!
– Отвязная!
Клизма не сердилась и не улыбалась. Она молча села за свой стол, раскрыла журнал, постучала ключом по столу, призывая к тишине. Они еще немного пошумели, но утихли. Клизма сказала:
– Полигамия – разврат. Люди должны быть однолюбами, хранить верность, желательно всю жизнь. У меня даже кот Рыжик любит одну кошечку уже долго.
– Сколько? – горячо заинтересовался Леха.
Клизма не умеет лукавить, отвечает честно:
– Ну недели полторы, и ничего смешного. Вы, шестой «Б», готовы хохотать над чем угодно, даже над нежными чувствами. А чувства – святое, даже у кота.
Клизма не знала, что в эту самую минуту ее Рыжик орет под дверью квартиры, завлекая кошку Мальвину из соседнего подъезда. Рыжик полигамен – это придется признать. Он, как все коты, увлекается, но остывает быстро, а потом опять увлекается с новой силой новой кошечкой.
В шестом классе шел урок математики, они решали примеры. И никто не знал, где сейчас их дорогой пес Степа. Хотя каждый помнил о нем почти постоянно. Не забывая, впрочем, о своих собственных делах и чувствах.
– За полигамию получи, – Агата прошептала это и пнула Леху под партой каблучком. Он взвыл, но сдачи не дал. Леха получил по справедливости, а он человек объективный, то есть справедливый. Леха уже дня два заглядывается на Лунном бульваре на чужую девочку, Агата это заметила. Но наступит скоро главное выяснение отношений – в шестом классе это называют разборкой.
На бульваре Лидка Князева сидит на холодной скамейке и просвещает первоклассниц. Она читает им свой любимый журнал «Корзина». Имеется в виду накопление мудростей и премудростей.
Маленькие первоклассницы стояли вокруг Лидки и внимательно слушали:
– «Мужчины не любят думать о своем здоровье, но любят, когда о нем беспокоятся другие. Им это кажется знаком большого внимания и теплой заботы. Если хочешь понравиться мальчику, оберегай его здоровье. Скажи: „Не сиди на сквозняке, можешь простудиться“, и он будет благодарен. Или скажи: „Не лезь на это дерево, можешь упасть. Давай лучше пройдемся до кофейни“.
– Лида, – жалобно пропищала самая маленькая, Анечка, – он меня стукнет и пошлет подальше. Я его характер знаю.
Остальные зашумели:
– Не перебивай, Анька!
– Не пригодится, зато интересно!
Лидка напомнила:
– За интересное надо платить. Бесплатно только сыр в мышеловке.
– Лида! Неужели твой журнальный бизнес не бывает благотворительным? – строго спросила Аллочка Персикова. – Мы же маленькие первоклассницы! Нас и Экстрасенсиха принимает бесплатно, и психотерапевт Галина Петровна тоже помогает нам без всяких бабок, то есть гонораров!
– Они как хотят, – сурово ответила Лидка, – и я как хочу. И мои журналы дорогие, что в них сказано – годится на все случаи жизни, независимо от возраста. Маленькие вы, главное дело! А сами к Экстрасенсихе бегаете! И к Галине Петровне психологу-психотерапевту дорогу нашли! Собирайте деньги, иначе ничего больше не скажу!
Девочки достали кошелечки, вытащили деньги – кто пять рублей, кто десять, Анечка достала пятьдесят и велела:
– Давай, Лида, сдачи. Тут лохинь нет. Я этот полтинник у мамы весь вечер клянчила.
– Бизнесмены сдачи не дают, – попробовала упереться Лидка, но маленькая Анечка не сдавалась:
– Я буду новый диск покупать! Группа «Крапива»! Классная и прикольная!
У любви, как у мышки, хвостик!
Ее нельзя никак схватить!
И несмотря на малый ростик,
Хочу тебя всегда любить!
– Прямо как опера! – Лидка подумала о своем, а маленькие – о своем. – Дашь диск послушать?
– А как же! – насмешливо пообещала Аня. Интонация была «держи карман шире», но Лидка не врубилась в насмешливую интонацию. Лидка вообще плохо улавливает всякие оттенки.
Она отсчитала сдачу и продолжала учить девочек жить:
– Мальчик, например, хвалится: «Я летом поднимался на самую высокую вершину в мире! Называется Оливье!» А ты знаешь, что это название салата с майонезом и зеленым горошком. Но ты серьезно отвечаешь: «Ты самый смелый и самый крутой. Лучший мальчишка в мире».
– И он верит, что ты веришь? – Алла Персикова считает мальчишек умными. – Он же меня сразу раскусит и подзатыльник даст.
– А подзатыльник – это как раз знак любви! – уверенно говорит Лидка. – Мне никто не дает пинков, затрещин или других тычков. У меня любовь только в будущем.
– Совсем, что ли, нет любви? – Анечка широко раскрыла глаза. – Тебе же, Лида, целых двенадцать лет!
Лидке становится жалко себя:
– Были разные мелкие увлечения, но это несерьезно. Я жду великого чувства на всю жизнь. Поняли?
Девчонки вздохнули, Анечка сказала:
– На всю жизнь все хотели бы. Но пока не светит, пусть хоть на один учебный год будет любовь.
– Хоть до елки, – тихо сказала Алла Персикова.
Лидка продолжила, глядя в журнал:
«Хочешь нравиться – придумай себе красивое прозвище. Иначе мальчишки будут называть тебя по фамилии, а это неприятно. Или, еще хуже, сами наградят кличкой». Одну девочку из параллельного шестого класса они прозвали, например, Мочалкой. Ну кому понравится? А другую зовут Клюшкой, разве можно это терпеть?
– Пусть не откликаются, – сердито сказала Анечка, – отстанут.
– Не отстанут. Мальчишки настырные. А если у девочки уже будет прозвище, они, может, не станут цепляться со своим дурацким и отвратительным. – Лидка не стала рассказывать, как в начале года она объявила: «Зовите меня Фиалкой, мне так катит, то есть идет».
«Еще чего, – ответили мальчишки, – какая же ты, Князева, фиалка?»
А девчонки фыркнули:
«Фиалка нежная и загадочная. А ты, Лидка, не загадочная и не нежная. Прямая, как бревно».
– Предлагайте красивые прозвища, – велела Лидка.
– Ленточка! – вдруг сказала Лена, – меня так мама зовет.
– Стрекоза! – выпалила Анечка. И помчалась по дорожке – увидела своего обожаемого Алешу. Догнала, пошла рядом:
– Зови меня Стрекоза, это мое новое прозвище.
– Длинно, – усмехнулся коварно он, – Коза, и хватит с тебя.
Анечка проглотила обиду, она решила сегодня завоевать Алешину любовь окончательно:
– Ты смелый, можешь на горку подняться, а можешь в яму свалиться. – Маленькая Анечка немного перепутала все, что талдычила Лидка Князева. В ее детской голове все перемешалось.
– Чего ты пургу гонишь? – Алеша толкнул ее в лужу и вдобавок затолкал ледышку за воротник курточки. Анечка визжала. Возмущенно? Радостно? Она и сама не знала.
За этим визгом и за обычным шумом Лунного бульвара никто не слышал знакомого лая знакомого пса. Где-то поблизости он лаял. Но один человек все же услышал. И решил срочно действовать.
Эта девочка не была новенькой – ее сто лет уже видели на бульваре. Но гуляла она всегда в одиночестве.
Однажды Лидка Князева спросила:
– Ты почему всегда одна?
– А я недавно похорошела, – легко призналась она, – страшненькая была.
Лидка удивилась: она никогда не видела девочку, которая призналась бы в таком позорном факте. Лидка оглядела ее со всех сторон, девочка была ничего себе: стройненькая, ножки ровные, личико даже хорошенькое.
– Да, понимаю, – глубокомысленно сказала Лидка, – а теперь, значит, стала хорошенькой? Ну не слишком-то, – не может Лидка не сказать гадость.
– Раньше была намного хуже, меня даже звали в классе Людка-страхолюдка.
– А что? Остроумно. Ты, значит, Люда?
– Нет, это они для прикола. Я вообще-то Катя. Ну пока. – И пошла по дорожке не спеша, достойно. И был мальчик, который проводил ее взглядом. А потом и просто проводил. Это был Леха, верный и преданный друг Агаты, который не мог устоять ни перед одной девочкой. Тем более – хорошенькой.
