Ознакомительная версия.
– Саш, едем. Кажется, нашлись, – сообщил Глеб. – Я на всякий случай включил навигатор.
Они расселись по мотоциклам и поехали. Но на этот раз ехали не слишком долго.
Глеб опять остановился.
– Ничего не понимаю! – покачал он головой. – Мы едем точно по навигатору, но все равно оказываемся где-то не там! Просто колдовство какое-то!
– А это и есть колдовство, – произнесла Саша, не узнавая собственного голоса – так одиноко и странно звучал он здесь, на безлюдной дороге, у заросшего бурьяном поля. – Кто-то очень не хочет, чтобы мы добрались до места.
Ее сердце сжалось в тугой комок. Девушке так и казалось, что в грудь ей засунули камень, и теперь он болезненно бьет по ребрам. Время неумолимо приближалось к полуночи. Секунды, словно нарочно, неслись с астрономической скоростью. Знать бы, где сейчас Ян. Нет, даже не нужно знать этого, лишь бы очутиться рядом с ним, разделив опасность, как это было уже когда-то в море, скованном вечным штилем.
– Погодите! – не согласилась Динка. – Допустим, нам можно запудрить мозги и сбить с дороги, как это сделал леший, помните? Но техника?! Может, смартфон Глеба и глючит, но мой навигатор в полном порядке. Готова спорить, что он-то нас не подведет!
Спорить с девочкой не стали, и напрасно, потому что Динка проиграла. Они кружили по окрестностям, словно очутились в заколдованном круге, разорвать который невозможно. Саша чувствовала, как отчаяние все сильнее завладевает ее душой. «Опоздаете!» – шептала ей темнота, а звезды злорадно подмигивали.
Когда до полуночи оставалось всего пятнадцать минут, они поняли, что биться бесполезно.
– Я попробую вывести вас, – сказал вдруг Северин, – у меня получалось… Только мне, наверное, придется… – он замялся.
– Оборотиться! Нашел чего стесняться! – хмыкнула Динка. – Будто мы тебя таким никогда не видели! Давай уж, не комплексуй из-за длины хвоста!
Северин гневно взглянул на девочку.
– Я отойду… сейчас вернусь…
Заметно, что он все же смущен и не хочет осуществлять переход в звериный облик на глазах у друзей. Саша об этом вовсе не жалела: честно сказать, зрелище не для слабонервных. Она до сих пор не могла забыть, как Северин впервые оборотился. Это казалось и завораживающим, и отвратительным одновременно.
– Поспеши, если возможно. Времени почти не осталось, – напомнила она.
Парень кивнул и удалился за заросли, хотя и без того было уже так темно, что достаточно лишь отойти на несколько шагов.
«Мы успеем. Мы должны успеть!» – повторяла себе Александра, нервно сжимая и разжимая пальцы.
– Саша, – позвал ее Глеб, едва различимый в темноте.
Она шагнула к нему, напряженная, как натянутая тетива.
– Мы успеем, мы обязательно успеем, – сказал Глеб, пытаясь заглянуть ей в глаза.
И тут Сашу словно прорвало. Припав к груди Глеба, она заплакала, выплескивая в слезах весь свой страх, все напряжение, все беспокойство.
– Не волнуйся, мы его спасем, – повторял Глеб, гладя девушку по спине, по волосам, а она все плакала и плакала.
* * *
Они не пришли. Скорее всего посчитали, что он пытается заманить их в ловушку. Или сообщение не дошло, или Александра так и не взглянула на мобильник – с девчонками такое случается, они вечно пропускают самые важные звонки. А может быть, у ребят имелись свои планы, жертвовать которыми ради сомнительного члена команды никто не собирался… Может, они еще придут. Когда будет поздно…
Кто-кто, а Ян прекрасно знал, как легко опоздать.
Если бы тот зимний день не был так невероятно солнечен и хорош… Если бы Ян не стал отвечать на вопросы маминой подруги… Если бы побежал за отходящим автобусом, а не остался на остановке ждать следующего… Но история, как не зря повторяют, не знает сослагательного наклонения…
В тот день он опоздал. Критически опоздал.
Еще подходя к знакомой двери, Ян вдруг почувствовал легкое беспокойство. Словно что-то было не так. Он остановился, прислушиваясь. Тихо. Ни единого звука. Даже неугомонных воробьев, звонко радующихся редкому солнечному дню, не было слышно в мрачном сыроватом подъезде, где помаргивала свесившаяся с потолка лампочка на оголившемся местами проводе.
Ян позвонил. Тишина. Странно, Учитель должен был его ждать.
Парень закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и взглянул за дверь. Ян впервые использовал этот трюк и даже не предполагал, что умеет делать такие штуки – просто ему было нужно знать, а времени на сомнения не оставалось.
Он взглянул – и явственно понял, что там, за дверью, кто-то есть. Кто-то чужой, кто-то настолько жуткий, что дыхание перехватило, а горло жестоко сжало спазмом. Первым побуждением было бежать, мчаться прочь сломя голову и больше никогда не возвращаться в это жуткое место, но Ян до хруста сжал зубы и заставил себя остаться. Больше того – он заставил себя едва гнущимися пальцами вытащить из кармана ключ, который еще в начале знакомства дал ему Учитель, ткнуть им в замочную скважину и повернуть… Негромкий щелчок открывающегося замка показался парню оглушительнее, чем выстрел.
«Там – Учитель. Может быть, он ранен, может, ему нужна моя помощь», – думал Ян, медленно открывая тяжелую металлическую дверь.
Ему казалось, что время растянулось в века, на самом же деле едва ли прошла минута, когда дверь отворилась…
Темный пустой коридор…
Ян судорожно рванул застежку зимней куртки, одна из пуговиц оторвалась и запрыгала по кафельным плиткам с оглушительным, отдающимся в ушах звоном. Все чувства молодого мага были обострены… Вот пальцы впились в защитный амулет и вытащили его наружу. Конечно, вовсе не факт, что он поможет от того, что скрывается там, в глубине квартиры, но пусть у Яна будет хотя бы один дополнительный шанс…
Сердце стучало с перебоями. Бум! Оглушительно, так, что, наверное, было слышно этажом ниже. Пауза. Потом – опять оглушительный бум!
Он вошел внутрь, споткнулся о валяющийся в коридоре табурет… переступил через рассыпавшуюся по всему полу обувь – обувная тумба тоже оказалась опрокинута…
Инстинкт вел Яна в комнату, и парень отправился туда.
Занавески на окне оказались плотно задернуты. «Как и на кухне. Во всей квартире темно, несмотря на то что на улице солнце», – машинально отметил Ян и нажал на выключатель. Вспыхнул нездоровый искусственный свет.
В этом свете парень увидел валяющуюся посреди комнаты окровавленную, разодранную одежду… Взгляд почему-то упал на тапку, отлетевшую к самому порогу. Обычная домашняя тапка из светло-серого велюра, теперь вдруг изменившая цвет на черный. Можно было и не трогать ее, но Ян почему-то нагнулся и поднял тапку, чувствуя, что руки становятся влажными и липкими. На руках жидкость, пропитавшая тапку насквозь, оказалась красной…
Боковым зрением, совершенно отстраненно, Ян уловил какое-то движение и стремительно обернулся, чтобы лицом к лицу встретиться с существом, убившим его Учителя. О, он узнал его! Этот плоский серый силуэт с непропорционально длинными руками, заканчивающимися огромными кривыми когтями… Эти черные провалы глаз… Он уже видел это создание в грозу, на крыше.
В ту ночь Учитель спас Яна и теперь, как видно, жестоко за это поплатился.
Лучше бы Ян умер тогда сам!
Тварь шагнула к нему, и парень понял, что все безнадежно. Его жалкий амулет не остановит, а лишь разозлит могущественного противника. Хотелось зажмуриться, чтобы не смотреть в лицо собственной смерти. С этим существом не справился даже Учитель, а значит, у Яна нет ни единого шанса. Ни тени шанса, как бы парадоксально это ни звучало.
Тем не менее тварь вела себя странно. Она не спешила нападать.
Вот одна из уродливых, похожих на плети рук еще больше вытянулась, и Ян почувствовал на груди обжигающее и вместе с тем ледяное прикосновение. Это прикосновение пробирало до самого сердца, почти останавливая его.
«Оно убивает одним прикосновением», – понял Ян, чувствуя, как сердце в последний раз содрогнулось в груди…
Еще секунда… всего лишь одна секунда…
Боль расцвечивала пространство вокруг в нереальные карнавальные цвета. Густо-фиолетовый… кроваво-алый… малахитовый…
Голова кружилась, а мир перед глазами вращался все быстрее. От этой радужной карусели даже глаза заболели…
А потом все неожиданно прекратилось. Ян тяжело сполз по стенке, чувствуя во всем теле яростную боль и удивляясь, что, оказывается, еще может чувствовать.
Его враг исчез – словно испарился, словно его никогда и не было в этой вдруг опустевшей, стылой квартире. Беспрестанно лязгая зубами от накатившей волны холода, Ян опустил взгляд себе на грудь и увидел, что из-под порванной рубахи на бледной коже отчетливо виднеется свежий вздувшийся багровый след. Отпечаток лапы. Автограф на память.
Парень упал на пол, стукнувшись головой о выкрашенный какой-то грязно-серой краской плинтус. В мозгу вертелась только одна мысль: «ОНО НЕ УБИЛО МЕНЯ! МОГЛО, НО НЕ УБИЛО. ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ, БОЖЕ?!»
Ознакомительная версия.
