— Трудно! — ответила Элка.
Павлик предпочёл промолчать.
— Вот потерянная страничка из древнейшей истории земли. Пещерный медведь, детки, страшнейший враг человека в эпоху, когда он обитал в пещерах. Гигант! Отлично сохранился! Не трогайте его! Специалисты придут сюда за нами, предоставим его им. Но вот, вот там — профессор показал рукой направо — там есть кое-что для вас. Осторожно, осторожно за мной!
Профессор направил луч фонаря вперёд и крадущимися шагами обошёл вокруг выступа скалы.
— Ага, готово! — воскликнул он через мгновение.
Павлик и Элка быстро подбежали к нему.
Посреди дорожки, пойманный в круг электрического света, сидел неподвижно, моргая, пушистый зверёк с длинным пышным хвостом. Он был похож на белку. Когда он вытянулся насторожившись, тело его оказалось длинным и тонким как верёвка, а пышный хвост был не короче метра.
— Пещерная лисица, — прошептал профессор. Редкий, чрезвычайно редкий экземпляр!
— Поймаем её! — предложил Павлик.
— Держи фонарь! — распорядился профессор. — Я займусь этим. Это будет лучший подарок, какой я только могу поднести профессору Иванову.
В это мгновенье пещерная лисица, почуяв опасность, как пружина, метнулась в сторону от ослепляющего её света. Павлик кинулся за ней, но это было бесполезно. Она исчезла.
— Жаль, очень жаль! — промолвил профессор. Хорошо, что с нами нет профессора Иванова, иначе мы бы его потеряли навсегда. Он ни за что на свете не ушёл бы отсюда без этого редкого и интересного экземпляра. Он бы преследовал его по следам всеми возможными средствами, пока не обнаружил бы. Но мы пойдем. Надо посмотреть докуда продолжается это подземелье. А потом выйдем наверх, на солнышко. Мои старые кости начинают поскрипывать.
Павлик и Элка рассмеялись.
Несколько минут шли молча. Каждый был занят своими мыслями. Вдруг радостное восклицание Элки, которая постоянно рыскала по сторонам, стараясь не попадать в сноп света от фонаря, привлекло внимание двух остальных.
— Вода, вода! — воскликнула она, устремившись к берегу удивительно красивого заливчика.
Со свода пещеры над заливом, на берегу которого остановились трое исследователей подземелья, свисало кружево богатой декорации из сталактитов, которое приобрело феерический вид от игры света на водной поверхности.
Профессор присел на влажный песок и окунул руку в подземный поток.
— Вода не застоявшаяся. Куда-то вытекает. Но… посмотрите, посмотрите сюда! — он указал на воду перед собой.
В прозрачной, как кристалл, воде плавали рыбы, белые, как белый мрамор, как белые сталактитовые образования. Белые и совершенно слепые, без всяких признаков глаз.
— Гадкие они, узкие и длинные, и прозрачные, словно черви, — сказала Элка.
— Среда их создала такими. Полный мрак, отсутствие света — объяснил профессор.
— Ой, берегитесь, берегитесь! — крикнула вдруг Элка, отшатываясь от берега.
Профессор и Павлик растерянно на неё взглянули.
— Там что-то страшное, посмотрите! — Элка указала на куст сталактитов, сквозь которые протискивалось чьё-то белое тело.
Павлик и профессор направили туда свет, но было поздно. В воде мелькнула спина животного, быстро скрывшегося во мраке за скалами.
— Будем осторожны, детки. У нас в руках мощное оружие — свет. Против него не посмеет выступить никто из здешних жителей и вам нечего пугаться. Никто не может на нас напасть. Их пугает свет так, как нас темнота. Но осторожность не излишня. Впрочем, осмотрим берег и будем возвращаться. На сегодня с нас хватит.
Дальше дорожка уже не была ровной. Они поднялись по образующему террасы берегу подземного озера. Спустились по высеченным в скале удобным ступеням, очень заинтересовавшим профессора. Он остановился и долго их рассматривал.
— Необычайно и странно! — воскликнул он наконец. — Ступеньки из великолепной галенитовой руды. Посмотрите, детки! Они откуда-то принесены и положены здесь в гнёзда, вырубленные в этой старинной известняковой породе. Откуда взята эта чудесная плотная галенитовая масса?
Вдруг он сел на ступеньки, потёр рукой лоб и вскричал:
— Теперь понимаю, ясно всё понимаю! Вода, вода помешала моему рудоскопу… Да-с! Да-да-да. Галенит…
Профессор не договорил. Все трое подняли головы и переглянулись. Удивление, интерес и страх промелькнули в их взглядах.
— Человеческие голоса! — прошептала Элка, в наступившей тишине прижимаясь к профессору. — Дикари! Пещерные люди!..
— Это эхо! — попытался её успокоить Павлик, но голоса слышались всё яснее и заставили и его замолчать в смущении.
— Да-с! Нет, конечно, дикарей быть не может. Пожалуй, кто-нибудь… совершенно случайно… кто-нибудь… — растерянно бормотал профессор.
Он прижал к себе дрожащую Элку, и все трое стали вслушиваться в приближавшиеся шаги.
У тихого берега подземного озера остановились, смутно вырисовываясь за ярким светом шахтёрской лампы, два силуэта. После нескольких проделанных ими движений оказалось нетрудно отгадать, кто эти двое. У Хромоногого и Медведя были настолько характерные признаки, что их легко мог узнать каждый, даже за экраном слепящего света.
Шумел, собственно, Медведь. По всему было видно, что сегодня он принял усиленную порцию водки.
— Садись здесь на камни и ни звука! — властно сказал Хромоногий. — Кто бы за нами ни шёл, если подойдет сюда, должен будет проститься со своей душонкой.
Медведь покорно сел. Кирка и лопата, которые он нёс, зловеще звякнули в гулком подземелье.
Хромоногий прикрыл свет лампы, так что она освещала только уголок за скалами. Лишь легкий плеск воды об берег создавал монотонный шум в мрачном молчании этого необыкновенного мира.
— Никого нет! — нарушил молчание Медведь, которому, вероятно, было очень трудно сидеть неподвижно.
— Шш! — резко прошипел Хромоногий. Потянулись долгие тягостные минуты… Ни один звук не нарушал тишину.
— Аллах экбер! — шумно вздохнул Хромоногий и встал.
Медведь последовал его примеру, шумно пыхтя.
— Толстый буйвол — прикрикнул на него Хромоногий. — Сопишь, словно из тины какой выбираешься. Из-за тебя я вечно в опасности. Ты всегда всё затрудняешь, только неприятности от тебя.
— Это от меня тебе неприятности? А не мне от тебя? Если бы тебя не было, был бы я чабаном, как другие, и спокойно жил бы себе.
— А теперь тебе худо, что ли?
— Теперь! Теперь я дрожу наравне с тобой, хотя и не повинен во всех твоих преступлениях.
— Шш! заткнись, что ты болтаешь! — сказал, понизив голос, Хромоногий. Ну, а если кто-нибудь слушает, что он подумает? О каких это преступлениях ты плетёшь?
— Каких угодно! — рявкнул Медведь. — Осточертели мне твои дела. Мало ли за тобой грехов. Знаю как ты сделался хозяином пяти-шести тысяч овец, и что ты потом делал. Чего на меня уставился? Пускай слушает, кто хочет. Никого я не боюсь, ничего худого я не сделал.
Хромоногий неестественно засмеялся и, подойдя к Медведю вплотную, прошипел ему в лицо:
— Держи язык за зубами. Тут пощады никому не будет. Ты хорошо видел, что за нами в туннель кто-то вошёл, и свет его нас преследовал. Смотри, можешь всё сразу потерять из-за этой проклятой водки. Держи язык за зубами!
— Нет, я иду обратно. Я больше здесь оставаться не буду. У меня дети есть, которых я хочу снова увидеть.
— Трус! — прошипел Хромоногий, схватив его за одежду.
— Пусти меня! Слышишь, как плещется вода? Мы тут погибнем. Брось всё это к черту. Идем обратно!
— Что с тобой? Ты с ума сошёл? Мы почти дошли. Вот пергаменты! Смотри! Вот тут обозначено озеро. Называется оно «Богиня долины». Вот эта стрелка указывает, что если мы пойдем вдоль него, то придём к кладу!
— Нет! Я не сделаю больше ни шагу. Пусти, я вернусь к своим детям. Ты на свете один и никому не нужен, а меня ждут… Слышишь? — жалобно захныкал гигант. Эхо ответило ему, и он сжался, испугавшись собственного голоса.
— Возвращайся, осёл паршивый! — рявкнул вне себя Хромоногий. — Ты пьян!
— Дай мне маленький электрический фонарик, — спокойно ответил чабан и протянул далеко вперёд мозолистую ладонь.
— Убирайся прочь с моих глаз! Ступай, куда хочешь! — крикнул Хромоногий. — Трус!
— Тусун, дай мне фонарик. Я больше не могу выдержать, тут. Когда ты найдешь клад, я тебе помогу его унести. А сейчас пусти меня.
— Со мной вперёд, или иди себе куда хочешь! — сказал Тусун и, взяв фонарь, пошёл вперёд.
В наступившей тишине в подземелье вдруг прозвучал чей-то зловещий резкий крик, после которого снова слышался только легкий плеск воды.
— Ты слышал, Тусун? Вернемся. Это предзнаменование. Мы здесь найдём свою могилу. Из темноты нас подстерегает смерть!..
