Птица сказала:
— Где Фардер Корам?
И тут Лира сообразила, кто это. Это был деймон Серафины Пеккала, ведьмы, королевы клана, подруги Фардера Корама.
Она залепетала:
— Я… он… сейчас схожу за ним…
Она сбежала по трапу к каюте Фардера Корама, распахнула дверь и крикнула в темноту:
— Фардер Корам! Прилетел деймон ведьмы! Он ждет на палубе! Один прилетел… я видела его в небе…
Старик сказал:
— Детка, попроси его подождать на юте.
Гость прошествовал на корму с видом величественным и вместе с тем диким и огляделся там; Лира же следила за ним, затаив дыхание, словно в гости к ней явился призрак.
Вскоре вышел Фардер Корам в полярной одежде и следом за ним Джон Фаа. Старики почтительно поклонились, и деймоны их тоже оказали внимание гостю.
— Приветствую, — сказал Фардер Корам. — Я горд и счастлив снова видеть тебя, Кайса. Угодно тебе спуститься вниз или предпочитаешь здесь, на открытом воздухе?
— Предпочитаю здесь, благодарю тебя, Фардер Корам. Ты достаточно тепло одет?
Ведьмы и их деймоны не боятся холода, но знают, что остальные люди от него страдают.
Фардер Корам уверил его, что оделся тепло, и сказал:
— Как поживает Серафина Пеккала?
— Она шлет привет тебе, Фардер Корам, и находится в прекрасном здравии. Кто эти двое?
Фардер Корам представил обоих. Деймон-гусь пристально посмотрел на Лиру.
— Я слышал об этом ребенке, — сказал он. — О ней идут разговоры среди ведьм. Вы приехали воевать?
— Не воевать, Кайса, мы приехали освободить наших похищенных детей. И я надеюсь, что ведьмы нам помогут.
— Не все. Некоторые кланы работают с охотниками за Пылью.
— Так у вас называют Жертвенный Совет?
— Не знаю, что это за Совет. Они охотники за Пылью. Они явились в наши края десять лет назад с философскими приборами. Заплатили нам за разрешение оборудовать станции на наших землях и вели себя с нами вежливо.
— Что это за Пыль?
— Она приходит с неба. Кто-то говорит, что она всегда была здесь, кто-то говорит, что она сейчас падает. Несомненно одно: когда люди узнают о ней, на них нападает великий страх, и они ни перед чем не остановятся, чтобы выяснить ее природу. Но ведьм это совершенно не интересует.
— Где же они сейчас, эти охотники за Пылью?
— В четырех днях к северо-востоку отсюда, в месте, называемом Больвангар. Наш клан не заключал с ними соглашения, и, поскольку он имеет давние обязательства перед тобой, Фардер Корам, я явился сюда, чтобы показать дорогу к этим охотникам за Пылью.
Фардер Корам улыбнулся, а Джон Фаа с довольным видом хлопнул в ладоши.
— Крайне вам благодарен, сэр, — сказал он гусю. — Но не известно ли вам еще что-нибудь об охотниках за Пылью? Что они делают в этом Больвангаре?
— Они построили там здания из металла и бетона и какие-то подземные камеры. Жгут угольный спирт, доставка которого обходится им дорого. Что они делают, мы не знаем, но воздух вокруг них в окрестности нескольких километров заражен ненавистью и страхом. В отличие от людей, ведьмы это чувствуют. Животные тоже их сторонятся. Птицы не летают там, лемминги и лисы разбежались. Отсюда и название Больвангар — Поля Зла. Они его так не называют, они называют его Станцией. Но для всех остальных это Больвангар.
— И как они защищены?
— У них рота северных тартар, вооруженных нарезными ружьями. Это хорошие солдаты, но неопытные, поскольку на поселок со времени его возникновения никто не нападал. Вокруг идет прочная ограда с силовыми проводами. Возможно, есть другие средства защиты, мы о них не знаем, потому что, как я уже сказал, они нам неинтересны.
Лире ужасно хотелось задать один вопрос, гусь-деймон понял это и поглядел на нее, как бы давая разрешение.
— Почему ведьмы говорят обо мне? — спросила она.
— Из-за твоего отца, из-за того, что он знает о других мирах, — сказал деймон.
Это удивило всех троих. Лира посмотрела на Фардера Корама, ответившего ей несколько недоуменным взглядом, а потом на Джона Фаа, — у него лицо было обеспокоенным.
— Других мирах? — повторил он. — Простите меня, сэр, но что это за миры? Вы имеете в виду звезды?
— Отнюдь нет.
— Может быть, мир духов? — сказал Фардер Корам.
— Тоже нет.
— Это — город в Авроре? — сказала Лира. — Он, да? Гусь важно повернул к ней голову. Глаза у него были черные, окруженные тонкой линией небесно-голубого цвета, а взгляд — пронзительный.
— Да, — сказал он. — Об иных мирах ведьмам известно уже тысячи лет. Иногда их видно в Северном Сиянии. Они не принадлежат к этой вселенной; даже самые далекие звезды — часть этой вселенной, Сияние же показывает нам совершенно другую вселенную. Не далекую от нас, а взаимопроникающую с нашей. Здесь, на этой палубе, существуют миллионы других миров, неведомых друг другу… Он расправил крылья и снова сложил.
— Сейчас, — сказал он, — я коснулся миллиона других миров, и они об этом ничего не знают. Миры близки, как удары сердца, но мы не можем прикоснуться к этим другим мирам, не можем услышать и увидеть их, иначе как в Северном Сиянии.
— Почему же там? — спросил Фардер Корам.
— Потому что заряженные частицы в Авроре обладают свойством утончать материю этого мира, так что на короткое время она становится для нас прозрачной. Ведьмы всегда это знали, но говорим мы об этом редко.
— Мой отец верит в это, — сказала Лира. — Я знаю — я слышала его рассказ, и он показывал снимки Авроры.
— Это как-то связано с Пылью? — спросил Джон Фаа.
— Кто знает, — ответил гусь-деймон. — Одно могу вам сказать: охотники за Пылью боятся ее, как смертельного яда. Вот почему они упрятали в тюрьму лорда Азриэла.
— Но почему же? — сказала Лира.
— По их мнению, он намерен как-то использовать Пыль для того, чтобы навести мост между этим миром и миром за Авророй.
Голова у Лиры закружилась. До нее донеслись слова Фардера Корама:
— Он в самом деле намерен?
— Да, — сказал гусь-деймон. — Они не верят, что ему это удастся: прежде всего, они считают безумием веру в иные миры. Но все верно: намерение его таково. И поскольку он человек могущественный, они боялись, что он нарушит их собственные планы, поэтому заключили договор с бронированными медведями, чтобы те захватили его и заключили в крепость Свальбарда, убрали его с дороги. Ходят слухи, что они помогли новому королю медведей занять престол — это входило в сделку.
Лира спросила:
— Ведьмы хотят, чтобы он построил этот мост? Они за него или против?
— На этот вопрос очень непросто ответить. Во-первых, среди ведьм нет единства. Мы расходимся во мнениях. Во-вторых, мост лорда Азриэла окажет влияние на ход войны между ведьмами и некоторыми другими силами, в том числе — из мира духов. Сторона, завладевшая мостом, если таковой возникнет, получит огромное преимущество. В-третьих, клан Серафины Пеккала — мой клан — еще не примкнул ни к какому союзу, хотя с обеих сторон на нас оказывают сильное давление. Понимаешь, это вопросы высокой политики, и на них трудно ответить.
— А медведи? — сказала Лира. — Они на чьей стороне?
— На стороне тех, кто им заплатит. Эти дела их вообще не интересуют; у них нет деймонов; проблемы людей их не занимают. По крайней мере, так было прежде, но мы слышали, что их новый король намерен отказаться от этой традиции… Так или иначе, охотники за Пылью заплатили им за лорда Азриэла, и его будут держать на Свальбарде до последней капли крови последнего медведя.
— Но не все медведи! — сказала Лира. — Есть один, и он вовсе не на Свальбарде. Он бездомный медведь и хочет пойти с нами.
Гусь еще раз пронзительно взглянул на Лиру. На этот раз она почувствовала его холодное удивление, Фардер Корам, помявшись, сказал:
— Видишь ли, девочка, я в этом сомневаюсь. Мы слышали, что он находится на принудительных работах; он не свободен, как мы думали, он здесь по приговору. Пока его не освободят, он не может пойти с нами, ни с броней, ни без брони, — а ее он тоже никогда не получит.
