Диана Джонс - Волшебные одежды

— Чепуха! — возразил король. — Эта накидка — вот согласие. Почему бы нам не пожениться завтра? Обряд может провести староста из Шеллинга.

Робин в отчаяньи взглянула на Хэрна. Хэрн хрипло произнес:

— Ваше величество, мы возражаем против Звитта. Вам придется найти для обряда другого старосту.

Хэрн говорит, что это такой закон. Он говорит, что ему здорово повезло, что он вовремя о нем вспомнил — а то у него в тот момент голова шла кругом.

— Что ж, по правде говоря, мне этот Звитт ничем не дорог, — охотно откликнулся король. — Мы принимаем ваше возражение, будущий брат. Мы воспользуемся услугами следующего старосты, который нам встретится на пути. Что ж, пойду прикажу, чтобы люди начинали собирать вещи и готовиться с отъезду. Приятных вам снов, моя юная леди.

Он перебросил мою накидку через руку и вышел. Джей вышел за ним следом, с таким видом, будто ему дали пощечину.

В комнате воцарилось смятение. Робин рыдала, Танамил обнимал ее и утешал. Я поймала себя на том, что причитаю, словно старуха на похоронах. Он унес мою накидку! Только я успела понять, какова ее природа и как этим пользоваться, как он ее унес! Хэрн возмущенно поребовал с Танамила ответа, почему тот не помешал королю.

— Я связан! — выкрикнул Танамил. — Говорю же тебе, я связан! Я вынужден делать то, чего хочет король!

— Это что, означает, что ты теперь не можешь жениться на Робин? — потрясенно спросил Утенок.

— До тех пор, пока король не передумает — нет, — ответил Танамил. Мне показалось, что он и сам готов расплакаться. Робин, спрятав лицо в ладонях, плакала и просила, чтобы он никогда ее не покидал.

Утенок вниновато посмотрел на нас.

— Простите меня, — сказал он. — Это я вчера вечером рассказал королю про Джея. Но он сжульничал. Он обещал мне, что не допустит, чтобы Джей женился на Робин.

— Он и не допустил, — сказал Хэрн. — Ты что, не мог головой подумать, прежде чем довериться королю, ты, недоумок мелкий?

— Прекратите ссориться! — вспылила Робин. — Нам сейчас только этого и не хватало!

К счастью, король не испытывал особо пылких чувств к Робин. Больше всего он хотел снова отправиться в дорогу. А я сидела среди этой суматохи — все вокруг возились со сборами — и ткала. Король часто навещал Робин — наверное, для того, чтобы напомнить ей, что она станет королевой. Я уж боялась, что от этого она снова заболеет, но Танамил оставался с ней, и Робин с каждым днем становилось все лучше. Король не видел Танамила, но не питал никаких иллюзий насчет чувств Робин. Он приставил к нам десять человек, чтобы те следили за нами днем и ночью.

— Боюсь, Джей тут не подойдет, — сказал он мне. — Он не тот человек, на которого я положился бы в сердечных делах. Но моей невесте нужна подобающая личная охрана, пушистик.

Охранники разделились на две пятерки. У Робин не было ни малейшей возможности ускользнуть. Хэрн заявил, что мы должны остаться с ней. Единственное, что мне удалось, так это настоять, что Один хочет, чтобы мы путешествовали по Реке. Это было нелегко. Король попытался выйти из повиновения.

— На воде король будет слишком заметен, — сказал он. — Мы превратимся в большую, малоподвижную мишень для любого варвара с арбалетом. Ты уверена, что наш золотой друг действительно хочет именно этого?

— Да, — твердо ответила я.

И потому король забрал из Шеллинга все лодки. Звитт торчал на берегу и сердито смотрел в нашу сторону. Ничего, ему полезно.

К Танамилу вернулось прежнее расположение духа. Несмотря на все наше беспокойство, нас переполняла исходящая от него радость и веселье, и иногда это вызывало у меня очень странные чувства. Я не могла понять, отчего Танамил так весел, пока однажды он не подошел ко мне и не спросил: «А на этой накидке, которую ты сейчас ткешь, описана первая накидка?» Я сказала, что да. Тогда Танамил улыбнулся и сказал: «В таком случае, я думаю, можно будет использовать ее вместо первой накидки». И я поняла, на что он надеется. Если у этой накидки хватит силы освободить Одного — а могло и хватить, насколько я понимаю, — то и Танамил тоже станет свободен и сможет жениться на Робин, что бы там ни говорил король. Да одна незадача — король собирался жениться на Робин сразу же, как только найдет другого старосту.

Иногда мне казалось, что Танамилу не хватает твердости. Я бы непременно выступила против короля, если бы могла, узы там или не узы. Но потом я вспоминала, как стоял Танамил, когда король уносил накидку — словно у него руки были привязаны к телу. Да, видимо, Кенблит хорошо справилась со своей работой.

Робин отдала Одного мне. Она взяла Гулла и Младшего, а Утенок взял Матерь. Мы двигались по Реке, в сторону великих болот.

Мы двинулись в путь на тридцати небольших лодках, и весь Шеллинг высыпал на берег, поглазеть на нас. Почти весь день мы плыли через болота. Люди короля настреляли там уток, и их приготовили на ужин. Все были расчесаны в кровь — из-за комаров. Мы чуть не потеряли короля в болоте — и в любое другое время я бы только обрадовалась, но сейчас в его лодке сидел Хэрн. Наша лодка была большая и двигалась медленно, поскольку в ней сидели охранники, и мы потеряли остальных из вида. И неудивительно. В этих болотах озера и протоки изменяются каждый год, с каждым половодьем, и они постоянно окутаны легкой голубой дымкой. Это все потому, что здесь из-под земли бъют горячие источники. Они и порождают эту дымку, и из-за них в это время года тут все просто заплетено самыми разнообразными цветами. Но все равно, цветы и туман часто расступались, являя нашим взглядам какое-нибудь голубое озерцо, над которым курился дымок. Всякий раз мы оглядывались в поисках прочих лодок, но не видели никого, кроме всяких диких тварюшек, спешивших скрыться от нас.

На одном таком озерце нам попалось множество серебристых птиц. Когда наша лодка проломилась через камыши, птицы захлопали крыльями и взлетели в туман.

— Морские чайки! — в страхе крикнула я. — Это замаскированные маги! Стреляйте! Убейте их!

Стражники в испуге уставились на меня.

Танамил улыбнулся и встал. Он, невидимый, сидел рядом с Робин. Казалось, будто их любовь лишь возрастает от трудностей. Они просто не отходили друг от дружки. Когда Танамил встал, чайки кинулись к нему и стали с криками виться у него над головой. А телохранители принялись оглядываться по сторонам и бормотать что-то насчет духов.

— Это всего лишь чайки, — сказал Танамил и уселся обратно. — На море шторма. Они говорят про огромные волны.

Я почувствовала себя дура дурой. В конце концов, ведь это же Один мог подавать нам знак — что Гулл вернется к нам. Но теперь, когда я сижу на берегу и тку, и не ощущаю покоя, исходящего от Танамила, мне кажется, что чайки говорили о гневе Канкредина. Я очень рада, что мы наконец-то двинулись в путь.

Три дня у меня не было возможности ткать. Но, по крайней мере, Робин все еще не королева — и за это мы должны благодарить варваров.

На следующее утро после того, как мы миновали болота, мы проснулись оттого, что по берегу, за нашими шатрами куда-то спешно двигалось множество людей. Кошки забились ко мне под одеяло, потому что у этих людей были собаки. Я села, приподняла полог шатра и выглянула, посмотреть, что там за неразбериха творится за ивами. Там были дети и ослики, взрослые и собаки, и все они махали фонарями и что-то кричали. Из шатра вышел король; спросонья лицо у него было помятое. Но даже когда их стал распрашивать сам король, эти люди так и не остановились, и ничего толком не объяснили. Мы только и поняли, что откуда-то идут варвары. Они кричали, что вся округа пустилась наутек — и бежали дальше.

— Это еще не причина забывать о вежливости! — возмутился король. — А ну, пошевеливайтесь!

Мы забрались в лодки — а нормально укладывали вещи уже на ходу, когда поплыли. Мой ткацкий станок чуть не оставили на берегу. Я попросила Джея помочь мне погрузить его, но он куда-то ушел. Тогда станок отнес Танамил. В суматохе этого никто не заметил.

После этого мы двигались со всей возможной скоростью, какую только могли обеспечить паруса, весла или люди, которые шли по берегу и тянули лодки на веревках. Мы двигались до самой темноты. А поскольку в здешних краях уже наступило лето, переход длился долго. А когда мы все-таки пристали к берегу, все были уставшие и сердитые, и не стали выгружать мой станок.

После болот Река сделалась мельче и извилистее. На всем протяжении сегодняшнего пути берега были покрыты ивами. В одном месте ива, у которой половодье подмыло корни, упала поперек Реки и осталась лежать, но при этом продолжала расти.

— Чтоб ему пусто было, этому Реке! — воскликнул король. — Он, похоже, изо всех сил старается мне помешать!

Наша лодка оказалась рядом с королевской. И хотя думать так было непочтительно, мне показалось, что наш король боится. Я сказала ему, что Одному не понравилось бы, что он ведет такие речи.