с ребенком? Похитить ее?»
Энцо нажал паузу.
В комнате стало совсем тихо.
Тишину нарушил звонок телефона.
Он доносился снаружи, из гостиной Крысолова.
Один звонок, другой, третий.
Потом мы увидели, как из прихожей появился Крысолов. Выходит, он дома?
Он подошел к письменному столу и взял трубку.
— Да, малышка у меня, — хрипло сказал он. — Что с ней теперь делать?
Нельзя терять ни секунды!
— Лола! Подожди! — крикнул Энцо.
— Это дело полиции! — поддержал его Август фон Шанц. Он схватил меня за руку, пытаясь удержать.
Но ничто не могло меня остановить. Крысолов снова исчез в полумраке своей квартиры. Тети Лизбет нигде не было видно. Во всяком случае, из моего окна. Если бы перед окном не стоял миллиардер, звоня в полицию, я бы, наверно, выпрыгнула прямо из него, чтобы не тащиться через дверь.
Я схватила ключ Фло, который Энцо положил на стол. Зажала его в зубах. И понеслась к двери, а потом по ступенькам — в квартиру Фло.
Я написала «понеслась»?
Ну да.
Бывают моменты, когда для человека нет никаких ограничений. Это я вычитала у одной известной писательницы. Из-за адреналина ты не чувствуешь ни боли, ни страха. Потом я заглянула в словарь. Адреналин — это такой гормон, который в минуты опасности попадает в нашу кровь. Для наших предков адреналин был очень важен — он готовил организм к борьбе или бегству. Он заставляет сильнее работать сердце и мышцы и следит, чтобы мы не обмочились, потому что человеку, которому предстоит драться или удирать, некогда тратить время на туалет.
К сожалению, у двери квартиры моей подруги меня ожидало препятствие: Гудрун.
— Где вы спрятали Энцо? — прошипела она, загораживая мне дорогу.
Я отодвинула ее костылем, а когда вставляла ключ в замочную скважину, услышала за спиной голоса Энцо и Августа фон Шанца, а следом — испуганный писк Гудрун.
Но я уже переступила порог.
Через мгновение я была в прихожей, потом в кухне, потом в садике.
Вскоре я уже стояла перед окном Крысолова. И барабанила по стеклу.
Тетю Лизбет я не видела, но зато появился Крысолов. Нахмурившись, он подошел ближе. Открыл окно.
Потом открыл рот.
Кажется, он хотел что-то сказать, но я ничего не расслышала, потому что его заглушил другой голос.
Мой собственный.
Я заорала.
Моя тетя утверждает, что очень громко.
Так громко, что чуть стекла не полопались.
И потом случилось много всякого, примерно в такой последовательности:
В гостиную вошла моя тетя. У нее на руке была кровоточащая царапина, коленка сбита, в перепуганных глазах застыли слезы.
Она увидела меня и заревела.
В тот же миг в дверь Крысолова, который окончательно растерялся, позвонили. Он бросился в прихожую, а я крикнула тете, чтобы она подошла к окну. Она как-то нерешительно двинулась ко мне, еще сильнее заливаясь слезами. Когда она оказалась рядом с подоконником, я отшвырнула костыли и схватила ее на руки.
Тут приехала полиция. Полицейских было человек семь или восемь, и появились они сразу со всех сторон: из прихожей Крысолова и со двора. В руках у них были пистолеты. Двое загнали Крысолова в угол прихожей и наставили на него оружие. Третий, со строгими глазами и бородой, торчащей как у моржа, но без формы, сказал:
— Вы задержаны по подозрению в похищении ребенка. Вы имеете право молчать. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вы имеете право пригласить адвоката. Если вы не можете себе это позволить, его предоставит вам государство. Понятно?
— Нет, — ответил Крысолов.
28. Единственная свидетельница Владимира Кламмвассера
Полицейский с моржовой бородой как раз собирался надеть на Крысолова наручники, как вдруг раздался взволнованный женский голос:
— Подождите! Минуточку! Что здесь происходит?
Голос принадлежал бабушке. Она кричала из сада, а позади нее стояли Джефф, Паскаль и Пенелопа.
Тетя Лизбет, которую держал на руках полицейский, ревела белугой.
— Я мать, — закричала бабушка. — Эта девочка моя дочь! Отдайте мне ее, пожалуйста!
Это было сказано так, что спорить с ней никто не стал. Даже полиция. Полицейский передал рыдающую тетю Лизбет бабушке, Паскаль тоже начал всхлипывать, а Джефф пытался удержать меня, хотя я отчаянно махала руками.
Похоже, в моей крови до сих пор было слишком много адреналина.
— Успокойтесь, пожалуйста, — у полицейского без формы была не только моржовая борода, но и моржовый голос. — Нам сообщили о похищении. Подозреваемый держал жертву в своей квартире.
— Глупости! — отрезала бабушка. — Это не подозреваемый, а наш сосед герр Кламмвассер. К счастью, он нашел мою дочь, когда та заблудилась на празднике. Мое бедное маленькое сокровище! — бабушка вытерла тете Лизбет слезы со щек и прижала к себе. — Испугалась?
— Нет, — всхлипнула моя тетя. — Все хорошо. Влади такой милый! Он меня утешал.
Бабушка погладила ее по голове, а полицейский с моржовой бородой нахмурился:
— Кто такой Влади?
— Это я, — ответил Крысолов, совершенно сбитый с толку. — Я возвращался от клиента и увидел малышку на Бисмаркштрассе. Она разбила колено и расстроилась, потому что в толкотне потеряла друзей. Мы поднялись к ней в квартиру… потом к ее… э-э… племяннице. Но дома никого не было. — Крысолов посмотрел на Пенелопу. — Потом мы пошли к вам, но у вас тоже было заперто. Было примерно пол-одиннадцатого.
— Наверно, мы разминулись, — вздохнул Джефф.
— И тогда вы взяли малышку к себе? — спросил полицейский с моржовой бородой.
— Да, — ответил Крысолов. — Мне показалось, так будет лучше. Я оставил сообщение на мобильном ее матери и обработал рану.
— Он лжет! — не выдержала я. — Он не знает бабушкиного номера!
— Я знаю, — пискнула тетя Лизбет, крепко вцепившаяся в бабушку. — Номер моей мамы — 0177401…
— Моя ты умница! — умилилась бабушка. — Мы тебе верим! — Она повернулась к моржовому полицейскому, который подошел к открытому окну: — Мне очень жаль. На празднике было так шумно, что я не слышала звонков телефона. Я прослушала сообщение только через несколько минут, но от волнения забыла перезвонить в полицию. Зато сразу перезвонила герру Кламмвассеру. Он сказал, что моя дочь у него, и я бросилась сюда.
— Наверно, этот разговор мы и слышали из твоего окна, — сказал Август фон Шанц, подходя ко мне.
— И сообщение на телефоне я сохранила. Подождите… — бабушка достала свой мобильный и протянула в окно полицейскому. — Вот, послушайте сами!
Тот приложил телефон к уху.
— Она права, — кивнул он своим коллегам, которые все еще держали Крысолова на мушке. — Ложная тревога. — Он повернулся к Крысолову: — Простите, пожалуйста, за беспокойство. Но в
