малышом на руках я бросилась в гостиную и схватила с полки книгу для молодых родителей. Лихорадочно просмотрела оглавление. Детские болезни были перечислены в алфавитном порядке. Но про лай ни слова. О кашле речь шла на странице девяносто восемь.
Кажется, так быстро я еще никогда не читала. Кашлю посвящались несколько страниц, но в одном месте мне бросилось в глаза слово «лающий». Раздел был озаглавлен так: «Ложный круп».
Антон продолжал кашлять, я укачивала его, а мои глаза торопливо скользили по строчкам.
Болезнь эта начинается с сухого кашля, сопровождаемого хрипами в легких. Приступы кашля обычно случаются между одиннадцатью вечера и часом ночи… Зимой встречается чаще… Ребенка нужно обязательно успокоить, от страха кашель только усиливается…
Я гладила Антона по спинке, а он хрипел, кашлял и обливался слезами. Если ситуация не улучшится через десять минут… Сколько уже прошло? Две минуты? Три? Пять? Если вы вдвоем, то один из вас может… Забудь, Лола, об этом. Ты одна!.. Можно также набрать в ванну горячей воды и подержать над ней малыша, пар успокоит кашель. Если и это не поможет…
Я захлопнула книгу. Должно помочь! Это обязательно должно помочь!
Я бросилась в ванную, открыла горячую воду, закрыла дверь и поднесла Антона к ванне. Помещение постепенно заполнялось клубами пара.
— Тише-тише, — шептала я, поглаживая малыша. — Успокойся, все скоро пройдет.
И чудо произошло! Кашель прекратился так же внезапно, как начался.
Окончательно убедившись, что приступ прошел, я закрыла кран. Мы вернулись в детскую. Там я распахнула окно. Укутала Антона в одеяло и поднесла поближе к окну.
Светила луна, воздух был прохладным и чистым. Дыхание у мальчика стало ровнее. Антон сосал большой палец и смотрел на луну. Однако он все еще был горячим, а его глаза лихорадочно блестели. С этим мне не справиться без посторонней помощи.
Я позвонила домой, но никто не брал трубку. Позвонила в «Жемчужину юга» — там оказалось занято. Позвонила Фло, но она не подходила к телефону. Видно, все еще была у Сола, а его номера я не знала.
И тут я вспомнила про Джеффа. У него двое сыновей, а, значит, есть опыт. Он должен знать, что следует делать в такой ситуации.
Не спуская малыша с рук, я набрала номер. Наконец-то хоть кто-то взял трубку. Но это оказался не Джефф.
У того, кто подошел к телефону, голос звучал совсем иначе.
— Кто это? — спросила я. Голос у меня был хриплым от волнения и едва слышным: я боялась снова потревожить Антона.
— Алекс Брук, — ответили мне. — Кто говорит?
— Лола, — ответила я и… повесила трубку.
32. Двойная помощь и крик
От неожиданности, конечно же. И от испуга.
Я неподвижно уставилась на телефон. Вот уж о ком я не думала в эту минуту, так это об Алексе. Начисто о нем забыла. Откуда он взялся? И давно он в Гамбурге? И почему, собственно, это меня интересует?
Антон вел себя спокойно, но жар у него не спадал. Мне по-прежнему требовалась помощь. Может, в неотложку позвонить? Или в службу спасения?
Внезапно зазвонил телефон.
— Алло, — выдавила я.
— Лола?
Я вздрогнула.
— Алекс? Откуда у тебя этот номер?
— Определитель, — сказал Алекс. — Я просто нажал кнопку «Набрать». Ты где? Я… — Алекс замялся. — Я прилетел в Гамбург после обеда и весь вечер пытаюсь до тебя дозвониться. Но никто не берет трубку. И твой мобильный молчит… Лола, я хочу попросить у тебя прощения, потому что я…
Антон заворочался и негромко застонал. Похоже, температура поднимается.
— Мне нужно срочно поговорить с Джеффом, — перебила я. — Он дома?
— Да, — озадаченно ответил Алекс. — Но почему…
— Быстрее передай ему трубку, — велела я.
Когда Джефф подошел к телефону, я не выдержала и расплакалась.
— Мне нужна твоя помощь, — прохлюпала я. — Я нахожусь на… — В голове у меня все перепуталось, но, к счастью, я вспомнила название улицы. — На Дайхштрассе, двенадцать. У Луизы… Луизы Хоффманн. Приезжай, пожалуйста.
Джефф ничего не стал спрашивать. Просто сказал:
— Выезжаю!
Через несколько минут он уже звонил в дверь.
Я открыла и обнаружила, что он не один. Позади него стоял Алекс. Когда я его увидела, у меня чуть сердце не остановилось. Я не знала, радоваться мне или сердиться, но времени на проявление чувств у меня не было. Мои руки уже онемели от того, что я все время носила малыша, прижимая его к себе. Антон положил головку на мое плечо, и я чувствовала на шее его горячее дыхание.
Джефф и Алекс удивленно смотрели то на меня, то на Антона. Тем временем мальчик проснулся и расплакался. Наверное, ему было совсем плохо. А может, он испугался чужих людей. Малыш с силой вцепился в мою руку.
Алекс сделал было шаг ко мне, но я повернулась к Джеффу и торопливо выложила все, что здесь произошло. Джефф меня похвалил, сказав, что я все делала правильно.
— Хорошо, что приступ кашля прекратился, — заметил он. — У Алекса тоже в детстве был ложный круп. Такой кашель может напугать кого угодно.
Я кивнула. Да-да, именно так. Антон, похоже, побаивался Джеффа: он отвернулся от него и еще крепче вцепился в мою руку.
— У него высокая температура, — сказал Джефф. — Нужно измерить. Не знаешь, где здесь термометр?
Я покачала головой. Салли, наверно, знала. Но ее все еще не было. Джефф огляделся, а потом направился в ванную и вернулся с белым металлическим ящичком. На крышке ящичка был нарисован красный крест, а внутри среди всякой всячины нашелся термометр. Такой, который вставляют в ушко ребенка.
— Поможешь? — спросил Джефф, потому что Антон по-прежнему не подпускал его к себе. Я кивнула.
Мы вернулись в детскую и уложили малыша на столик для пеленания. Я придерживала его, пока Джефф возился с термометром. И все равно Антон расплакался.
— Скоро вернется мама, — приговаривала я. — Все будет хорошо!
Алекс стоял рядом со мной. В какой-то момент он попытался положить руку на мое плечо, но сейчас мне было не до него.
Термометр показал тридцать восемь и пять.
— Не так уж и плохо, — сказал Джефф, пока я успокаивала малыша. — Сейчас приложим холодный компресс к ножкам, и если он не начнет кашлять, значит, все более-менее в порядке. Его мама сказала, когда вернется?
— Не позднее часу ночи, — ответила я.
Время перевалило за полночь, а Салли все еще не было.
Мы с Антоном уселись в кресле-качалке. Джефф отправился в ванную, чтобы намочить пеленки в прохладной воде.
Вернувшись, он обернул ими ножки Антона. Алекс налил подслащенного
