Но сколько Лера ни пробовал, ничего у него не получилось. Провозившись с ним битый час, Шурка сел в углу клетки и закрыл глаза. Прошла минута, вторая, пять, десять…
– Шурка, ты что, обиделся? – примирительно окликнул его Лера. – Я же не нарочно. Я стараюсь, как ты говоришь, а ничего не выходит.
Но Захарьев не реагировал. Только тогда, когда Лера совсем уж затосковал, Шурка вздрогнул и, наконец, открыл глаза.
– Я не обиделся, – улыбнулся он, – я твой потенциал проверял.
– Какой потенциал? – не понял Лера.
– Уровень твоих способностей.
– И какие они?
– Нормальные, такие же, как у меня. Только твой мозг интуитивно работает.
– Как это?
– А так. Если мне надо просчитывать и формулы выводить, чтобы ухо уменьшить, то ты без всяких расчётов можешь своим глазом командовать. Тебе надо только очень сильно захотеть.
Шурка оказался прав. После небольшого усилия Лерин глаз перестал выскакивать сам по себе. А Шурка без труда вернул своему уху прежний вид. В общем, благодаря негодяю Фью друзья стали обладателями феноменальных[7] способностей, которыми в то время не обладало ни одно разумное существо на расстоянии по меньшей мере пяти световых лет[8].
– Слушай, мечтательно посмотрел Лера на друга. – Превратись в ружьё, а меня сделай бронебойной пулей. Я этому свинскому учёному весь коробок изрешечу.
Шурка задумался над неожиданным предложением и вполне вероятно привёл бы его в действие. Но тут в лабораторию вбежал целый взвод[9] толстопузых кружечного вида инопланетян. Подхватили приборы, которыми Фу-Фью обрабатывал друзей, и вынеслись вон. На пленников они даже не взглянули. После этого ни коробчатый, ни кто-либо другой в лабораторию не заходил. Только буфеты исправно выдавали завтраки, обеды и ужины.
– Что-то у них случилось, – предположил Лера.
Шурка, который мало-помалу учился пользоваться своими новыми способностями, вскоре узнал, что произошло.
– Ха! – воскликнул он, выйдя из очередного транса. – Нашего экспериментатора в инопланетную прокуратуру забрали, которая сейчас дрейфует возле противоположного полюса Плутона[10].
– Подожди, – опешил Лера. – Значит, мы не на Земле?
– Конечно, нет. Мы на краю Солнечной системы, – Шурка глянул на ближайшую стену, и на ней вспыхнула карта звёздного неба.
– Почти четыре с половиной миллиарда километров от Земли! – взялся за голову Лера.
Шурка махнул рукой, и карта исчезла.
Эта лаборатория, – продолжил он, – расположена в корпусе научно-исследовательского института «Проблем Земли». А он, вместе с другими институтами, входит в состав Академии наук Ту-Тью.
– Чего?
– Так государство инопланетное называется. Ту-Тью по-нашему звучит как Брум. Но это сокращённо. Если расшифровать, то получится что-то вроде бродячие умники.
– Страна бродячих умников?
– Точнее, бродячая страна умников. Основная база укрылась за Плутоном, чтобы её с Земли не увидели. А аккумуляторные космолёты барражируют между Меркурием[11] и Солнцем. Заправятся солнечной энергией и дальше полетят. Самая большая тарелка-страна станет впереди, за ней пристроятся тарелки-области, потом районы, потом крупные города и полетят гуськом, как будто чёрная комета с хвостом.
– Слушай, – вдруг сам того не желая, Лера увидел внутренним взором устройство инопланетной академии, – но ведь тут и маленькие тарелки есть, и совсем маленькие.
– Есть, – отозвался Шурка. – Но на таких космолётах мы до Земли не дотянем. Надо среднюю тарелку брать, чтобы она размером была не меньше двухэтажного дома.
– Скажи ещё, что ты можешь космический корабль угнать? – с сомнением посмотрел на него Лера.
– Запросто, – подтвердил Шурка. – Смотри, что я могу!
Уставился на прутья своей клетки, и они неожиданно растаяли, словно ледяные сосульки.
– Ничего себе! – ахнул Лера и глянул на стену под курантами. – А вдруг инопланетяне заявятся?
– Не заявятся, – абсолютно спокойно заверил Шурка. – Профессор Тьюпль со своими кружечными ассистентами тоже в прокуратуре. Дают показания по делу о незаконном использовании новейшего засекреченного оборудования и изъятию трёх земных существ. А больше про нас в академии никто не знает.
– Может, нас отпустят, а Фу-Фью накажут? – с надеждой посмотрел на друга Лера.
– Вряд ли. Он им врёт, что спас нас от верной смерти и теперь мы проходим курс реанимации.
– А приборы?
– А приборы брал на санитарную обработку, а не для того, чтобы на нас опыты ставить.
– Вот врун! – возмутился Лера.
– Слушай, – удивился он, – Ты что, это прямо сейчас слышишь?
– Ну да, – кивнул Шурка, – и слышу, и вижу.
– И что, судья верит?
– Что ему остаётся делать. Фу-Фью тут завхозом работает и отвечает за чистоту в академии.
– Как ты это всё успеваешь узнать? – недоверчиво смотрел на друга Лера.
Шурка постучал указательным пальцем по собственному лбу.
– Для разговора с тобой я использую левую половину мозга. А правой – слежу за передвижениями Фу-Фью. Одновременно изучаю подходы к причалу, у которого стоит его яхта. Мы на ней можем запросто домой на Землю улететь.
– Ты бы для начала меня освободил, – напомнил Лера.
– Выходи, кто тебя держит, – загадочно улыбнулся Шурка. – Я твою клетку с самого начала в иллюзию превратил.
Лера хотел дотронуться до решётки, но рука прошла сквозь прутья, как сквозь призрачную тень. Между тем, прутья были на прежнем месте, даже поблескивали в свете лабораторных ламп.
– Осталась только видимость, а материю я убрал, – пояснил Шурка.
Лера покинул иллюзию клетки и подошёл к стене с курантами.
– Чтобы дверь открылась, надо какой-то пароль знать? – обернулся он к Шурке.
– Шифр нужен, – отозвался тот задумчиво, словно смотрел не на друга, а в невидимое пространство. – Но это нетрудно. Главное – до причала добраться незамеченными.
– Как же ты незаметно доберёшься – в любой академии народа работает уйма?
– С нами я сделаю всё наоборот, – отстранённо отозвался Шурка. – Видимость уберу, а материю оставлю.
Вслед за этим Шуркина голова растаяла, словно кусок сахара в кружке чая. Только воздух чуть затуманился на месте его лица.
– Шурик, – перешёл на шёпот напуганный Лера. – Ты живой?
– Живой, живой, – заверил безголовый Шурка и исчез полностью.
– Ты где? – пошарил перед собой воздух Лера.
– Осторожно! – воскликнул сердито тот. – Не маши руками перед носом, ещё глаз выбьешь.
Лера хотел опустить руку и вдруг обнаружил, что её нет. То есть она была, он её чувствовал, но не видел.
– Как это ты делаешь? – ужаснулся он, видя, как за рукой исчезает остальное его тело.
– Золотые наночастицы[12] не отражают света, – не совсем понятно пояснил Шурка. – А ещё светопроводники. Ты смотришь мне на грудь и видишь картинку, которую светопроводники переносят на грудь со спины.
– Давай руку, а то потеряемся, – предложил Лера.
– Вообще-то я тебя вижу, – усмехнулся Шурка, но за руку друга взял.
– Вот здорово! – воскликнул он, когда часть стены под курантами растаяла.
– Ты чего? – не понял Лера.
– Только что Фу-Фью посадили в камеру до выяснения всех обстоятельств дела.
– Слушай, – вспомнил Шурка, когда они уже были на пороге, – надо же Филю забрать.
Но бычок зацепился хвостом, словно обезьяна, за ножку двуспальной кровати и ни в какую не захотел уходить из лаборатории.
– Фу-Фью его морковкой прикормил, вот он и не идёт, – заключил Лера.
– Что делать? – растерялся Шурка. – Меня мать заругает.
– Да брось ты его, – посоветовал Лера. – Ему и тут неплохо. А возьмём с собой, так он нас своим мычанием выдаст.
Как ни жалко было Шурке, но Филю пришлось оставить.
Академические тарелочники
Друзья шли извилистым коридором, пол и стены которого покрывало странное матовое вещество. На ощупь оно было нежным, словно фетр, и в то же время прочным, как сталь. Мимо невидимых беглецов то и дело бесшумно проносились сотрудники инопланетной академии. Ни стука, ни шороха не издавала их обувь, будто матовый пол всасывал в себя все звуки без остатка. Между тем некоторые инопланетяне были прямо-таки гигантских размеров.
– Так и заикой можно стать, – шепнул Лера, когда мимо, едва не размазав их по стене, проскакала полуторатонная гиря на двух чугунных ногах.
– Кто здесь?! – внезапно остановилась гиря и пристально посмотрела вдоль коридора.
Мальчишки замерли в испуге. Гиря немного выждала и вдруг разорвала дужку над собой. Лера присмотрелся и понял, что это никакая не дужка, а две могучие руки, которые до этого были соединены металлической муфтой. Гиря похлопала себя руками по башке-телу, покачалась в раздумье и побежала дальше.
