на год.
— Месяца достаточно.
— А вдогонку… — Димон сел на край парты и посмотрел на Витьку, — исключим Комара из футбольной команды.
Витька вздрогнул.
— О, зашевелился, — усмехнулась Светка. — Когда про бойкот сказали, бровью не повел, а про футбол услышал, задергался.
— И кого вы вместо меня возьмете? — Витька с вызовом смотрел на Димона.
— Найдем.
— Продуете.
— Не льсти себе, незаменимых людей нет. Решено, с этого дня Комару бойкот на месяц.
Ребята стали расходиться. Витька подхватил рюкзак и поплелся к выходу.
— Витя, подожди, — крикнула Сонька. — Я с тобой.
— Яковлева, ты что, про бойкот не слышала?
— Отстаньте, — отмахнулась Сонька. — Мне нет дела до вашего бойкота.
— Надо было и ей за компанию бойкот объявить, — сказала Марина, когда Соня выбежала из класса.
В коридоре она нагнала Витьку, тронула его за плечо.
— Вить.
— Чего?
— Ты сильно переживаешь?
— Я не переживаю.
— Правда?
— Правда.
— Месяц быстро пролетит.
— Забей, Сонька.
— Не думаю, что они будут долго на тебя злиться, остынут и простят.
— А ты?
— Я?
— Почему со мной разговариваешь?
— Хочу и разговариваю.
— Опять отделяешься от коллектива? — засмеялся Витька.
— Мне не привыкать, — улыбнулась Соня.
— Тогда давай я тебя до дома провожу.
— Давай.
— В пиццерию не хочешь заскочить?
— Хочу! — обрадовалась Сонька, но сразу спохватилась. — Я не могу сегодня, Вить. Мне в магазин надо, потом обед готовить.
— А вечером?
— Вечером… наверное, смогу.
— Я позвоню тебе часиков в семь.
— Лучше половина восьмого.
— Заметано, — Витька начал спускаться по лестнице, Сонька шла рядом.
— Вить, — сказала Соня на улице. — Спасибо тебе.
— За что?
— Ты знаешь.
— Ерунда. Я перед тобой виноват, Сонька. Мне стыдно за концерт.
— Когда Светка преградила мне дорогу, я так испугалась, думала, она меня ударит.
— Да, сегодня они все на взводе.
— Так кричали, обвиняли… Вить, если бы не ты…
— Ладно, Сонь, проехали.
— Нет, я хочу объяснить. Понимаешь, Клара Степановна сильно на меня давила.
— Верю.
— Я отнекивалась, просила меня отпустить, а она… про медаль заговорила, про характеристику. Вить, я сильно испугалась, ведь она действительно может сделать так, что мне не дадут медаль.
— Поэтому не сдержалась?
— Да, — кивнула Соня. — Рассказала ей про разговор с Екатериной Николаевной, про ее предложение заранее распределить билеты.
— И как она отреагировала?
— Заулыбалась, меня сразу отпустила. Не представляешь, как я себя отвратительно чувствовала. Убежала сразу домой, не смогла пойти к девчонкам на репетицию. Вить, я на самом деле стукачка, — Соня всхлипнула.
— Сонь, тебе надо научиться не бояться Штангенциркуля. Она знает твои слабые места, поэтому и наседает.
— Теперь из-за меня тебе объявили бойкот.
— Не бери в голову.
— И из футбольной команды исключили.
— Переживу. А потом, они без меня не обойдутся, я лучший нападающий. Чего смеешься, не веришь?
— Верю. Мы пришли, вот мой подъезд.
— Предложение о пиццерии остается в силе.
— Да. Буду ждать твоего звонка.
Махнув Соне рукой, Витька пошел домой. Настроение, несмотря на бойкот и прочие неприятности, было приподнятым. Все-таки Комар стопроцентный пофигист.
Глава 22
Ловкость рук и никакого мошенничества
Во вторник вечером позвонил Огнев. Мы договорились встретиться в десять утра возле метро «Университет». Огнев просил нас быть предельно осторожными, по его мнению, человек со шрамом на лице, о котором он еще в воскресенье узнал от Люськи, следил за мной и Димоном по указанию Чапикова.
— Я тоже так думаю, — сказала Люська. — Вы с Димкой ездили к нему в офис, выложили правду, сказали, что собираетесь продолжить разбираться в деле. А ему необходимо быть в курсе ваших передвижений, поэтому и приставил своего человека.
— Огнев решил перестраховаться. У метро нас будет ждать машина, — я протянул Люське блокнотный листок, где записал номер и марку.
— Машина Огнева?
— Не знаю.
— И куда нас повезут?
— Ты задаешь слишком много вопросов.
В среду ровно в десять мы вышли из метро. Нужную машину отыскали довольно быстро, я, как и говорил Огнев, открыл переднюю дверцу, нагнулся.
— Добрый день, меня зовут Глеб.
Водитель кивнул.
— Садитесь на заднее сиденье.
Когда машина тронулась, Люська спросила:
— А где Валерий Анатольевич?
— Скоро будем, — сухо бросил водитель.
Вскоре впереди показался жилой комплекс. Судя по всему, мы мчались именно туда. Я не ошибся, через пять минут машина въехала в подземный паркинг, спустя еще минуту мы увидели Огнева.
— С приездом, — сказал он, пожав мне руку. — Садитесь в машину.
На парковке стояла машина с тонированными стеклами.
— Мы уезжаем? — удивилась Люська.
— Если за вами следят люди Чапикова, то пусть думают, что вы приехали в гости. Они будут ждать черную машину, — он кивнул на иномарку, на которой мы приехали, — а мы прямо сейчас стартанем отсюда на серебристой тачке.
На этот раз ехали недолго. Машина остановилась у здания бизнес-центра, Огнев кому-то позвонил, сказал, что мы уже здесь, после чего предложил нам зайти внутрь.
На семнадцатом этаже, пройдя в конференц-зал, Огнев представил нас находившимся там людям. Майор Иншаков, капитан Ресин, капитан Володин, Ирина Константиновна (полная женщина средних лет), Валечка (девушка с красными волосами) и Юрий (мужчина, сидевший к нам спиной). Его лица мы не видели, Юрий просто поднял руку, не потрудившись обернуться. Он сидел на стуле, Ирина Константиновна наносила ему на лицо грим. Валя помогала.
На столе лежало множество всяких приспособлений, без которых не обходится ни один профессиональный гример.
Майор Иншаков начал задавать нам с Люськой вопросы.
Пришлось в мельчайших подробностях
