Софья Радзиевская - Тысячелетняя ночь

Аллен в изумлении поднял глаза, но Гуг, встретившись с ним взглядом, молча кивнул головой и отвернулся.

— Кликнем клич, соберутся лесные братья и камня на камне не оставим от проклятого гнезда, а всё, что может гореть, предадим пламени! — вскричал пылкий Аллен о’Дел.

Гуг стоял молча, не отводя глаз от бледнеющего лица Робина. Смертные тени легли на него, и он напрасно старался что-то сказать, устремив на братьев угасающий взгляд.

— Спокоен будь, капитан, — неожиданно промолвил Гуг. — Местью не омрачим мы светлую твою память, камня не тронем в этом змеином гнезде, — и видно было, что нелегко далось ему это обещание.

Осторожно подняв Робина, перенесли они его на скамью у открытого окна. Вложив лук в его бессильные руки, Гуг достал стрелу из колчана.

— Там, где ляжет твоя стрела, ляжешь в землю и ты, — сказал он.

Слабый румянец окрасил бледные щёки старика, и хоть темнел уже перед его глазами свет солнца, пальцы его привычно и крепко охватили лук из упругого ясеня, и запела оперённая стрела, унеся с собой последнее дыхание Робина. Улыбаясь, закрыл он глаза, молчалива и тиха была его смерть.

Бледные и дрожащие смотрели из монастырских окон монахини на страшное дело рук своей настоятельницы и видно им было хорошо, так как недалеко улетела стрела весёлого Робина.

Под цветущим кустом шиповника вырыли Аллен и Гуг глубокую могилу и опустили в неё того, кого любили больше всего на свете. К ночи они сложили высокий холм из тяжёлых серых камней и молча стояли у могилы. Скорбь сжала их сердца и сомкнула уста.

Неприступной и тёмной скалой высился над ними монастырь, лишь высоко, в угловой башне еле теплился огонёк лампады. Седая старуха в смятении стояла там перед раскрытым молитвенником, руки её тряслись, перелистывая негнущиеся страницы, и в украшенном золотом хитром письме напрасно старалась она найти оправдание незамолимому греху своему.

А в саду, у холма из серых камней. Гуг положил руку на плечо тихо плачущего Аллена.

— Ещё не кончена наша борьба, — сказал он. — И пока живы мы, не ослабеем и не устрашимся, потому как свет его души уносим мы с собой.

Молча открыл перед ними монастырские ворота смятенный привратник, хриплым скрежетом отозвались цепи моста, по которому ещё так недавно вели они своего капитана.

Медленно брели они по пустынной дороге, и путь им освещала бледная и тонкая молодая луна.

Дороги Англии XII века редко где бывали пригодны для проезда экипажей, товары предпочитали перевозить на вьючных лошадях, даже благородные дамы, епископы и сама королева путешествовали верхом.

Лиса — железная тяжёлая цепь с остро заточенными звеньями, которые при малейшем движении врезаются в тело.

Крестьяне-фригольдеры в средней Англии, в отличие от вилланов, обладали личной свободой, имели право защиты в королевских судах и т. д. Из них и формировалась главным образом армия Генриха II.

Виела — смычковый инструмент того времени, нечто вроде грубой скрипки.

Блинкер (англ.) — наглазник.