Наш Жирлик.
Сами Жирные Ленивцы и их лидер ничего не делали: висели себе на ветках, ели, спали, имели сколько угодно времени для размышлений. И хотя с виду были медлительны и неторопливы, отличались мгновенной реакцией на любое изменение ситуации. Какой бы вопрос ни обсуждался в парламенте и какой бы партией он ни выдвигался, ленивцы всегда были против! Ведь они создавались как оппозиционная партия, и никто не должен забывать об этом! Их лидер, Жирлик, умел аргументировать какую угодно позицию. Сегодня он с жаром доказывал, как вредно принимать обсуждаемое в парламенте решение, а завтра, столь же убедительно, полезность этого решения. Но что бы ни доказывал Жирлик при обсуждении, его фракция, да и он сам всегда голосовали так же, как лидирующая партия ЕМ. Ведь их программа была: «СДАМ каждого, с кем нам не по пути!» А по пути им было только с ЕМ.
Общественность признала, что на тот момент времени было бы правильно остров Майдан называть островом Ящериц, а парламент, в котором Ящерицы заправляли, а СПАМ и СДАМ им подпевали, именовать Терраментом.
Жуки Лимонные, Жуки Каспийские и Жуки Настоящие
Бей Хоча! Бей Ручкарика!
Из карманного пособия молодого бойца Настоящих жуков
Одни называли себя Нажиками, другие – Насиками; трудно было понять, чем они отличаются друг от друга.
Аналитическая записка. Внутрипартийный документ партии Ящериц
Мы уже говорили о необыкновенном разнообразии животного мира острова Дадо. В каждой группе животных бродили свои идеи, время от времени выдвигались новые лидеры и появлялись новые оппозиционные силы. Силы эти тянули общество в разные стороны, но на момент прибытия капитана Александра на остров они объединились в движение «Разные Майданы» (РМ). Лидерами РМ были наиболее радикальные группировки жёсткокрылых насекомых (жуков) Хрущи Лимонные и Хрущи Каспийские.
Хрущи Лимонные, которые были так названы за свою ядовитую лимонную окраску, постоянно хулиганили, мешали работе демократических органов острова и иногда даже срывали знамя ЕМ с изображением Варана. Они утверждали, что исконные жители Майдана – это жуки, прилетевшие с континента и поселившиеся тут с незапамятных времён, а остальные насекомые и животные появились позже. Их лозунги:
«Мы – Жуки! Мы гордимся этим!»
«Майдан – только для Жуков!»
«Иноземцы – убирайтесь на свою историческую родину!»
«Только Жуки могут навести порядок!»
Они говорили, что раз они не во главе страны, всё происходящее незаконно, и они, Жуки, могут делать всё, что им заблагорассудится. Они могут жужжать, шуметь, срывать общественные мероприятия. Закон им не писан!
Хрущи Каспийские названы так в честь основателя группировки – жука, прилетевшего с Каспийского моря. Они, как и Хрущи Лимонные, были несомненными бунтарями, но признавали право жизни на острове Дадо не только жуков, но и других насекомых, грызунов и отдельных видов животных. Они говорили, что «существующие партии не дадут народу то, что обещали. Только мы, Хрущи Каспийские, можем дать трудящимся единство, справедливость, свободу, демократию, право на труд, а стране – достойное будущее».
Хрущи Каспийские, хотя и имели программу, отличную от программы Хрущей Лимонных, но так же, как и они, постоянно нарушали общественный порядок, шумели, жужжали, хулиганили.
РМ можно сравнить с бурлящим котлом, в котором варится суп из несовместимых продуктов: из селёдки, варенья, пива, сосисок, кефира, шампанского и шампуня.
От РМ время от времени откалывались различные неуправляемые группировки Настоящих Жуков, которые не признавали РМ. Этих Настоящих Жуков были тысячи. Одни называли себя Нажиками (или Нажистами), другие – Насиками (или Насистами). И трудно было понять, чем они отличаются друг от друга. Они питались навозом и, наверное, поэтому были всегда озлоблены. Видя, что другие обитатели острова живут среди благоухающих цветов, питаются нектаром или тропическими плодами, Жуки постоянно искали, кто же виноват в их судьбе, в том, что у них нет перспектив и надежд на лучшую жизнь. Дальновидные деятели из ЕМ тихо нашёптывали им, что виноваты во всем «чужие», с виду скромные и тихие животные, которые, как объясняли члены ЕМ, незаметно управляют работой парламента, комиссий, заняли места в обществе, принадлежащие им, Жукам, по праву, и вообще определяют всю жизнь обитателей острова. В круг ненависти Нажиков и Насиков попадали и помидорные жабы, и древесные лягушки, и прекрасные бабочки. Но более всех их раздражали «чёрные»: хомячки, которых они пренебрежительно называли Хочиками, и «белые»: руконожки Ай-Ай, или ручконожки, которых они пренебрежительно называли Ручкариками. Радикальные жуки выходили на Майдан с лозунгами: «Бей Хоча!», «Бей Ручкарика!», а если встречали хомячка или Ай-Ай в тёмном переулке, то жестоко избивали и калечили их.
«Бей Хоча!», «Бей Ручкарика!».
Как к этому относились власти? На словах власти осуждали дискриминацию животных на острове, на деле ничего не предпринимали, чтобы утихомирить эту разбушевавшуюся стихию, и, более того, вместе с отрядами специального назначения готовили жуков к боевым действиям и направляли их ненависть на «чужих», чтобы отвести удар от себя.
Конечно, РМ, разномастные, радикальные Майданы и Настоящие Жуки были деструктивными силами. Они не допускались до участия в парламенте и других общественных структурах, не участвовали в распределении благ и не имели поддержки населения. Также не допускались в парламент и менее радикальные силы – ЯБК и СПН.
Остальные партии – ЕМ, СПАМ, Новый ТРУП и СДАМ – имели крепкие фракции в парламенте и трудились не покладая рук на благо общества.
Парламент – не место для дискуссий.
Записки Парсони на пенсии
Всю ночь после этого инцидента Грызун не мог уснуть. Он вспоминал незадачливого жука, раскаивался и плакал. Лишь под утро он успокоился и заснул, а проснулся снова прежним Грызуном и совсем забыл о жуке.
Из рассказов Лемура Сереги. Записано капитаном Александром
Заседания парламента вёл лидер ЕМ – громадный Хамелеон Парсони.
– Что это значит Хамелеон Парсони?
– Ну, у хамелеонов много различных видов; этот вид называется Хамелеон Парсони. Парсони, как маленький танк, непробиваем и толстокож. Ему наплевать на всё, кроме шевелящейся еды.
Так вот, этот Хамелеон вёл заседания парламента, а раньше, при диктатуре трудящихся, он прикидывался трудящимся и считался грызуном, а для пущей убедительности он взял себе имя Грызун.
В те времена он был еще молодым красивым парнем, и подружки называли его не Грызуном, а ласковым именем Хамушка. Однажды Хамушка, перебираясь с ветки на ветку под сенью листвы, встретил очень красивую бабочку. Хамелеон смотрел и не мог наглядеться на её шелковистые крылышки, голубые глазки, прелестные усики и длинные реснички. Ему так хотелось понравиться бабочке. По телу его бежали жёлтые, зелёные и розовые полосы, а губы шептали самые нежные слова, какие он знал. Но бабочка не обращала на него ни малейшего внимания.
– Какой же он урод, – думала она. – Буду я ещё разговаривать с каждым первым встречным.
Хамушка очень расстроился и стал вначале синим, а потом фиолетовым.
– Видно, придётся забыть о ней, – решил он.
Хамушка из фиолетового стал пунцово-красным. Он выбросил свой длиннющий клейкий язык – и в одно мгновение красавицы-бабочки не стало.
Всю ночь Хамушка не мог уснуть. Он вспоминал бедную бабочку, раскаивался и плакал. Лишь под утро он успокоился и заснул, а проснулся снова прежним Грызуном и совсем забыл о бабочке.
Длинный жизненный путь прошёл Грызун с тех пор. Он руководил морскими соединениями крокодилов Мамб, создавал отряды ос специального назначения, а теперь возглавил ЕМ, самую большую фракцию парламента.
Это был очень умный Хамелеон. Его мозг, не такой примитивный, как у рядовых ящериц, можно было бы сравнить с мозгом птиц и даже некоторых млекопитающих.
Двигался Грызун медленно и вкрадчиво. Он очень боялся допустить какую-нибудь ошибку. Поэтому, прежде чем сделать шаг, он цеплялся хвостом за ветку, поднимал одну переднюю ногу, затем противоположную заднюю, несколько раз качался взад-вперёд и только потом переносил обе ноги и отпускал ветку, за которую держался хвостом.
Хамелеон Грызун умело руководил деятельностью парламента и комиссий. Он внимательно следил за поведением членов парламента. Его глаза поворачивались в разных направлениях, и он мог легко наблюдать за всем, что происходит и спереди, и сзади, и сбоку, и сверху, и снизу. Чутко реагируя на малейшие изменения настроения в парламенте, он мгновенно менял окраску и будто бы поддерживал выступающего, какое бы мнение тот ни высказывал.
