— А я, как садовод турецкого паши, — сказал, подмигивая, Жорж, — на все руки.
— Какой садовод? Что за садовод? — заговорили, загалдели со всех сторон грачи.
По лукавому виду Жоржа бригада поняла: сейчас последует какая-нибудь забавная история.
— А вот позвал к себе раз турецкий паша прохожего и спрашивает его:
— Что ты умеешь делать?
— Что желаете, ваше величество? Могу печь хлеб, глотать змей, делать фокусы, лечить собачьи укусы, рыть колодцы. Вот только за цветами и садами ухаживать не умею.
— Отлично, — сказал паша. — В таком случае делаю тебя моим придворным садоводом.
— Вот и я так же столярничаю, как этот садовод ухаживал за садом, — прибавил Жорж под смех всей бригады.
Даже хмурый бригадир Ксавье смеялся. Вначале Ксавье еще косился на американских школьников, но уже в первый вечер молча пожал им руки.
Если говорить правду, Тэд был рад скоротать время любой работой. Последние два дня он чувствовал себя одиноким и ужасно скучал: совершенно неожиданно вдруг сорвались и уехали девочки. Зачем? Почему так срочно? Этого не могла сказать ему даже Лисси Бойм. А он еще собирался столько рассказать ей об Америке, и о школе, и о своем отце, который был, видимо, во многом похож на отца Лисси. А как стало скучно без Лисси на баскетбольной площадке, где они так славно сражались! Черт! И почему это всюду ему мерещатся серые глаза и широкий приплюснутый нос, который так смешно вдруг начинал морщиться, когда Лисси бывала чем-нибудь довольна. Если бы хоть Жюжю был с ним! Но и Жюжю вдруг тоже отправился ни с того ни с сего со старшими ребятами куда-то на машине, и вот уже два дня его нет как нет. По правде говоря, Тэд немножко стеснялся этой дружбы. Ох, не миновать ему насмешек своих ребят на обратном пути! Подумать только: взрослый, пятнадцатилетний, уважающий себя человек и вдруг проводит все время с каким-то сосунком не то двенадцати, не то тринадцатилетнего возраста. Правда, этот сосунок очень развит, не по летам даже. Он учил Тэда французскому, читал ему стихи, рассказывал разные истории. Словом, что уж скрывать: Тэду здорово не хватало маленького приятеля.
Сбросив с себя куртки и штаны, Тэд и Дэв в одних трусах побежали в душевую. Они только было собрались отвернуть кран и вдоволь поплескаться. как вдруг кто-то сильно дернул дверь, крючок отскочил, и на пороге появился Лори Миллс.
Лори Миллса большинство одноклассников терпеть не могло и в Штатах, а в путешествии он окончательно опротивел почти всем. Все знали, что он глупый и вдобавок «стукач» (на школьном жаргоне это означало, что Лори шпион). Еще в школе Фэйни Мак-Магон совершенно подчинил его себе. Любил Лори Фэниана или ненавидел, как своего поработителя, слушался он его из почтения или страха — никто не знал, да и не добивался узнать.
Итак, Лори Миллс ввалился с шумом в душевую и встал перед Тэдом и Дэвом, которые уже взяли губки и пустили теплую воду.
— Ты что, тоже мыться? — спросил. Тэд, видя, что Лори стоит в нерешительности.
Тот мотнул головой и вдруг принялся что-то говорить, кивая при этом на дверь.
— Что? Что ты там шепчешь? — опять спросил Тэд и прикрыл душ.
— Говорю, что мы отсюда скоро уберемся, — сказал Лори. — Напрасны все ваши труды, братцы. Недолго вам здесь осталось гостить. — И Лори сделал таинственную физиономию.
— Откуда ты знаешь? Сорока, что ли, принесла на хвосте? — проворчал Дэв. Он никогда не верил Лори, решил и теперь не обращать внимания на его слова.
— Сорока или другая птица, а уж я знаю, — самодовольно сказал Лори. — Ни-ни, вы от меня больше ничего не добьетесь. Тут скоро начнутся такие дела, ахнете!
Он видел, что Тэд и Дэв бросили мытье и нетерпеливо ждут продолжения. Это ему польстило. Лори не был избалован вниманием, и теперь ему хотелось подольше растянуть удовольствие.
— Эх, братцы, ну и простофили же вы! — опять сказал он. — Ходите на экскурсии, стругаете досочки, песенки учите, а за это время мы открыли здесь целый заговор…
Тэд и Дэв переглянулись и одновременно засмеялись:
— Что за чепуха?! Какой еще заговор? Не завирайся, Лори!
Лори презрительно оглядел обоих мальчиков:
— Ничего я не завираюсь! Одни вы про это не знаете. Куда, думаете, уехали ваши здешние дружки: Жюжю, Клэр и Корасон? Может, покататься на машине? Как бы не так! Твой Жюжю, Тэд, обвел тебя вокруг пальца! Да, да, и вы оба сидите в дураках!
С каждым словом Лори становился все развязнее и веселее, в то время как оба друга мрачнели на глазах.
Тэд, мускулистый, маленький, похожий на рассерженного терьера, подскочил к Лори, сжав кулаки:
— Иди ты со своими заговорами и тайнами, проклятый стукач! Убирайся отсюда, пока цел! Слышишь?
Дэв, неторопливо заложив руки за спину, встал рядом с другом:
— Ну, сколько раз тебе повторять? Катись!
Ударом ноги он распахнул дверь душевой, и Лори, точно вытянутый потоком воздуха, исчез. Тэд и Дэв встревоженно переглянулись.
— Что это за дурацкая болтовня о заговорах, как ты думаешь? — спросил, нахмурившись, Дэв.
Тэд ковырнул босой ногой пол.
— Черт! — сказал он сердито. — Черт! Черт!
— Да ты не чертыхайся, — сказал Дэв, — думаешь, это правда?
— Что правда? — так же сердито оборвал Тэд.
— Да про заговор?
— Почем я знаю! — Тэд уселся на дальнюю скамейку под душем, растерянный и мрачный.
— Главное, странно, что многие вдруг разъехались, — вслух раздумывал Дэв. — Нет наших приятелей, старших ребят. И насчет девочек — это истинная правда. Их собрали, как цыплят в корзинку, и увезли так поспешно, точно дом горел.
— Черт! — опять сказал Тэд, и серые глаза Лисси на секунду блеснули перед ним. — Будешь мыться? — машинально спросил он Дэва.
Дэв махнул рукой.
— Давай оденемся и поищем кого-нибудь из старших, спросим у них.
— Что ж, подойдешь и спросишь: «Скажите, пожалуйста, правда, что у вас тут целый заговор?» Так? — с мрачной язвительностью спросил Тэд.
Дэв понурился.
— А ты что предлагаешь?
— Ничего я не предлагаю, — все так же мрачно отвечал Тэд. — Вот выйдем, посмотрим, что все это значит.
Когда они вышли из душевой, их поразила тишина в Гнезде. Где были их глаза раньше? Неужели они начали замечать эту тишину и пустоту после слов Лори Миллса? Только с речки доносились голоса. Там Витамин и Сюзанна следили за купаньем малышей, да на кухне гремела кастрюлями Лолота.
— Знаешь что? Давай расспросим Фэйни и Роя. Уж они-то, наверное, захотят похвастать своими новостями, — сказал Дэв. — А в крайнем случае разыщем Юджина. Может, он что-нибудь слышал или хоть во сне видел.
— Идея! — Тэд мгновенно воодушевился. — Дэв, ты величайший мудрец, я всегда это говорил.
— Всегда, всегда… Только не пять минут тому назад, — проворчал Дэв.
Вдвоем они отправились сначала в «резиденцию», как называли грачи отведенную для гостей комнатку, побывали в других спальнях, в классных, даже в столовой. Никого.
— Куда мог деваться Юджин? — вслух раздумывал Тэд, обшаривая с Дэвом все укромные уголки двора. — Ведь он всегда торчит в это время во дворе.
— Очень странно. Удивительно, — бормотал и Дэв.
Теперь все, что происходило за последние дни в Гнезде, приобрело в глазах мальчиков особый смысл. И поездка старших и Жюжю на машине куда-то в соседние департаменты, и поспешный отъезд пансионерок с Засухой, и все многочисленные скамейки, которые они сколачивали с грачами, — все, все говорило о чем-то особенном, необычном, важном, что назревало, готовилось и о чем знали все, кроме них.
Многое припоминалось им из того, на что они не обращали раньше внимания.
— А помнишь, как Лори и Фэйни все шептались и бегали к Хомеру? — взволнованно спрашивал Дэва Тэд, в то время как они уже по второму разу обшаривали все уголки двора.
— Угу, — отвечал Дэв. — А у Хомера вчера была такая торжественная физиономия, как будто ему прислал поздравление сам президент. Обратил внимание?
— А помнишь?.. — снова начал Тэд и не докончил: Дэв схватил его за руку.
— Слушай, что, если эта скотина Лори Миллс сказал правду? Вдруг здесь действительно начнется какая-нибудь катавасия? — сказал он сквозь зубы.
Тэд мгновенно сделался снова похож на ощетинившегося, взъерошенного терьера.
— Ну и что ж такого? Начнется так начнется. Испугался, что ли? — проворчал он.
— Но… как же мы? Что будет с нами? — не унимался Дэв. — Ты же знаешь, эти коммунисты…
Тэд взглянул на него блестящими, сердитыми глазами.
— Коммунисты… Коммунисты. Ты, Дэв, ровно две недели прожил душа в душу с этими коммунистами. Работал с ними, ел их хлеб, пел с ними их песни, ходил в горы. Скажи, разве тебе плохо здесь жилось? Разве тебе не нравятся миссис Берто, и мистер Рамо, и Корасон, и Клэр, и маленький Жюжю?
