— Отряд, стройся! Справа налево рассчитайсь!
На школьном дворе стояли три отряда, готовые к походу. Васёк осмотрел с головы до ног каждого из своего отряда. Все были подтянуты, торжественны, не размахивали руками и не болтали зря.
Васёк был доволен.
* * *
Три отряда стояли как вкопанные.
Митя давал последние указания:
— Повторяю: задача каждого отряда — раньше всех прибыть к костру, местонахождение которого нужно будет определить в пути по указательным знакам. Будьте внимательны! «Первый отряд идёт через улицу Чехова, шоссе. Указатель на полкилометра от леса. Второй отряд…» — читал Митя.
Васёк ждал. Саша Булгаков стоял рядом с ним и не отрываясь смотрел Мите в рот.
— «Третий отряд… — Митя повернулся лицом к ребятам Трубачёва: — Черкасская улица, переход через шоссе. Стрелка, показывающая направление на первой тропинке, сворачивающей в лес». Понятно?
— Понятно! — выпалили все три отряда.
Митя махнул рукой:
— Вперёд!
— Шагом марш! — скомандовал Васёк Трубачёв.
Отряд вышел из школьных ворот и зашагал по улице. Два других отряда со своими командирами свернули в боковые переулки.
— Скорей! Скорей! — заволновались девочки. — Перегонят!
— Не бежать! — нахмурился Васёк.
— Бежать хуже. Прозеваем указатель и всё спутаем, — сказала Лида.
Шли ровным быстрым шагом. Дорога была всем знакома.
— Красиво идём! — шептали девочки.
— Ребята! По мостовой потише, у меня тапочки новенькие, — беспокоилась Синицына.
— Повесь их себе на нос, твои тапочки!
— Не из-за тапочек, а из-за Малютина потише надо. Здесь камни, и солнце печёт очень, — тихо сказала Валя Степанова, трогая рукой свою макушку.
Васёк оглянулся. Сева Малютин шёл сзади. На спине у него был рюкзак, на боку — полевая сумка. На покрасневшее от солнца лицо падала тень от низко надвинутой на лоб панамки.
— Лёня Белкин! Возьми у Малютина рюкзак, — сказал Васёк: — ему тяжело.
— Есть! — бойко отозвался Лёня Белкин, подождал Севу и, не слушая его возражений, перекинул через плечо Севин рюкзак. — Иди, иди! А то устанешь сразу… А мне нипочём!
Улица вдруг кончилась. За шоссе открывался зелёный ряд ёлок. Они стояли как нарисованные, а за ними живой стеной поднимались дубы, берёзы и ели. Пахло хвоей и нагретым листом. По небу плыли белые пушистые облака.
Отряд остановился.
— Здесь! — взволнованно сказал Васёк.
— Вот она, вот! — закричало сразу несколько голосов.
На траве искусно выложенная мелкими камешками стрелка указывала на тропинку.
Ребята почувствовали важность этой минуты.
— Начинается! Начинается! — зашептали они.
— Пошли! — бодро крикнул Васёк.
Он шёл впереди, оглядывая каждый кустик и чуть притоптанную траву по бокам тропинки. Ребята, затаив дыхание, гуськом шли за ним.
— Сейчас тропинка сама ведёт, а как выйдем из ёлок, надо смотреть в оба, — уговаривались Одинцов и Саша.
Елки кончились. Тропинка, сделав полукруг, сворачивала обратно на шоссе. В лесу было свежо и тенисто, в густой траве качались белые ромашки и нежно-голубые колокольчики. Сквозь заросли крапивы пробивались кусты дикой малины.
— Ищите здесь, — сказал Васёк. — Далеко не отходить, кусты не ломать, смотреть под ноги!
Ребята, низко пригнувшись к земле, всматривались в каждый уголок.
Девочки, заправив под панамки непослушные волосы и стараясь не мять цветы, продвигались вперёд на цыпочках, напряжённо и молча оглядываясь вокруг. Мазин и Русаков держались вместе. Все места пригорода были ими исхожены зимой на лыжах.
— Вот тут следы зайца были, помнишь? — припоминал Русаков.
— Ладно, не болтай. Не до зайца сейчас, — хмуро останавливал его Мазин. И тут же, указывая на молодую белоствольную берёзу, опоясанную маленькими окошечками, говорил: — Дятловы кольца. Берёзовым соком остроносый лакомился! Я тоже пил. Эх, хорошо!
— А помнишь, как мы… — оживлялся Петя.
— Хватит! Ищи стрелу! — сурово останавливал его Мазин.
Васёк подбежал к старому пню. Около него валялись сломанные ветки ёлки. Он присмотрелся к ним ближе. Елка была так обломана, что ствол с двумя ветками напоминал стрелу. На земле были рассыпаны иглы, очевидно счищенные перочинным ножом.
— Булгаков! Одинцов! Сюда! — боясь ошибиться, позвал он товарищей.
— Куда направление? Куда направление? — волнуясь, спрашивал Саша.
— Да направление в лес! Ясно, это указатель, — сказал, поднимаясь с колен, Одинцов.
— Вперёд!
Ребята весело двинулись в указанном направлении.
Лес становился гуще. Валежник царапал коленки, цеплялся за платье. В тоненькие пушистые волосы Вали Степановой вцепилась зелёная колючка. У Лиды Зориной через всю коленку тянулась красная полоса. У многих девочек от крапивы распухли руки, но никто не жаловался. Одна Синицына тихо ворчала, попадая то в крапивное место, то на острый сучок. Её никто не слушал.
Васёк раскраснелся от напряжения и строгого командирского тона, который старался не снижать, чтобы не уронить дисциплину. Сам он, так же как и все ребята, уже чувствовал тревогу. Всем казалось, что прошло уже много времени и другие отряды давно опередили их. Шли молча. Вдруг Синицына нагнулась над муравьиной кучей и, выхватив оттуда три палки, подняла их вверх.
— Стрела! Честное слово, стрела! — торжествующе крикнула она. — Вот так лежала!
— Положи! Положи! — в ужасе закричали ребята.
— Трубачёв! Она подняла!
— Она спутала направление!
Синицына испуганными, круглыми глазами смотрела на подходившего Васька. Он вырвал у неё из рук
