– Хорошо. Но мне хотелось бы взять на прогулку моих мальчиков.
– Бедняга обер-лейтенант! - воскликнул кто-то из офицеров.
И все засмеялись.
– Что поделать, - вздохнул фон Ленц. - В нашем роду не принято отказывать дамам.
На следующее утро, ровно в десять, Фридрих фон Ленц постучал в номер фрау Копф. Она ждала. Рядом стояли Петр и Павел. Киндер насторожился и сердито тявкнул.
Они спустились вниз, сели в машину. Гертруда Иоганновна с сыновьями и Киндер сзади, фон Ленц рядом с шофером, молчаливым обер-ефрейтором с сумрачным, настороженным лицом.
– Поехали, Вилли.
Машина быстро проехала под шлагбаумом на мосту. Побежали навстречу темно-зеленые ели вперемежку с белыми березами. Светлела молодая радостная листва. Легкие тени пересекали дорогу. Потом промелькнула разоренная пустая деревня, нераспаханные поля. Шоссе было пустынным, только однажды навстречу прогрохотал одинокий танк, будто заблудившийся в лесу огромный жук.
Можно подумать, что обер-лейтенант знал дорогу, все время он презабавно рассказывал о Париже, хвалил французское вино, вспоминал лошадей в своем имении, куда он так и не успел заехать. А внезапно велел свернуть в лес. Проехали тряской дорогой несколько километров, и машина остановилась.
Рядом текла речка, наверно та же, что течет в городе. Только здесь она была уже и спокойнее, берега желтели одуванчиками.
Фон Ленц помог Гертруде Иоганновне выйти из машины, мальчики побежали к речке. Киндер весело лаял.
– Прогуляемся? - пригласил фон Ленц.
Гертруда Иоганновна кивнула.
– Вилли, присмотрите за мальчиками. Мальчики, мы с вашей мамой пройдемся по берегу, с вашего разрешения, конечно.
– Эх, удочек нет! - воскликнул Павел.
– Есть, - обронил мрачный Вилли. - Господин обер-лейтенант тоже любитель. Только надо срезать удилища.
Фон Ленц и Гертруда Иоганновна молча пошли по берегу. Журчала вода на повороте, обтекая иву. Рядом стеной стоял лес. Мальчики и Вилли скрылись за стволами, потом затих собачий лай, а они все шли молча дальше и дальше. Наконец фон Ленц остановился, дружески взял руки Гертруды Иоганновны в свои, сказал по-русски:
– Ну, здравствуйте, Гертруда Иоганновна.
– Здравствуйте… - Она запнулась, не зная, как его назвать. - Здравствуйте, товарищ Ленц.
Он осмотрелся, снял мундир, постелил на берегу.
– Присядем. Рассказывайте, как живете, какие новости?
Она стала рассказывать ему о новом коменданте, о гибели Мимозы, о налете на лес. О том, как она послала Флича на связь, не было другого выхода. О том, что сегодня увозят жителей силой в Германию, что доктор Доппель отнимает у нее Павла. И о том, как Шанце, спасая девочку, случайно убил адъютанта. Шанце - хороший человек, ведь не все же немцы фашисты!
Фон Ленц слушал внимательно, не перебивая.
И наконец она рассказала ему о своем горе, о гибели Ивана. Достала из сумочки длинный серый конверт, протянула его фон Ленцу.
Тот прочел внимательно газетную вырезку, усмехнулся.
– Я знаю о вашем муже. Партизаны наводили справки. В Москве. Вы только не волнуйтесь, Гертруда Иоганновна. Эта заметка - липа. Ваш муж жив.
– Жив? - Она обмерла, берег начал медленно растворяться и ползти.
– Ну что вы, Гертруда Иоганновна, - мягко сказал фон Ленц. - Вы его смерть перенесли, а теперь… Указ правильный. Герой ваш муж. Только одно слово и допечатали - "посмертно".
Она заплакала, уткнув лицо в ладони. Он не мешал ей, пусть выплачется.
Наконец Гертруда Иоганновна воскликнула:
– Ах, какой подлец! Какой подлец!
– Они подделали вырезку, чтобы лишить вас надежды. Но вы с ним квиты. Если бы Доппель знал, сколько вы сделали для него, он бы разорвал вас на части! - фон Ленц засмеялся.
– Боже мой, - прошептала она, - Иван жив! Какое счастье!
– Только, пожалуйста, не делитесь им ни с кем. Даже с сыновьями. Все должно оставаться как есть. Скоро они сами узнают.
Рядом раздался всплеск. Гертруда Иоганновна вздрогнула от неожиданности, быстро утерла слезы и прижалась к обер-лейтенанту.
– Воркуете, голубки, - произнес мужской голос, и из-за прибрежных кустов выскользнула странная лодка из двух долбленых бревен с набитыми поперек досками. На досках сидели двое мужчин, третий, молодой, орудовал веслом на корме.
Мужчины спрыгнули на берег. Бородатый был незнакомым, в другом Гертруда Иоганновна узнала Алексея Павловича.
– Здравствуйте, Гертруда Иоганновна, - сказал Алексей Павлович, протягивая ей руку, видно было, что он рад встрече. - Знакомьтесь, товарищ командир, это и есть товарищ Лужина.
Бородатый улыбнулся.
– Как же, видел в цирке. Здравствуйте, товарищ Лужина. - Он долго держал ее ладонь в своей, не отпускал, рассматривал с удовольствием ее лицо со следами слез, тоненькую фигуру. - А почему слезы? Случилось что? - спросил он участливо.
– Муж нашелся, - улыбнулась в ответ Гертруда Иоганновна.
– Знаю. Нашелся, не потерялся, - бородатый рассмеялся весело. - Давайте знакомиться поближе. А то воюем вместе, а ни разу не поговорили. "Дядя Вася".
– Тот самый? Командир отряда?
– Бригады. Войска у нас прибавилось. Спасибо вам, Гертруда Иоганновна, за своевременное предупреждение. Успели мы уйти.
– Да, знаю. Полковник фон Альтенграбов был ошень сердит.
– Да ну! - "Дядя Вася" захохотал. - Сердит, значит. Славно! Спасибо, дорогой наш товарищ. И мальчишкам вашим спасибо. Я и в Москве о вас доложил. Правительство наградило вас орденом Красной Звезды. От имени командования поздравляю. Ну конечно, указ не печатали. Сами понимаете.
– Меня… Орденом… Майн гот! - Гертруда Иоганновна не хотела плакать, но слезы сами потекли из глаз.
– А по-моему, в речке достаточно воды, - снова улыбнулся "дядя Вася". - Все. К делу. - Он повернулся к фон Ленцу. - Успели рассказать?
– Нет.
– Сядем. Докладывайте.
– В городе намечается большое совещание. Кто-то прилетает из Берлина. Собирают представителей гебитскомиссариатов, городских комиссариатов, службы безопасности, полиции безопасности. Вероятно, еще кого-то. На юге фашисты взяли Харьков, вышли на Северный Кавказ. Там идут очень тяжелые бои. Наши войска вынуждены отходить. Немцев это взбодрило, активизировало. Вот такие дела, - сказал фон Ленц.
– Есть решение обкома партии и нам подготовиться к совещанию. Взорвать их к чертовой матери! Простите, - сказал в сердцах "дядя Вася". - А объектом выбрали ваш ресторан.
– Доктор Доппель будет на этот совещаний? - спросила Гертруда Иоганновна.
– Вероятнее всего, - сказал Алексей Павлович.
– Первую бомбу кладите на его стол.
Фон Ленц засмеялся.
– С удовольствием. Но до бомбы еще далеко. Еще предстоит много опасной работы.
– Что я должна делать?
– В городе будет опытный подрывник, - сказал Алексей Павлович. - Хорошо бы его устроить на работу в гостиницу. Ну там, кухонным рабочим, швейцаром…
– Трудно. Всех людей проверяет сам штурмбанфюрер Гравес.
– Плохо, - помрачнел "дядя Вася".
Гертруда Иоганновна подумала немного.
– Он водопровод понимает? В канализация?
– Разберется.
– Тогда надо устраивать его в мастерскую к Захаренок. Штурмбанфюрер ошень любит Захаренок. Он чинил ему часы. Мы сделаем, как это… поломка…
– Аварию, - подсказал Алексей Павлович.
– Вот-вот… Аварию. И я посылаю за мастер Захаренок. А он посылает этот шеловек.
– Лейтенант Каруселин. Он у вас цирк строил.
– О-о… Каруселин!… Жив?
– Разумеется, вы его увидите в первый раз, - предупредил Алексей Павлович.
– Разумеется. Что надо еще делать?
– Как-то доставить взрывчатку, - сказал "дядя Вася", - и схоронить ее.
– Схоронить?
– Спрятать, - пояснил Алексей Павлович.
– Понимаю. Это можно у фельдфебель Шанце. Как картошка, как макароны.
– Не опасно?
– Нет. Гуго Шанце я верю. И туда не заглядывают люди Гравеса. Ключ только у Шанце. Он принимает продукты и выдавает на кухню.
Мужчины переглянулись. Фон Ленц кивнул.
– Хорошо, рискнем, - сказал "дядя Вася" и спросил: - А откуда вы привозите продукты?
– Из разных мест. Из немецких складов. И прямо со станции, когда приходит вагон.
– На станции у нас есть люди, - сказал Алексей Павлович. - Упакуют взрывчатку на манер продуктов.
– Риск, конечно, велик. Ну, да без риска ни одно дело не обходится, - "дядя Вася" вздохнул. - - Каруселин определит и подготовит места для зарядов. Надо так ахнуть, чтоб в Берлине слышно было!
– А как же Шанце? Злата? Малтшики? Ведь это ошень опасно - взрыв. Потом есть Флиш, дьякон Федорович, это хорошие люди.
– Всех придется увести в последний момент. В лес.
– А кто же останется здесь? Работать? - спросила Гертруда Иоганновна.
– Найдутся люди. И вам у нас дело найдется. Впрочем, не будем загадывать прежде времени. Как скажет Москва. Еще раз спасибо вам за все, товарищ Лужина. И за сыновей ваших. Прекрасные растут парни.
