– Тогда ракета.
Друзья бросились к иллюминаторам и точно – успели увидеть, как от них удаляется ввысь большая пышущая огнём ракета.
– Слушай, – схватился за голову Шурка. – Да это же по нам стреляли и промахнулись.
– Кто, Тихоокеанский флот?! – выпучил глаза Лера.
И друзья в очередной раз прильнули к иллюминаторам. На сей раз внизу под ними оказался полуостров Корея.
– Тарелку ветром снесло, – понял Лера. – Мы теперь нарушили воздушную границу Северной Кореи. Ещё немного – и по нам снова бабахнут.
– Всё, – решительно сел за пульт Шурка, – надо домой лететь.
Он указал координаты и включил автопилот.
Не прошло и четверти часа, как космолёт с погашенными огнями завис над их родным городком.
– Только что день был, а уже ночь, – удивился Лера, глядя в иллюминатор.
– Разница в семь часов, – пояснил Шурка. – Сейчас в городке одиннадцать часов вечера, значит, во Владивостоке шесть часов утра.
– А в Вашингтоне?
– Там теперь только четыре часа дня.
– Где тарелку будем прятать? – взялся он снова за штурвал.
– Осторожней, – предупредил Лера, – школу не раздави, она прямо под нами.
В это время школьный сторож дед Потап вышел на крыльцо с папироской в зубах.
– Лунища-то какая, – посмотрел он на громадную и жёлтую, словно дыня, луну. – А звёзды.
И запрокинул голову, вглядываясь в сияющие небеса. Потап не был большим знатоком астрономии, но одно место показалось ему подозрительным. Присмотревшись, дед вдруг понял, что точнёхонько над ним зияет абсолютно круглая чёрная дыра, на которой нет ни одной даже самой крохотной звёздочки. В следующий миг сторож окаменел от обрушившегося на него ослепительного оранжевого луча.
Увидев, что тарелка затянула внутрь старика, и что он застыл наподобие статуи, друзья от неожиданности и сами едва не остолбенели.
– Шурик, – пришёл первым в себя Лера, – что ты там такое нажал?
– Ничего я не нажимал.
– А почему деда сюда втянуло?
– Кто его знает.
Шурка подошёл к Потапу и осторожно коснулся его лица: – Слушай, да он мраморный!
Подошёл и Лера, тоже потрогал. Лицо сторожа превратилось в настоящее изваяние из белого матового мрамора. Лера приложил к нему ладонь и почувствовал холод.
– Смотри, – только тут заметил Лера. – А ведь мы полностью расколдовались.
Действительно, друзья стали прежними мальчишками с руками и ногами, туловищем и головой.
– Нам-то хорошо, а Потап теперь статуя, – посмотрел на друга Шурка. – Что делать будем?
– Надо его на землю спустить, – предложил Лера.
– А если уроним?
– Тогда он вдребезги.
– Лучше его в тарелке оставить, – решил Шурка, – она его замраморила, она его, наверное, и обратно может переделать.
– Мы тарелку должны подальше запрятать, чтобы нас Фу-Фью не нашёл, – заключил Лера, – а дед должен школу сторожить.
В задумчивости Шурка прошёлся взад вперёд.
– Может, тарелку в школу преобразовать? – посмотрел он на Леру.
– А школу куда?
– Да хоть на луну.
– А силёнок хватит? – недоверчиво усмехнулся Лера.
Шурка уставился на ближайшую стену и застыл, как изваяние. Лера даже испугался чуток – а вдруг и Шурка в мрамор превратился. Но друг заглянул внутрь себя и тотчас вернулся.
– Хватит, – кивнул он.
– Тогда её надо в каком-нибудь лунном кратере спрятать.
– Точно! – обрадовался Шурка. – Посреди Моря Облаков[23]. Её там ни один инопланетянин не найдёт.
Отправить школу на луну оказалось проще простого. Для начала Шурка изъял из здания бозон Хиггса.
– Это частица такая, – пояснил он, – которая отвечает за наличие массы у всех остальных частиц. Её ещё частицей Бога называют.
После изъятия бозона Хиггса трёхэтажная громада школы стала легче пушинки. У Леры от изумления челюсть отвисла, когда Шурка выдернул её из земли, словно былинку, и поставил на крышу космической тарелки.
– Лерчик, – попросил Шурка, – возьми напрокат верёвку в соседнем дворе, а я пока школу подержу, чтобы её ветром не сдуло.
Ошеломлённый Лера, спотыкаясь, ушёл и вскоре вернулся с мотком бельевой верёвки.
Привязав крепко-накрепко здание к космолёту, друзья вернулись за пульт управления. Шурка осторожно тронул штурвал и корабль, плавно оторвавшись от земли, взял курс на луну.
В этот полуночный час, будто бес толкнул в ребро Фаину Демьяновну. Приснилось завучу невероятное: в классах взбунтовались стулья с партами и угнали школу, как угоняют автомобили. Встревоженная, вышла она на балкон и остолбенела. Мимо, над крышами многоэтажных Кладочек проплывала, словно в безвоздушном пространстве, её родная школа. Вся – от фундамента до антенны над радиоузлом. Фенечка закрыла и снова открыла глаза. Ошибки быть не могло. Здание было прекрасно видно в свете полноликой сияющей золотом луны. Вот и окна родного кабинета подмигнули ей прощально и потухли.
– Боже мой, – перекрестилась Фаина Демьяновна, но видение не исчезло.
Тогда завуч решила подтвердить или опровергнуть увиденное самым что ни на есть научным способом. В страшном волнении она как была в своей полосатой пижаме, так и помчалась к школе. Увы, на её месте оказалась лишь ровная площадка. Всё было тут – и клумбы, и школьный дворик, выложенный плиткой, и даже крыльцо, а школы не было. Не веря своим глазам, Фаина Демьяновна легла животом на абсолютно гладкую, как крышка рояля, поверхность и принялась водить руками по сторонам – ничего, абсолютная пустота. После столь ошеломляющего открытия завуч бросилась к участковому дяде Ване Безручко.
Предупреждение из будущего
До луны лететь было недалеко. Вскоре тарелка шла на бреющем полёте вдоль её каменистой поверхности. Друзья искали подходящих размеров кратер.
– Вот этот в самый раз, – ткнул в иллюминатор Лера.
Шурка выглянул и увидел воронку, в которой без труда можно было спрятать не только школу, но ещё и половину городка. Тарелка замедлила ход.
– Ты, давай, тут рули, – показал Шурка на пульт, – а я снаружи буду показывать, где лучше сесть.
Шурка выпрыгнул из тарелки, и, пролетев более сотни метров, плавно прилунился[24] на дне кратера. «Майна помалу!» – мысленно приказал он и замахал руками, словно заправский грузчик. Чувствуя себя крановщиком могучего крана, Лера утопил рычажок на пульте управления. Корабль плавно снизился и вскоре завис над каменистым грунтом. Шурка взялся развязывать узлы на верёвках. Лера поспешил к нему на помощь. Но едва вышел наружу, как глаза его полезли из орбит. Он схватился за горло и стал стремительно синеть. «Безвоздушное пространство», – только и успел подумать он, задыхаясь и теряя сознание. В следующий миг Лере привиделся зелёный человечек. Ростом ему в пояс, весь в пупырышках, как огурец, с жабьими выпуклыми глазками и жабьим же широченным ртом. На шестипалых его руках белели то ли подушечки пальцев, то ли присоски. Из головы торчали два рожка с шарами на концах, как у жирафа.
«Гуманоид, – сжал кулаки Лера, – из инопланетной академии». Но неизвестное существо не проявило никакой агрессии. Наоборот. Увидев Леру, оно расплылось своей жабьей улыбкой, принялось скакать от радости и даже попыталось броситься в объятья. Но Лера только руку протянул, уж больно страшненький вид был у пришельца. Тот схватил его ладонь своими двумя, затряс, квакая от удовольствия, а потом вдруг заговорил на чистейшем белорусском языке.
– Панове, панове! – лопотал он. – Я вельмі рад нашай сустрэчы. Перадайце на Зямлю, каб хутка прынялі меры і не дапусцілі нагрэву планеты больш, чым на адзін градус па Цэльсію. А інакш пацяпленне і катастрофа! Жудасныя ўраганы знішчаць мацерыкі. Пачнецца затапленне прыбярэжных гарадоў, знікне палова біялагічных відаў…
– А вы кто? – наконец пришёл в себя Лера. – Гуманоид?
Услышав это, зелёное в пупырышках существо заплакало.
– Я свой, – выдавило оно сквозь рыдания. – Як і вы – грамадзянін Рэспублікі Беларусь. Толькі з далёкай будучыні.
– Из будущего? – с любопытством присмотрелся к нему Лера.
– Ну, так, – вытер тот слёзы, – год праз сто, як на Зямлі адбылася катастрофа, і мы перасяліліся на Луну.
– Это, что же, – показал Лера на его пупырчатое салатового цвета брюшко, выглядывающее из-под коротенькой майки, – все белорусы теперь такие?
– Ага, – кивнул грустно «гуманоид».
– А остальные народы?
– Яшчэ горш, – безнадёжно махнул шестипалой ладошкой незнакомец. – Хто з хвастамi, хто з ластамi, хто з капытамі, а некаторыя з рагамi i жабрамi.
