Ознакомительная версия.
Однако, видимо, не он один пребывал в скверном настроении. Профессор Трелони шлёпнула экземпляр «Оракула» на стол между Роном и Гарри и отошла, поджав губы. Потом швырнула книгу Симусу и Дину, чуть не угодив первому в голову, а ещё один экземпляр сунула Невиллу в грудь с такой силой, что он съехал с пуфика.
– Продолжайте! – выкрикнула она с надрывом. – Вам известно, что надо делать! Или я такой слабый учитель, что вы до сих пор не умеете раскрыть книгу?
Ребята недоумённо уставились на неё, потом друг на друга. Гарри же догадывался, в чём дело. Глаза у Трелони за толстыми очками были полны слёз, и, когда она стремительно вернулась к своему креслу с высокой спинкой, он наклонился к Рону и прошептал:
– Наверное, получила результаты инспекции.
– Профессор, – робко произнесла Парвати Патил (она и Лаванда восхищались профессором Трелони), – профессор, что-то случилось?
– Случилось?! – дрожащим голосом выкрикнула та. – Разумеется, нет! Меня оскорбили, разумеется… на меня возводят наветы, предъявляют беспочвенные обвинения – а в остальном ничего не случилось, ровно ничего!
Она судорожно вздохнула, отвернулась от Парвати, и из-под очков заструились слёзы.
– Не буду говорить о шестнадцати годах беспорочной службы… очевидно, они прошли незамеченными… но я не позволю себя оскорблять – не позволю!
– Кто же вас оскорбил, профессор? – пролепетала Парвати.
– Власть имущие, – глухим рыдающим голосом возвестила Трелони. – Те, чьи глаза застит земное и низменное, кто не Видит так, как я Вижу, не Знает того, что я Знаю… Конечно, нас, Ясновидящих, всегда боялись, всегда травили… такова, увы, наша доля.
Она всхлипнула, вытерла мокрые щёки краем шали, потом вытащила из рукава вышитый платок и оглушительно – звук получился такой же неприличный, как у Пивза – продула нос.
Рон хихикнул, Лаванда наградила его уничижительным взглядом.
– Профессор, – сказала Парвати, – может быть, это профессор Амбридж?
– Не упоминайте при мне эту женщину! – Профессор Трелони вскочила с кресла, звеня бусами и сверкая очками. – Будьте добры продолжать работу!
И до конца урока расхаживала между столами, проливая слёзы из-под очков и бормоча, по-видимому, какие-то угрозы.
– …вполне могу уволиться… унизительное положение… с испытательным сроком… ещё посмотрим… как она смеет…
– У вас с Амбридж есть кое-что общее, – сказал Гермионе Гарри, когда они снова встретились на защите от Тёмных искусств. – Она тоже считает её старой обманщицей и, похоже, оставила её с испытательным сроком.
В это время вошла Амбридж со своим чёрным бантом и самодовольной улыбкой на лице.
– Здравствуйте, учащиеся.
– Здравствуйте, профессор Амбридж, – безрадостно ответили они.
– Волшебные палочки убрать.
На этот раз никакой возни не было: никто и не потрудился их вынуть.
– Откройте, пожалуйста, страницу тридцать четыре «Теории защитной магии» и прочтите главу третью «Основания для неагрессивного ответа на магическое нападение». От разговоров…
– Можно воздержаться, – шёпотом подхватили трое друзей.
* * *
– Тренировки не будет, – хмуро объявила Анджелина, когда они вошли после ужина в общую гостиную.
– Но я не пререкался с ней. – Гарри был в ужасе. – Ни слова не сказал, клянусь тебе, Анджелина.
– Знаю. Знаю. Она сказала, ей надо разобраться.
– В чём разобраться? – возмутился Рон. – Слизеринцам дала разрешение. А нам почему нет?
Но Гарри представлял себе, насколько приятно Амбридж держать их в неизвестности, угрожая роспуском команды, и почему она не хочет расстаться с этим оружием против них.
– А ты взгляни на это с приятной стороны, – сказала Гермиона, – у тебя, по крайней мере, будет время написать работу для Снегга.
Рон посмотрел на неё с изумлением, а Гарри огрызнулся:
– Приятной? «Больше Снегга, меньше квиддича»?
Он повалился в кресло, вытащил из сумки свою писанину о зельях и принялся за работу. Сосредоточиться было трудно, хотя он знал, что Сириус должен появиться в огне ещё не скоро. Тем не менее он каждые пять минут поглядывал в огонь – на всякий случай. К тому же в гостиной стоял невообразимый шум: Фред с Джорджем усовершенствовали свой Забастовочный завтрак и по очереди демонстрировали его под одобрительные крики публики.
Сперва Фред откусывал от оранжевого конца батончика, после чего картинно блевал в принесённое ведро. Затем кусал с тёмно-красного конца, и рвота мгновенно прекращалась. Ли Джордан, ассистировавший при показе, каждый раз лениво убирал рвоту с помощью того же Заклятия исчезновения, которое применял Снегг к зельям Гарри.
Регулярные звуки рвоты, весёлые выкрики зрителей, заказывающих Фреду и Джорджу новинку, – всё это сильно мешало Гарри восстановить в памяти правильный состав Укрепляющего раствора. От Гермионы тоже было мало помощи: при звуках льющейся в ведро массы она всякий раз брезгливо и громко шмыгала носом, и почему-то это тоже действовало Гарри на нервы.
– Так пойди и прекрати это! – не выдержал он, в четвёртый раз зачёркивая неправильно указанную весовую долю молотых когтей грифона.
– Не могу. Формально они всё делают правильно, – процедила она сквозь зубы. – Они вправе есть любую пакость, и я не знаю правила, запрещающего идиотам её покупать, если не доказана её опасность, – чего в данном случае, кажется, нет.
– Не понимаю, почему Фред и Джордж сдали только по три СОВ, – сказал Гарри, наблюдая, как они с Джорданом собирают золото с довольных покупателей. – Они мастера своего дела.
– Мастера эффектных штучек, от которых никакой пользы, – отрезала Гермиона.
– Никакой пользы? – звенящим голосом переспросил Рон. – Они заработали двадцать шесть галеонов.
Толпа вокруг близнецов Уизли рассеялась не сразу. Потом они втроём с Ли долго считали выручку, так что гостиная опустела только за полночь. Фред, хвастливо встряхивая коробку с монетами к недовольству Гермионы, наконец закрыл дверь в мужские спальни. Гарри, очень мало продвинувшийся в своей работе, решил на сегодня закончить. Когда он складывал книги, Рон, дремавший в кресле, тихонько замычал, проснулся и, с трудом разлепив глаза, посмотрел на камин.
– Сириус! – сказал он.
Гарри резко обернулся и увидел в огне лохматую голову Сириуса.
– Привет, – с улыбкой сказал Сириус.
– Привет, – откликнулись они хором и опустились на колени перед камином. Живоглот громко мурлыкнул, подошёл к камину и, несмотря на жар, сунулся мордой к Сириусу.
– Как жизнь? – сказал Сириус.
– Не очень, – сказал Гарри, а Гермиона потянула Живоглота назад, чтобы он не спалил усы. – Министерство издало ещё один декрет, и теперь ни команды по квиддичу…
– Ни кружка по защите от Тёмных искусств? – подхватил Сириус.
Пауза.
– Как ты узнал? – изумился Гарри.
– Надо умнее выбирать места для встречи, – с широкой улыбкой ответил крёстный. – «Кабанья голова», видите ли.
– Но лучше же, чем в «Трёх мётлах»! – возразила Гермиона. – Там всегда полно народу.
– Значит, меньше шансов, что вас подслушают. Тебе ещё учиться и учиться, Гермиона.
– Кто нас подслушал? – спросил Гарри.
– Наземникус, кто же ещё.
Все трое разинули рты, и Сириус засмеялся:
– Это он был колдуньей в вуали.
– Наземникус? – Гарри не верил своим ушам. – Что он делал в «Кабаньей голове»?
– Ну что он мог делать, по-твоему? – сказал Сириус. – За тобой наблюдал, конечно.
– За мной до сих пор следят? – рассердился Гарри.
– Да, следят. И отнюдь не напрасно, раз ты не придумал ничего лучше, чем собрать нелегальный кружок по защите.
Но он явно не был сердит или обеспокоен. Наоборот, смотрел на Гарри с гордостью.
– А почему Наземникус от нас прятался? – разочарованно спросил Рон. – Мы были бы рады ему.
– Отлучён от «Кабаньей головы» двадцать лет назад, – объяснил Сириус. – А у этого бармена хорошая память. Мы лишились Грюмовой мантии-невидимки, когда арестовали Стерджиса, так что последнее время Наземникус часто наряжается ведьмой… Впрочем, первое дело к тебе, Рон: я поклялся передать тебе материнский наказ.
– Вон что? – сказал Рон, предчувствуя недоброе.
– Она сказала: ни в коем случае не участвовать в тайном кружке по защите от Тёмных искусств. Сказала: тебя непременно исключат, и твоя жизнь будет загублена. Сказала: у тебя полно времени впереди, чтобы научиться самозащите, а сейчас тебе об этом беспокоиться рано. Кроме того (он перевёл взгляд на Гарри и Гермиону), она советует Гарри и Гермионе не затевать это дело, хотя признаёт, что приказывать им не вправе, и поэтому просто просит помнить, что заботится только об их благе. Она всё это написала бы, но сову могут перехватить, что грозит вам крупными неприятностями. А сказать это лично не может – сегодня она на дежурстве.
Ознакомительная версия.
