Педро-Пузо-Кукурузо, известный под кличкой Мексиканский Кухонный Бандит. Высокий, смуглый и худой. Подозрительный тип. Любит варенье. Работает вместе с собакой. Если кому-либо известно что-либо, что помогло бы схватить эту темную личность, прошу написать или сообщить лично м-ру Шницелю Хлопсу, сыщику.
Теперь все знали, как зовут грабителя и как он выглядит, и все стали вспоминать и гадать. Но узнать имя и некоторые детали внешности, еще не означает поймать. В стародавние времена имена Робин Гуда и капитана Кидда были известны каждому, и, однако, они преспокойненько разгуливали на свободе. И в самом деле, несмотря на все толки и пересуды, не нашлось ни одного человека, кто действительно встречал бы этого невидимку, чьи многочисленные преступления наделали столько шума.
И в конце концов Хлопс начал недоумевать и сомневаться. Может, это был вовсе не Кукурузо? Иностранец не мог бы прошмыгнуть незамеченным, когда все вокруг его ищут. В дома проникали так же, как и раньше, почти каждую ночь. Но теперь пропадали только продукты. Не украшения, не зонтики — только продукты. И в каких количествах! Бережливые хозяйки в одну ночь лишались всех своих запасов — мешков муки, корзин яблок, дюжины банок с компотом. Великий сыщик был крайне озадачен. Потому что одному человеку этого не съесть. Казалось, теперь работает целая банда.
И Хлопс сказал себе: «Ну что ж. Допустим, мы ошибались. Но если мы не умеем найти человека, быть может, мы найдем собаку?» И он снова обошел все места преступлений и тщательно изучил все собачьи следы под увеличительным стеклом. Потом он их зарисовал. Потом показал дрессировщикам и продавцам собак. Те сказали, что никогда в жизни не видели таких отпечатков лап и понятия не имеют, какой породы может быть эта собака. Что нисколько не удивительно, так как раз сам Кукурузо представлял собой совершенно новый вид грабителя, его четвероногий помощник тоже должен был быть совершенно новым видом собаки.
— Ну и какой породы была эта собака? — спросил я.
Габ-Габ торжествующе улыбнулся:
— Жульдог.
— Кто-о? — Джип даже подскочил.
— Жульдог, — повторил писатель. — Смесь бульдога с жуликом. Очень редкая порода. Видите ли, для того чтобы успешно обчистить кухонные шкафы и холодильники, чрезвычайно важно в ночной тиши не издать ни одного лишнего звука. Неловкая рука, тянущаяся за банкой соленых огурцов или батоном колбасы, может наделать столько шума, что проснется Спящая Красавица. А у жульдога была тонкая длинная мордочка и длинное туловище на коротких ножках. Он мог проскользнуть между бутылками с уксусом и жестянками с чаем и принести пучок спаржи, ничем не звякнув по дороге. Его специально дрессировали, и он никогда не ел того, за чем его посылали, потому что знал: перед тем как смыться, его хозяин обязательно поставит для него на кухонный пол тарелку с вкуснейшим ужином.
Все это выяснилось позже. Пес оставался неизвестным, неузнанным и не пойманным до последней минуты, потому что, как и сам Кукурузо, умел менять внешность. Иногда он переодевался в кокер-спаниеля, иногда — в немецкую овчарку. И вел себя всегда так, как того требовала его новая внешность. Если он преображался в задумчивого скотч-терьера, то еле ковылял по городу — седой, старенький, страдающий одышкой. Если в приветливого щенка эрделя, то скакал, резвился и приставал ко всем с вопросами. Он умел лаять и рычать шестью разными голосами. Если нужно, он умел косить глазами. Он умел все. И, конечно, его никто никогда не мог вывести на чистую воду. Да что там говорить, и у Педро-Пузо-Кукурузо, и у его собаки голова варила.
После того как его описание появилось в газетах, Мексиканский Кухонный Бандит стал еще более дерзким и нахальным. Казалось, он совсем забыл об осторожности. Так и виделось, как он злорадно хихикает, оставляя в ограбленных домах записки, подписанные его именем: «Благодарю за вкусный ужин. Ваши сторожа ужасные тупицы. Мимо них можно слона провести. Искренне ваш, Кукурузо».
Он любил дразнить Хлопса, называя его болваном и олухом. Он сообщал в записках, какой дом собирается ограбить. И хотя Холодильный Сыщик отправлялся туда с двумя помощниками и дюжиной полицейских и всю ночь был начеку, на следующее утро оказывалось, что самые вкусные и дорогие продукты таинственным образом исчезли.
Тогда полиция изловила всех собак города, всех, до единой, и возвращала их только владельцам в собственные руки. Жульдог и тут выкинул дьявольскую шутку. Он тоже явился. Но на этот раз переодевшись в бездомного кота — полу персидского, полуголодного — испуганного, слабого и дрожащего. Костюм был так хорош, что никому и в голову не пришло заподозрить обман; получив бесплатно сытный обед, он плюнул на остальных собак и удалился.
Между тем люди все больше и больше сердились и негодовали. А Шницель Хлопс продолжал скрежетать зубами. Он так сильно ими скрежетал, что стер почти до корней, и очень страдал, поскольку не мог как следует пережевывать пищу. Газеты продолжали потешаться над ним, а Ром Штекс поместил на первой странице «Антрекотов и фаршей» сатирическое стихотворение — по крайней мере Штекс считал его сатирическим:
Прихватив мешок для груза,
Лезет в кухню Кукурузо,
Тащит мясо и сироп.
С праздничком, вас, Шницель Хлопс!
Но в конце концов Педро-Пузо-Кукурузо зашел слишком далеко. Он уже украл все самые ценные продукты, он выставил на посмешище лучших сыщиков, он швырнул вызов полиции, он потряс мир своими блестящими и дерзкими преступлениями. Но на этот раз он совершил нечто такое, чего не совершал никогда раньше, — чего, вероятно, не совершал раньше никто, — украл кухарку.
— Это еще зачем? — удивилась Чичи.
— А что, кухарки очень ценятся, — объяснил Габ-Габ. — Конечно, хорошие. А эта была замечательная. Она славилась своими пирогами, особенно ревеневыми. Ее звали Ваниль Вербена. Хозяйка Ванили говаривала, что она стоит столько золота, на сколько тянет сама, — а это кое-что значило, поскольку Ваниль была огромная, как дом, и весила тонну. И вот, там, где служила в кухарках Ваниль Вербена, начали твориться странные вещи. Кухню грабили несколько раз. А семья была большая: мама, папа и шестеро детей — и у всех здоровый аппетит.
Обычно в этой семейке все были очень пухленькие и упитанные. А тут вдруг стали худеть — и особенно сама кухарка. Эта добрая женщина, когда-то круглая, как яблоко, начала таять на глазах, таяла, таяла, пока не превратилась в тоненькую соломинку. «Вот как горюет по своим пирогам», — говорили люди.
Как бы то ни было, она вдруг исчезла. Однажды утром ее кровать с особо прочными пружинами оказалась пуста. И Шницель Хлопс рьяно взялся за дело, гораздо более рьяно, чем когда бы то ни было в своей переполненной делами жизни. И не только потому, что новое злодеяние Кукурузо затмевало все прошлые. У Хлопса была и личная причина — романтическая.
Видите ли, расследуя прошлые ограбления (а этот дом грабили уже не раз), Шницель Хлопс познакомился с Ванилью Вербеной, когда та была еще пухленькой и пригожей, а попробовав ее дивных пирогов, решил на ней жениться. Он даже расширил кухню в своем собственном доме, чтобы ей было где развернуться. Так что можете представить себе, как он был разъярен, как зол на Кукурузо, который добавил к длинному списку своих злодейств еще одно, непростительное, — похищение кухарки. Хлопс поклялся своей широчайшей мировой известностью и своей длиннейшей фальшивой бородой, что не сомкнет глаз, пока не найдет бесценную Вербену, а негодного мошенника — не схватит и не бросит в тюрьму.
Он чуть не умер от недосыпания, но сдержал слово.
И вот как это было. Сначала он прибег к дедуктивному методу. Зачем человек крадет кухарку, спросил он себя. Потому что любит хорошо поесть? Конечно. Но, украв, он не решится оставить ее у себя дома, поскольку люди, которые видели жертву раньше, могут ее узнать. Он наверняка сделает похищенную главным поваром ресторана. И, конечно, это должен быть новый, недавно открывшийся ресторан.
Хлопс взялся за дело и сначала расспросил всех о новых закусочных, кафе, ресторанах и ресторанчиках. А потом стал обходить их один за другим и всюду заказывал ревеневый пирог. Холодильный Сыщик, конечно, знал, что Кукурузо спрячет Вербену от людских глаз. Но он помнил вкус ее знаменитого ревеневого пирога и был уверен, что узнает его среди тысяч.
Великий сыщик съел столько порций, что иногда ему казалось: ревеня он больше никогда в рот не возьмет. Однако он храбро шел дальше. И, разумеется, наконец набрел на ресторан, где официант подал пирог, который — Хлопс понял это немедленно — мог быть приготовлен только ручками Ванили Вербены. Он тотчас велел одному из своих помощников арестовать владельца ресторана и надеть на него наручники. Сомнений быть не могло — Кукурузо попался. Затем Хлопс тщательно обыскал все помещение и в кухне обнаружил свою драгоценную стряпуху, прикованную к кухонному столу и месившую тесто для ревеневого пирога, — была там и диковинной внешности собака, которая ела из стоявшей на полу тарелки. Гнусной карьере Мексиканского Кухонного Бандита пришел конец.
