его!
Между тем мэр, ухватившись за одно из плавающих на поверхности воды бревен, молил о помощи во всю силу своих легких. Но в столь ранний час никто не отзывался, и бедняга решил, что рядом никого нет. Он непрерывно взывал ко всем святым и пытался перекреститься, но для этого ему пришлось бы оторвать руку от бревна, которое только и держало его на плаву.
— Тебе нельзя показываться ему на глаза, Яни, — сказала Аманда, — а то он обо всем догадается. Пойдем лучше мы.
Брат и сестра ринулись вдоль берега на выручку барахтающемуся мэру.
— Не беспокойтесь, господин мэр, — крикнула Аманда на бегу. — Мы идем к вам на помощь!
— Спаси-и-те! Спаси-и-те! — вопил бедолага.
— Да не кричите, мы уже близко, — нетерпеливо проговорил Дэвид.
Дети добежали до моста и прыгнули в воду.
— То-ну-у, — прогнусил мэр так жалобно, что Аманда едва сама не утонула от приступа смеха.
— Успокойтесь, — как мог ласково, сказал Дэвид. — Все позади.
Подплыв с боков к барахтающемуся телу, ребята подхватили его под мышки и кое-как выволокли на берег. Неуклюжая туша спасенного чем-то напоминала моржа, выбравшегося на льдину. Бедняга был весь вымазан илом и опутан водорослями, с него ручьями текла вода. Зрелище было до того комичным, что Аманде пришлось убежать и спрятаться за старую оливу, чтобы посмеяться вволю. Дэвид тоже едва сдерживал смех, вежливо осведомляясь о самочувствии бедняги Ишакиса.
— Вы спасли меня, — непрерывно повторял мэр, многократно истово крестясь. — Отважные дети, вы спасли меня!
— Да что вы, — с невинным видом сказал Дэвид. — Мы просто шли к морю… хотелось… м-м… искупаться на зорьке.
— Вы посланы мне самим Богом, — сказал мэр, снимая с усов водоросли. — Да, да, самим Богом!
— А… вас-то что понесло в такую рань?! — спросил Дэвид, чтобы подавить чувство неловкости.
— Да мне жена сказала, что кто-то в поле потравил пшеницу, и я поехал посмотреть. Вот этой глупости мне не следовало делать. Интересно, когда же в последний раз чинили этот чертов мост?! Сколько я просил отремонтировать, а им хоть бы что! — восклицал он, хотя на самом деле он никого ни о чем не просил. — Ну, теперь-то я им покажу!
К счастью, ослику мэра хватило ума выплыть на тот берег, где находилась деревня. Аманда и Дэвид помогли измазанному грязью, промокшему до нитки мэру вскарабкаться на осла и проводили его в деревню.
— Итак, мы установили две вещи, — сказала Аманда по-английски, чтобы мэр ее не понял. — Первое, это то, что ишаки плавают, второе, что мэры слабоваты по сей части.
С этими словами девочка снова залилась звонким смехом.
— Замолчи, — одернул ее Дэвид. — Он же поймет, что ты над ним хохочешь.
К тому времени, когда шествие вступило в деревню, все жители уже встали. Когда мэр, первый человек в деревне, облепленный с ног до головы илом и мокрый как мышь, въезжал на центральную площадь, у всех встречных глаза на лоб лезли от удивления. Немедленно, как по мановению волшебной палочки, сбежалась вся деревня. Народ с несказанным удовольствием глазел на своего мэра, попавшего в такую передрягу, тем более что в деревне давно не случалось ничего чрезвычайного. Разве что три года назад почтенный папаша Никос, напившись, свалился в колодец и был извлечен оттуда ценой колоссальных усилий.
Что касается мэра, то он, как настоящий грек, пытался выйти из ситуации с самым достойным видом. Едва ли ему это удалось. Кое-как сойдя с ослика, он, тяжело вздыхая, заковылял к таверне, где тут же приготовили стул, однако по дороге несколько раз падал в обморок. Изрядная порция рома все же вдохнула в него жизнь, но речь его была совершенно бессвязна, и вся деревня трепетала, силясь понять, что же произошло. Вокруг собралось сотни две слушателей, и все затаили дыхание, боясь пропустить хоть слово. Наконец мэр, отчаянно жестикулируя и крестясь, сумел-таки поведать свою историю. Когда он дошел до сцены спасения, жители просияли радостью. Еще бы! Дети гостящих у них в деревне англичан спасли вождя аборигенов! Потом, правда, общественное мнение склонилось к мысли, что не стоило тратить силы на его спасение, но кому это могло прийти в голову в тот чудный миг! Аманда и Дэвид стали героями дня. Каждый рад был облобызать их, поднять в их честь бокал вина или попотчевать храбрецов сладким и липким вареньем, которым так славится деревня Каланеро. Ребята, чувствуя свою вину, выглядели крайне сконфуженно, однако сельчане относили это на счет природной английской скромности.
Больше всех рвался обнимать и целовать своих спасителей, конечно же, сам мэр, который уже успел подсохнуть и изрядно попахивал тиной. Теперь спасаться пришлось самим героям… Короче, дети возвращались на виллу под крики «браво», «молодцы» и прочие торжественные возгласы.
Они вернулись как раз вовремя, поскольку отец с матерью уже с аппетитом завтракали. Переодевшись, дети скользнули на свои места, старательно изображая невинность.
— А, это вы, — сказала миссис Зяблик, — а я уже собралась идти вас искать.
— Как я понял, — произнес генерал, не переставая с хрустом поглощать поджаренные хлебцы, — вы сейчас совершили сомнительный подвиг, спасая жизнь нашего мэра.
— Кто тебе это сказал?! — изумленно спросила Аманда.
— Есть такие вещи, — сказал генерал, — как, например, жизненные факты, в которые родители вовсе не обязаны посвящать своих детей. И в источники информации тоже.
— Да нет, ничего там особенного не было, — поспешил вмешаться Дэвид. — Просто мост обвалился, мэр упал в воду, а так как он не умел плавать, мы его вытащили.
— Благородное дело, — продекламировал генерал. — Только стоило ли тратить силы, чтобы вытаскивать такую огромную массу ничтожества?
— Папочка, положить тебе еще мармеладу? — пропела Аманда, пытаясь перевести разговор на другую тему.
— Нет, спасибо. — Генерал вынул из кармана трубку и принялся отбивать дробь алюминиевой ногой.
— А может, не надо, Генри? — спросила миссис Зяблик.
— Это рокот барабанов племени ваттуси, когда они проигрывают битву, — сказал генерал. — Я это помню прекрасно. Нас было пятеро. Мы заняли позицию на холме, и они атаковали нас на рассвете. Огромные, здоровые парни, по шести футов каждый, со щитами из шкуры зебры и длинными мощными копьями. Долина просто кишела ими, как муравьями. Мы били их, пока наши пушки не накалились докрасна! Отогнали! Вот там-то я и потерял ногу.
— А не врешь? Может, ты все-таки с лестницы упал? — спросила миссис Зяблик.
— Что у тебя за манера, — возмутился генерал, — вечно портить хорошую историю, вставляя туда правду!
А надо вам сказать, что генерал столько раз терял ногу в самых разных местах при самых фантастических обстоятельствах, что семейство не обращало особого внимания на
