Алексей Коркищенко - Полосатые чудаки

В углу послышался не то стон, не то храп, приглушенное бормотанье — и леденящий душу крик Вени: «А-а-аа!» — потом звериный рев… Гриша одним прыжком вымахнул из шатра. За ним реактивными снарядами выстрелили Яша и Веня. Прыгая через кусты и падая, все трое кубарем скатились к реке и, не разбирая дороги, помчались по берегу, как молодые олени от волков, с ходу перепрыгивая коряги и поваленные деревья.

Не раз их выручали ноги с тех пор, как они высадились на этом таинственном берегу. Сами того не замечая, Яша, Гриша и Веня побили все школьные рекорды по бегу, прыжкам и плаванию. И ведь, кроме того, они еще разгадывали земные тайны, которые встречались в Старом лесу почти на каждом шагу. А разве этот ночной кошмарный разбойник не тайна? Кто он такой? И почему он пришел в их шатер? Что ему было нужно? И что он хотел с ними сделать?

Яша, Гриша и Веня не знали, сколько пробежали. Может быть, пять километров, а может, и все десять. Оглядываясь непрестанно, остановились у большой белой коряги, похожей на оленя с огромными ветвистыми рогами. Оперлись о нее. Гриша ощупал всхлипывающего Веню и приглушенно воскликнул:

— Ты целый?!. Что он с тобой делал?

— Облизывал, — похлюпывая носом, ответил Веня.

— Облизывал?! — удивились Гриша и Яша. — Зачем?!

— Не знаю…

— А что это было такое? — возбужденно спросил Гриша.

— Не знаю.

— Может, это лесовик? — спросил Яша.

— Нет… Он весь лохматый… Я-я проснулся, а он меня по лицу лижет… Я-я-зы-ы-к у него длинный и шершавый…

— Тихо! — шепнул Яша. — Кто-то идет…

Прислушались, прижавшись к коряге.

— Нет, Яше показалось. Не хочу никаких тайн открыва-а-ть. Зачем они мне…

Гриша почувствовал комок в горле. В эту минуту, откровенно говоря, ему было тоже наплевать на всякие тайны, земные и космические.

Яша хрипло, будто давился чем-то, проговорил:

— Веня, возьми себя в руки… Нам страшно потому, что мы ничего не знаем. Если бы мы знали всех зверей, какие тут живут, мы бы ничего не пугались… Это же не ведьма. Ведьмы только в сказках… Ну, не плачь.

Тот продолжал плакать. У Гриши судорожно сжалось горло.

Тогда Яша сказал сурово (однако было заметно, как дрожал его голос: разве ему было легко?):

— Ты человек все-таки образованный… В пятый класс перешел. Другим мальчишкам было по десять лет, а они партизанили, в разведку к фрицам ходили… Не плачь… Ну, не укусил же он тебя. Только полизал… Подумаешь, как страшно!

Веня перестал плакать. У Гриши пропал комок в горле, и он свободно задышал.

— Давайте попьем воды, — предложил Яша, — мозги посветлеют, а то они замутились от страха. Мне отец об этом говорил.

Попили. Верно говорил Яшин отец: и мозги посветлели, и в глазах прояснилось.

Успокоившись, стали думать, где бы переночевать.

— Тут где-то есть хутор, — сказал Гриша. — Давайте найдем его и там переночуем. За поворотом реки будет тропинка, она выведет на дорогу, а дорога идет в хутор.

— Я устал, — сказал Веня. — И страшно. А если мы опять наскочим на кабана или опять на такого, как в шатре…

— Ты боишься, я тоже боюсь, — ответил Яша. — Но я пойду: мне не хочется, я боюсь, а пойду. Помнишь, как мы договорились закалять волю…

— Вот мне страшно, а я не боюсь, — заявил Гриша.

Уговорили Веню, уговорили самих себя. Двинулись вдоль реки по узкой песчаной кромке к невидимому повороту реки, где, по предположению Гриши, должна быть тропинка, ведущая в лесной хутор.

У воды было светлей, чем в лесу. Им не хотелось сворачивать в настороженную лесную тьму. Но пришлось. Там, где ерик загибался влево, Гриша повернул направо в лес. Прошли метров триста в полной темноте, ощупью отыскивая дорогу в затаившейся чаще. Тропинка исчезла.

Над их головами вдруг хрипло закричала птица и, сорвавшись с ветки, тяжело затрепыхалась в кустах. Они, схватившись друг за друга, замерли, затаили дыхание.

Просыпались хищные обитатели Старого леса. Где-то гулко заухал филин.

Они осторожно, цепочкой двинулись дальше.

Внезапно крупная тень встала на их пути. Жутким холодом повеяло от нее. Гриша остановился. Ему показалось, будто сверкнули зеленым огнем чьи-то глаза… «Волк!» От волнения свирепо зачесалось в носу… Он судорожно вздохнул и с ревом чихнул.

— А-апчхи-хи-хи-хи-хи! — раскатисто пронеслось под темными шатрами огромных деревьев. Яша и Веня вскрикнули от неожиданности.

Чихнув, Гриша посмотрел вперед — никакой тени не было. Возможно, после чиха посветлело в глазах, а может быть, и был волк, но от испуга убежал.

— Как лошадь, чихаешь, — сказал Яша недовольно.

Но после чиха все повеселели.

Пройдя еще несколько сотен шагов, Гриша сказал растерянно:

— Вот тут должна быть дорога, а ее нет…

— Точно знаешь, что именно здесь? — спросил Веня.

— Не точно знаю, — ответил Гриша. — Пойдемте напрямки.

Пошли «напрямки» и примерно через час, исцарапавшись о колючие кусты, вышли на берег какой-то реки.

— А когда мы с бабкой шли, речки не было до самого луга, — удивился Гриша.

— Ты это точно знаешь? — опять спросил Веня.

— Точно, — заверил Гриша.

Стали совещаться, как найти дорогу к болоту.

— Дядя Вася высадил нас с бабкой у этого поворота ерика, — не очень уверенно сказал Гриша.

— А ты точно знаешь, что высадили именно у этого поворота? — спросил дотошный Веня.

— Припомни, что ты тогда видел на берегах ерика, — посоветовал Яша. — Ну, какие приметы? Подумай, а мы с Веней пока отдохнем.

Гриша стал думать. Он глубоко прочувствовал свою вину и был полон решимости вернуть расположение команды «Звездной каравеллы». Тяжелые мысли охватили его… Воображала!.. Тоже мне штурман… Блуждал по Старому лесу, как слепой котенок; тыкался во все углы, пока не уперся в Желтый ерик… Ты заблудился на крошечном клочке своей родной планеты, а что ты стал бы делать в гигантских дебрях Венеры?! Ты стал бы плакать и кричать «мама!». Тебе уже пошел одиннадцатый год, а ты до сих пор не научился читать звездную книгу, не знаешь даже звездной азбуки. Не понимаешь, что шепчут деревья, травы, цветы… Если бы ты понимал их разговоры, ты бы нашел и север и юг… Сколько земных тайн, и ни в одну ты не посвящен. Где сейчас север? Ты не знаешь ни одного созвездия, кроме двух медведиц. Медведиц сейчас не видно за лесом. Так где же север? Скажи, что это за созвездия горят в узком лесном ущелье — над рекой? Ты не знаешь. Ты ничего не знаешь!.. Но ты должен все это узнать. И чтоб никогда не забыл этого позора перед Яшей и Веней. Тебе уже одиннадцатый год, а ты все еще как младенец, который сосет соску…

Вначале от растерянности в голове у него ничего не вырисовывалось, ни одной картины… Потом он сосредоточился и вспомнил… Бабка пела «Светит месяц на сто десять, а солнышко на сто пять…». И тогда Гриша крикнул ей: «Смотри, смотри, птицы в норках живут!..» Да, да, он запомнил белый береговой обрыв. Он весь продырявлен норами — гнездами береговых ласточек. Берег никуда не денется. За тем обрывом поворот и тропинка…

Гриша рассказал Яше и Вене об этой путевой примете, выцарапанной из памяти с огромным трудом.

— Так, — сказал Яша. — Белого обрыва с норками мы еще не пробегали… Веди!

И Гриша снова повел. Следующий поворот реки был вправо. А им нужен левый поворот. Грише уже стало казаться, что он опять что-то напутал. Но вот перед ними выросла белая стена крутого берега, продырявленная норками-гнездами. Река уходила влево. Все верно.

— Здесь! — облегченно сказал Гриша и свернул на едва приметную тропинку, уходящую вправо, в лес.

Теперь ему до мелочей вспомнилась дорога на луг, где он собирал с бабкой цветы. Значит, они должны пересечь поляну, посреди которой росли два огромных дуба. Мимо проходит дорога. Она выйдет за лес и свернет вправо. Налево будет низина, поросшая кустами. А за ней снова начнется лес, а там — хутор.

Гриша вел верно, пока не вышли на полянку, на которой росли дубы. Но здесь вместо одной дороги оказалось две. Дороги, как всегда, шли в разных направлениях. Гриша свернул на левую. Почему-то именно она показалась ему правильной. Пошатываясь, они поплелись по ней.

— Уже близко, — подбадривал Гриша.

Дорога вдруг вильнула влево и пропала. Лес кончился — и перед ними засветлела какая-то речушка. Гриша похолодел: никакой речушки по правилам не должно быть. Он мужественно протопал сотню метров и остановился. Под босыми ногами зашелестела стерня скошенной травы. Никаких признаков дороги он не обнаружил.

Яша и Веня хотели побить Гришу, но не было сил не только драться, но даже ругать его.

Ночь была на исходе. На востоке светлело небо. Пригнувшись, Яша огляделся. Неподалеку темнела невысокая копна. Они, спотыкаясь, добрели до нее. Закопались в сено и в ту же минуту уснули.