Кэролайн Кин - Преступление при дворе королевы

Внезапно напряженная тишина была нарушена громким стуком в дверь.

— Нэнси! — звала Ханна. — Нэнси! Ты спишь?

Когда в спальне послышался испуганный крик Ханны, тень за окном исчезла. Нэнси соскочила с кровати и открыла дверь. В коридоре, запахивая халат, стояла Ханна.

— Ох, Нэнси, я что-то слышала… Нэнси поняла, что ей надо выйти из дома, прежде чем взломщик скроется.

— Не беспокойся, — бросила она, пробегая мимо Ханны. — Я позвонила в полицию.

Нэнси накинула поверх пижамы куртку и сбежала по лестнице. Толкнув входную дверь и выскочив во двор, она кинулась к боковой стене дома. Там стояла лестница, приставленная к окну ее спальни. Однако вокруг никого не было видно.

Через несколько минут явились двое полицейских и стали тщательно осматривать дом и двор. Они убрали лестницу, и Нэнси убедилась, что это отцовская складная лестница, которая обычно находилась в гараже. Полицейские искали какие-нибудь следы на лестнице, но ничего не нашли. Замок гаражной двери был открыт отмычкой, но внутри гаража все было в порядке и ничего не пропало.

Нэнси пригласила полицейских, которых звали Дель Рио и Уилкерсон, в гостиную. Она рассказала, как услышала глухие удары и увидела в окне тень. Лишь теперь она вспомнила о своих ощущениях у бензоколонки. Она уже не сомневалась, что кто-то действительно тогда наблюдал за ней.

Полицейские записали ее показания и обещали позвонить, если что-либо выяснится.

— Однако это маловероятно, улик не так уж много, — предупредили они.

После ухода полицейских Нэнси приготовила для перепуганной Ханны чашку горячего шоколада.

— Ох, Нэнси, как ты думаешь, неужели кто-то наблюдает за нашим домом? — спросила Ханна. — Может, кто-то знает, что твой отец уехал? Может, надо ему позвонить? — испуганно повторяла она.

— Не надо, Ханна, не беспокойся, — сказала Нэнси, легонько пожимая руку экономке. — Если мы позвоним папе, это его только встревожит, а сделать он ничего не может. Мы все расскажем ему завтра, когда он позвонит. Пока нам нечего опасаться — полиция предупреждена. И у меня такое чувство, что этого взломщика мы спугнули всерьез и окончательно.

Ее слова как будто успокоили Ханну. Но позже, когда Нэнси снова лежала в постели, она осознала, что сама нисколько не избавилась от тревоги.

Когда Нэнси проснулась на другое утро, ей трудно было поверить, что яркий солнечный свет проникает через то же самое окно, в котором ночью она видела зловещую тень.

Нэнси встала позже обычного, да и все делала гораздо медленнее, чем всегда. В этот день фестиваль не работал, и Нэнси некуда было спешить. После громоздкого старинного платья так приятно было снова облачиться в джинсы и футболку! Выйдя из дома, Нэнси еще раз тщательно осмотрела все вокруг в поисках каких-нибудь следов ночного происшествия. Но ничего нового она не обнаружила.

За завтраком Нэнси решила нанести визит Луису Ромеро. Ей хотелось побольше узнать о планах бизнесмена насчет средневековой ярмарки. Очень уж подозрительным совпадением казалось ей, что некто старается провалить елизаветинский фестиваль в то самое время, когда Ромеро ищет способ устроить свою ярмарку на территории фестиваля.

После завтрака Нэнси села в машину и поехала в офис Ромеро в деловой части Ривер-Хайтса. Офис находился на верхнем этаже большого современного здания. Быстро взлетев в лифте наверх, Нэнси отворила тяжелую застекленную дверь и очутилась в устланной дорогими коврами приемной.

Вежливо улыбнувшись секретарше, Нэнси спросила, не может ли мистер Ромеро уделить ей несколько минут. Увидев, что секретарша скептически подняла одну бровь, Нэнси поспешила уточнить:

— Я пишу статью о деловой атмосфере в Ривер-Хайтсе. Надеюсь, что местный журнал не откажется ее опубликовать, — доверительно добавила она.

Секретарша позвонила Ромеро. Понизив голос, она изложила ему просьбу Нэнси. Затем положила трубку и повернулась к Нэнси.

— Он может уделить вам несколько минут, — скучающим тоном проговорила она. — Идите по этому коридору направо. В конце его большая дубовая дверь.

Вскоре Нэнси очутилась перед двустворчатой дверью. Когда она протянула руку, чтобы постучать, одна створка дверей открылась. На пороге стоял Луис Ромеро с дежурной улыбкой на красивом лице.

— Мисс Дру, не так ли? — сказал он, протягивая руку. — Луис Ромеро. Уж не дочь ли вы Карсона Дру?

Нэнси подтвердила его догадку. Они обменялись рукопожатием.

— Я и не знал, что вы работаете журналисткой, — сказал Ромеро свойственным ему учтивым тоном.

— Я работаю как свободная журналистка, — поправила его Нэнси, входя вслед за ним в кабинет.

Она села напротив Ромеро у письменного стола и объяснила, что проводит опрос выдающихся мужчин и женщин делового мира города об их I деловых планах. — Я слышала, например, что вы намерены устроить нечто вроде средневековой ярмарки.

Ромеро был слегка удивлен, однако быстро овладел собой.

— Я, знаете ли, всегда был убежденным приверженцем искусства. Но, полагаю, нужно начать мыслить более масштабно. Средневековая ярмарка могла бы стать чем-то таким, чего жители здешних мест еще не видывали. Во-первых, все действо будет происходить в средневековом замке — разумеется, не в настоящем, но в прекрасной, точной копии с него. Во-вторых, мы не станем утомлять публику скучными лекциями и экспозициями. — Он сделал многозначительную паузу. — Зато у нас запланирована масса всяких развлечений и аттракционов, например, «Волшебная прогулка Мерлина» или «Русские горки короля Артура». Здорово, правда ведь?

— Да, звучит грандиозно, — вежливо улыбнулась Нэнси. Она была рада, что Ромеро не может прочесть ее мысли. По ее мнению, ярмарка не имела ничего общего со средними веками.

— Не только звучит, но и по сути грандиозно, — с энтузиазмом продолжал Ромеро. — И все это будет происходить примерно в это же время будущим летом. Я скажу вам, Нэнси, кое-что еще. Средневековая ярмарка может стать хорошим «стимулом для Ривер-Хайтса. Подумайте о прибылях, которые может принести такая ярмарка. Народ будет приезжать сюда со всех концов страны. И жителям это пойдет на пользу, в Ривер-Хайтсе появится масса рабочих мест.

— Как давно вы начали интересоваться средневековой эпохой? — спросила Нэнси, поднимая глаза от блокнота, в котором она якобы что-то записывала.

Ромеро на миг чуточку смешался.

— О, думаю, вы можете написать, что я всегда любил эту эпоху. — И затем небрежно прибавил: — Впрочем, историческую часть я предоставлю специалистам. Моя задача — привлечь народ и заставить его потратить деньги. — Он как-то нервно хохотнул. — Но это так, шутка.

— Я поняла, — сказала Нэнси, даже не улыбнувшись. — Мистер Ромеро, а где будет размещаться ярмарка? Разве ежегодный елизаветинский фестиваль не резервирует на эту неделю помещение павильона?

— Видите ли, — ответил Ромеро, недовольно поерзав в кресле, — я полагаю, что это помещение можно было бы разделить. Между нами говоря, елизаветинский фестиваль организован поразительно непрофессионально. К тому же на моей ярмарке славные жители Ривер-Хайтса получат за свои деньги куда больше удовольствий.

— А нельзя ли выбрать для средневековой ярмарки другую неделю? — спросила Нэнси.

— Ничего не выйдет, — решительно покачал головой Ромеро. — Речь идет об устройстве грандиозного зрелища, на которое есть уже заказы по всей стране. Я могу уделить этой ярмарке только одну неделю следующим летом, и мне нужна именно та неделя.

Нэнси сильно сомневалась, что на средневековую ярмарку существует такой уж большой спрос. Она, например, ни о чем подобном не слышала.

— Но почему вы думаете, что фестиваль поделится с вами помещением? Он проходит успешно уже три года, и его поддерживают многие мелкие предприятия — например, здешние поставщики продуктов и местные художественные кружки у него есть горячие приверженцы.

Ромеро пристально посмотрел на Нэнси.

— Эти люди будут приверженцами каждого, кто сумеет увеличить их доходы, — холодно изрек он. — И, откровенно говоря, я не уверен, что будущий фестиваль может рассчитывать на их поддержку, судя по тому, что там творится…

Сердце Нэнси учащенно забилось.

— Что вы имеете в виду? — спросила она как можно спокойней.

Глаза Ромеро сузились.

— Мне известно из достоверных источников, что нынешний фестиваль был омрачен несколькими происшествиями. Я думаю, что так называемому елизаветинскому фестивалю Филиппа Шоттера должен прийти конец.

— Почему вы так в этом уверены? — поинтересовалась Нэнси.

— Я вам гарантирую, — твердо заявил Ромеро, — что фестиваль в Ривер-Хайтсе проходит в последний раз.

Нэнси откинулась на спинку кресла. Почему Ромеро так уверен, что елизаветинскому фестивалю придет конец? И не способен ли он подкрепить свои слова делами?