Белка, стоявшая у подножия дерева, махая хвостиком, глядела на нее. Потом взобралась на дерево, снова посмотрела на нее, спрыгнула вниз и побежала по зеленой траве двора.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказала Джеми вслух. Ей тоже хотелось убежать.
За спиной раздались шаги.
Она поспешно обернулась.
Никого не было.
Джеми ускорила шаг. До остановки оставался всего один квартал. Она посмотрела, не идет ли автобус. Нет. В воскресенье они ходят нечасто. Но может, ей повезет и не придется долго торчать под этим жарким солнцем.
Снова шаги.
Джеми оглянулась.
Да. Позади нее кто-то был. Она увидела тень, скользнувшую за дерево.
— Том, это ты? — спросила Джеми и подумала: «Не будь дурой. Откуда ему здесь взяться?»
Она кинулась бежать.
Страх преследовал ее по пятам.
Но Джеми знала, что должна с ним бороться.
Она заставляла себя бежать.
Джеми споткнулась о камень, но удержалась на ногах. Из-за дерева вынырнула тень и двинулась вдоль придорожных кустов.
Джеми уговаривала себя двигать ногами. Она бежала так быстро, как только могла.
Из-за угла показался оранжевый с черным автобус.
Осталось преодолеть всего полквартала.
Шаги все приближались.
Кто же ее преследует?
Джеми не могла ни обернуться, ни остановиться.
На остановке никого не было. Значит, никто не поможет.
Она замахала рукой водителю, чтобы он притормозил.
Но автобус продолжал двигаться.
Вряд ли водитель вообще заметил ее.
Шаги раздавались уже совсем близко.
Джеми слышала тяжелое дыхание и громкое хлопанье подошв.
От яркого солнца все кругом делалось белым.
Джеми снова замахала водителю.
Автобус остановился.
Двери медленно распахнулись.
Она поставила ногу на ступеньку.
И тут чьи-то сильные руки схватили ее за талию.
Джеми хотела закричать, но язык не слушался.
Отчаяние придало ей неожиданную силу, и она все же сумела вырваться. Влетела в автобус и схватилась за кассу, чтобы не упасть. Двери закрылись за нею.
— Вы его видели? — крикнула Джеми шоферу высоким резким голосом.
Но тот глядел в окошко на боковое зеркальце.
— Пожалуйста, скажите, вы его видели? — повторила Джеми, все еще держась за кассу.
Шофер медленно повернул голову. Это был довольно крупный и небритый человек. Его форменная рубашка расстегнулась, красный галстук болтался сбоку.
— Тебе нужно разменять деньги?
Джеми окинула взглядом длинный автобус. Он был совершенно пуст. Бормоча что-то себе под нос, водитель повернул руль и нажал на газ.
Автобус рванулся вперед. Джеми опустилась на переднее сиденье.
Она поглядела на остановку. Там никого не было.
И на улице тоже.
Они проехали мимо мальчишки на мотоцикле, который помахал шоферу. Тот не обратил на него внимания.
— Вы видели кого-нибудь позади меня? — спросила Джеми, ища в сумке мелочь.
— Извини, но я не мог дожидаться твоего дружка, — ответил шофер. — У меня расписание. Его нужно соблюдать, несмотря на воскресенье.
— Нет, нет. Там кто-то был. Позади меня. Он…
— Извини. — Водитель резко повернул, так что Джеми чуть не свалилась на пол. — Я не видел. Все утро пытался поправить это зеркальце. От него зависит очень многое. Мелочь, а может спасти жизнь. Понимаешь, о чем я? Водишь машину? Или ты слишком молода?
— У меня есть временные права, — ответила Джеми.
Она нашла мелочь, поднялась и бросила ее в кассу.
— Тебе плохо? — спросил шофер, поглядев на нее.
— Нет. — Джеми больше не хотелось говорить.
— У меня есть дочь, — сказал водитель, сворачивая на Кленовую улицу. — Но она совсем не такая, как ты. Очень большая девочка. Вся в папу. Ха-ха!
Джеми не знала, что сказать, и стала глядеть в окно, пытаясь справиться с дрожью. Она все ещо чувствовала сильные руки на своей талии. Чувствовала, как они пытались остановить ее.
Кто же это был?
И как мог скрыться так быстро?
— Сам не знаю, почему я их ей купил. Трудно сказать. Знаешь, о чем я? — говорил водитель, отцу стив руль и жестикулируя обеими руками.
— Кажется, да, — ответила Джеми, хотя понятия не имела, о чем идет речь.
До дома Тома оставалось всего несколько кварталов. Вот если бы еще унять дрожь…
Ей хотелось, чтобы Том успокоил ее, обнял, как всегда, когда она нервничала, и прижал к себе.
Она горько вздохнула.
Теперь он уже никогда не сделает этого.
Ей не будет больше хорошо с ним, а может, и вообще ни с кем.
Джеми верила ему. Любила его. Строила всю свою жизнь, думая только о нем.
А он оказался убийцей.
— Она точно не говорила, что ей нужно именно это. Но я так понял, — продолжал шофер
Они проезжали дома, которые Джеми знала так хорошо. Она ходила здесь много лет подряд. И была так счастлива… Эти места казались ей самыми замечательными.
— Я не формалист, но соблюдаю дисциплину. Понимаешь, о чем я? Я все понимаю, но иногда…
— Мне выходитънаследующей, — сказала Джеми.
Ее неожиданно охватил холод.
Она пригладила свои длинные черные волосы. Они все были влажными. Только теперь Джеми поняла, что задбыла причесаться. Наверное, вид у нее совсем дикий. Неудивительно, что шофер спросил ее о здоровье.
Автобус остановился на углу Шервудской улицы. Она заставила себя подняться и, спускаясь по ступенькам, сказала:
— Спасибо.
— Приятно было с тобой поговорить, — ответил водитель. — Удачного тебе дня.
Двери закрылись. Автобус покатил прочь, а Джеми осталась стоять неподвижно.
Удачного дня?
Он пожелал ей удачного дня?
Солнце висело совсем низко и грело еще жарче, но Джеми по-прежнему била дрожь. Она сделала глубокий вдох и посмотрела в сторону дома Тома. У ворот не стояло машины. Дверь была закрыта. Может быть, никого нет дома?
И что тогда делать?
Бежать? Ждать? Сходить с ума?
Джеми заставила себя шагать вперед и не думать. Ей хотелось, чтобы сознание стало таким же белым и прозрачным, как солнечный свет.
Но это было невозможно.
Сколько раз она ходила этой короткой дорогой к дому Тома? Сколько раз проходила мимо кирпичного дома на углу, потом мимо белого каркасного дама с большими затемненными окнами и по гравиевой дорожке приближалась к веранде, окруженной анютиными глазками и геранью… И стучалась в дверь…И с нетерпением ждала, пока ее впустят в маленький домик…
Он был даже меньше, чем остальные дома ни улице. Давно покосился и нуждался в покраске, Водосточные трубы обвалились, и у гаража осыпалась кровля.
Но в этом доме всегда было уютно.
Джеми испытывала к нему теплые чувства, испытывала любовь.
Она перешагнула через лежавшую на пороге; газету, взялась за дверную ручку и вспомнила, что замок сломан, поэтому просто постучалась.
Когда ей доводилось в последний раз стучаться в эту дверь? Стоять на этих ступенях?
Вся теплота и любовь были утрачены навеки.
Джеми заглянула в маленькое окошко в двери. В доме было темно. Никто не пришел на стук.
Она снова постучала.
Подождала.
Потом еще постучала.
Развернулась, чтобы уйти.
И дверь неожиданно распахнулась.
Джеми обернулась, собираясь поздороваться.
И увидела совсем незнакомого человека.
— Извините. Я, наверное, ошиблась домом, — выдавила Джеми и, начав пятиться, споткнулась о свернутую газету.
Сбежала по ступенькам, выпрямилась и повторила:
— Извините.
Она чувствовала себя набитой дурой.
Джеми окинула взглядом дом, пытаясь понять свою ошибку. Но поняла лишь, что не ошиблась.
Человек в дверях глядел на нее с удивлением. Ему было лет двадцать пять, но он уже начал лысеть. Его кожа отливала загаром, а лоб почему-то оставался красным. На нем был темный джинсовый костюм и галстук.
— Ты Джеми? — спросил он.
— Да. Откуда вы…
— Я Эрик Гудвин. — Он протянул ей свою загорелую руку. — Работаю вместе с отцом Тома.
Чтобы пожать его руку, пришлось подняться обратно. Джеми еще ни разу в жизни не чувствовала себ так неловко.
— Меня зовут Джеми, — сказала она. — Ах да, вы и так знаете.
Эрик пропустил ее в дом. Она ступала осторожно, чтобы не споткнуться о резиновый коврик. В гостиной было темно и холодно. Сперва Джеми ничего не видела. Ей долго пришлось привыкать к полумраку после яркого света.
— Я… я ищу Тома, — сказала она дрожащим голосом.
Но что поделаешь, если нервы сдают?
Где же Том? Где его мать? И что этот человек делает здесь один?
— Хочешь присесть? — Эрик указал ей на диван, а сам встал за креслом. Кажется, ему тоже было неловко.
— Спасибо. — Джеми бросила свою сумку на пол и села на диван.
— Кажется, у меня плохие новости, — сказал Эрик. У него дрожала верхняя губа. Он потер свою загорелую лысину.
