Мокрый песок набился всюду — в джинсы, рубашку, он был на руках и даже в голове. Я яростно выбивал его из себя. Сушеную голову я сунул в карман рубашки. Приведя себя в порядок, я оглянулся вокруг и спросил себя, что делать дальше? Солнце стояло уже достаточно высоко. Деревья, заросли папоротника, высокая трава — все сверкало на солнце. Кругом было золотисто-зеленое море буйной растительности. Становилось немыслимо жарко. Рубашка на спине взмокла.
Итак, что делать дальше? Как искать тетю Бенну? Я достал сушеную голову из кармана и, держа ее перед собой, приказал: — Веди меня.
Ничего не произошло. Я смел крупицы песка с его щек. Выдул песок из его тонких черных губ. Затем повернулся в сторону солнца и сделал несколько шагов. Я не сбился? Это восточное направление?
К моему удивлению, черные глаза вдруг начали светиться.
Как это надо понимать? Означало ли это, что я близко от тети Бенны? Что я иду в правильном направлении?
Я решил проверить. Развернулся и направился к песчаной трясине. Глаза тут же погасли. Я повернул в сторону солнца.
Точно! Глаза загорелись.
— Ка-ли-а! — радостно завопил я. — Голова ведет меня к тете.
Мы пробирались поддеревьями по высокой траве. Кругом стоял несмолкаемый шум: звери кричали, птицы чирикали. Все это теперь было для меня слаще музыки.
— Тетя Бенна, я иду! — горланил я.
Я продвигался в глубь джунглей. Приходилось все время наклонять голову, чтобы не врезаться в низкие ветки и толстые лианы, тянущиеся между деревьями.
Где-то впереди кричала птица. Можно было подумать, что птицы разговаривают друг с другом. Я поднырнул под низкую ветку, и все дерево вдруг заходило ходуном. Тысячи черных птиц сорвались с веток и сердито закричали все разом. Их было так много, что небо почернело.
Вдруг я вышел на небольшую поляну, разделявшуюся надвое: одна тропинка шла налево, другая — направо. Куда мне идти?
Я достал сушеную голову и, вытянув ее перед собой, двинулся налево, внимательно следя за ней. Глаза померкли. Не туда.
Я повернул направо и увидел, что глаза опять разгорелись. Может, тетя Бенна прячется где-нибудь среди этих деревьев? И я уже совсем рядом?
Деревья вдруг кончились, и я очутился на заросшей травой поляне. Поневоле я зажмурил глаза: солнце сияло невыносимо, зеленая трава вся сверкала.
Глухой рык заставил меня броситься назад под укрытие деревьев.
— О!.. — невольно вскрикнул я при виде тигра. Ноги подо мной сами собой подогнулись.
Тигр поднял морду и издал новый рык. Пасть у него распахнулась, обнажив огромные зубы. Тигр изогнулся, шерсть у него стала дыбом. Он бросился на меня.
Громадные тигровые лапищи колотили по земле. Его желтые глаза горели диким огнем. За его спиной в тени деревьев я заметил двух тигрят.
— Да не нужны мне твои тигрята, — хотел выкрикнуть я, только у меня и времени-то на это не было.
Перед прыжком тигр издал яростный рев, который перекрыл мой слабый крик. Это я, подняв перед собой сушеную голову, попытался выдавить свой клич.
— Ка-ли-а! — Руки у меня тряслись, губы с трудом повиновались, колени подгибались. Я совсем потерял голову и безвольно осел на траву.
Тигр был уже чуть не надо мной. Оттолкнувшись от земли своими широкими лапами, он повис в воздухе.
Казалось, земля сотряслась.
Нет, она действительно тряслась! С ужасом я услышал такой оглушительный звук, словно разрывается петарда, только в тысячи раз сильнее.
Уже совсем ничего не соображая, я завопил, потому что земля подо мной затряслась. Заколебалась. И раскололась. По траве словно ножом прошли. Земля распалась надвое.
Хотите верьте, хотите не верьте: земля подо мной разверзлась.
И я полетел кубарем в тартарары. Вниз, в какую-то бездну. Я падал и падал, вопя в страхе и отчаянии.
— Ууууу!
Наконец я чудом приземлился на локти и колени. Меня пронзила острая боль. Перед глазами вспыхнули звезды. Мириады звезд: желтых и красных. Чтобы избавиться от этого наваждения, я приподнялся.
Сушеная голова выскочила у меня из рук. Я углядел ее в метрах в двух и тут же прыгнул за ней, схватив и крепко зажав в руке.
Меня мутило и трясло. Я прикрыл глаза, чтобы остановить головокружение. Посидев так немного, я снова открыл их и увидел, что нахожусь на дне глубокой ямы. Вокруг были земляные стены. Лишь квадратик синего неба светился высоко над головой.
Итак, Колдовская сила джунглей вновь спасла меня. Благодаря ей земля раскрылась, и я свалился в ее недра, спасаясь от худшей беды. Из двух зол, так сказать, меньшее. А оказаться в пасти тигра…
Над головой вдруг раздался рев. Вскрикнув от страха, я поднял голову. На меня уставились два желтых горящих глаза.
Тигр рычал, обнажая свои клыки.
Вот так спасся, промелькнуло у меня в голове.
Это не спасение, а ловушка. Если этому тигрищу взбредет в голову сигануть сюда, от меня останутся только косточки.
Отсюда-то уж спасения нет. Отсюда не убежишь!
В изнеможении я прижался спиной к стене и следил за зверем. Он голодным взглядом сверлил меня, готовясь к прыжку, и дико ревел.
— Ка-ли-а! — завопил я. — Ка-ли-а!
В ответ тигр издал трубный рев.
Я весь вжался в земляную стену, пытаясь унять дрожь во всех членах.
«Ну ради бога, не прыгай! — беззвучно молил я. — Ради бога, не прыгай в яму!»
Тигриные глаза горели желтым пламенем. Серебристые усы ощетинились, когда он снова взревел.
И тут я увидел над ямой кошачью морду. Желтую с черными разводами. Да это ж один из тигрят. Он разглядывал меня сверху. К нему подлез второй тигренок. Он весь перегнулся через край, того и гляди, сорвется вниз. Тигрица мгновенно оказалась рядом. Нагнув голову, она носом оттолкнула малыша от края ямы. Затем схватила зубами за шкирку второго и оттащила и его.
Я не дышал. Боялся пошевелить пальцем. Спина моя срослась со стеной. Я не шелохнувшись смотрел вверх. Мой взор приковывал к себе квадратик синего неба. Я ждал, когда там вновь возникнет тигриная морда. Ждал.
Ждал, затаив дыхание.
Стояла такая тишина, что до меня доносился шорох травы наверху.
Кусок земли сорвался сверху и шмякнулся о дно ямы, рассыпавшись. Я даже глазом не моргнул. Я упорно смотрел вверх, прислушиваясь и ожидая тигриной морды.
Казалось, прошли долгие часы. Я издал облегченный вздох. Вскочил на ноги и потянулся. Я понял, что тигр не придет. Это ведь была тигрица. И единственное, что она хотела — это защитить от меня своих детенышей. А теперь она увела их. Увела как можно дальше.
Я снова потянулся. Сердце все еще бешено колотилось в груди. И все же я чувствовал себя почти нормально. Вот только как отсюда выбраться, размышлял я, глядя на отвесные стены. Попробовать забраться наверх? Сунув сушеную голову в карман, я вонзил обе руки в прохладную рыхлую землю и попытался вскарабкаться. Пару шагов я еще кое-как осилил. А потом земля подо мной поддалась и осыпалась. Я вверх тормашками покатился вниз.
Нет. Так ничего не выйдет, понял я. Это не способ.
Я потянулся за сушеной головой. Надо пользоваться Колдовством джунглей, решил я. Магические силы завели меня сюда. Пусть теперь и выводят отсюда.
Я поднял голову прямо перед собой. Но не успел вымолвить и слова, как вдруг в яме стало темно как ночью.
Неужели солнце уже село? Я поднял голову вверх.
Нет. Это был не вечер. Квадратик неба явно такой же яркий. Кто-то его загораживал, не пуская в яму свет.
Но кто? Тигр?
Человек?
Я пытался рассмотреть, но не мог. — Кто там?! — крикнул я.
Над краем ямы наклонилось лицо и уставилось на меня голубыми глазами. Прищурившись, я смотрел на поток света, теперь лившийся сверху. Голубые глаза, длинные белокурые волосы.
— Карин! — заорал я.
Она подставила ладони к губам рупором:
— Марк, что ты здесь делаешь?
— Что ты здесь делаешь? — крикнул я. Волосы закрыли ей лицо. Она отбросила их назад.
— Я… я шла за тобой. Я так за тебя беспокоилась!
— Помоги мне выбраться отсюда! — заорал я ей.
Я снова попытался карабкаться по отвесной стене, но земля снова осыпалась под моими кроссовками.
— А как? — крикнула она мне.
— Лестницу, я полагаю, ты захватить не догадалась? — попытался шутить я.
— Увы, нет, Марк, — откликнулась она со всей серьезностью.
Похоже, с юмором у нее слабовато.
— Может, кинуть веревку или что-нибудь такое? — высказала она предположение.
— Попробуй найти веревку в джунглях, — заметил я.
Она покачала головой, и лицо ее нахмурилось.
— Послушай, а лиана? — осенило меня. — Посмотри, нет ли поблизости длинной лианы. Я бы по лиане мог взобраться.
