— Да ты, дедуля, просто зверь, а не человек! — завопил я. — Да как у тебя совести хватило потопить два корабля — сначала «Надежду», а потом, через сто лет без малого, «Чайку». Тебя надо поджарить на электрическом стуле! — разбушевался я.
— Если честно, я иногда жалею о том, что потопил «Чайку», — с досадой произнес Шанат. — Пользы мне это не принесло.
У меня не нашлось слов, чтобы ответить деду на такое заявление, поэтому я спросил:
— А почему в 1883 году утопленники выходили из воды? Какой смысл?
— В древнем предании расписан один обряд. В нем говорится, что если в полночь тринадцатого июня, в полнолуние, когда луна красная, как кровь, и из-за ее сияния кажется, будто море наполнено не водой, а кровью, и в то же время стоит мертвый штиль, утопить людей, то они не просто утонут, а будут жить под водой. У них родятся мертвые дети, эти дети будут расти, рожать своих детей, жить и умирать. Но заметь — все это будет под водой. И подчиняться все живые утопленники будут тому, кто дал им жизнь под водой, отняв жизнь земную. Таким образом я как бы на время возместил себе утерянные свитки. Подводным повелителем я стану в любом случае, это просто дело времени. А пока же я готовил море для коронации. А Ризаиль пусть мечтает о чем-нибудь другом. Море будет мое.
Я сел на какой-то стул наподобие трона, обитого черным бархатом, и схватился за голову: два колдуна не могут поделить море. Цирк.
— Так это по твоей милости все жители Тихой Бухты в 1882 году оказались под водой? Да ты зверь! Нет, это еще мягко сказано. Ты просто существо. Какие жуткие дела творятся в Тихой Бухте, кто бы мог подумать, что в маленьком курортном городке живут два могущественных колдуна-соперника, которые топят ни в чем не повинных людей ради того, чтобы стать подводными королями.
Сзади ко мне подошел Ризаиль и заискивающим тоном проговорил:
— Заметь, Руслан, что лично я не утопил ни одного невинного человека, ну, правда, тебя наполовину утопил, но это не в счет. Все это сделал твой дедушка. Если бы он не захотел перехватить свитки, то ничего бы этого не было, не утонули бы «Надежда» с «Чайкой» и Сащенко не съел бы Пономарева и Пышнограева.
— Вы правы, Ризаиль, — кивнул я. — Во всем виноват мой дед. Подождите, а по чьему приказу утопленники вышли сегодня?!
— По моему, — на этот раз вину на себя взял Ризаиль.
— Понятно, — произнес я. — Вы оба звери, друг друга стоите. Но меня еще мучают два вопроса.
— Какие это вопросы? — одновременно спросили Ризаиль и мой дедушка из чана.
— Первый — почему сознание того великого полуутопленника вселилось в меня так поздно, аж через сто с лишним лет? И второй вопрос — у Марианны что, не было ксерокопии свитков? Неужели она такая дурочка и не знала, что, если документы важные, надо делать копии? — изумлялся я.
Ризаиль рассмеялся.
— В 1882 году ксерокса еще не существовало. Его изобрели гораздо позже. Конечно, Марианна далеко не дурочка и обязательно позаботилась бы о том, чтобы сделать копии, если бы это было возможно.
— А что ей помешало? — поинтересовался я.
— Помешало то, что эти свитки существовали в единственном экземпляре и переписывать их было нельзя. Читать заклинание с переписанного пергамента бессмысленно, тогда оно не имеет силы. Нужен был оригинал. Вот и ответ на твой вопрос.
— А на первый вопрос отвечу я, — подал голос Шанат из чана. — Сознание и опыт полуутопленника вселяются в пятого потомка того человека, из-за которого он умер, и этим потомком оказался ты. И возрождаются в промежуток между тринадцатым и четырнадцатым годом его жизни.
— То есть мой папа четвертый потомок, и он стал бы полуутопленником, если бы родился пятым по счету? — подсчитал я.
— Да, ты правильно понял, — одобрил Шанат. — Сознание переродилось на тебе, а не на твоем отце.
И тут Ризаиль что-то бросил в воду. Изображение в чане исчезло.
— Что вы сделали? — осведомился я.
— Он нам больше не нужен. Теперь ты, мальчик, знаешь всю правду. Рано или поздно это должно было случиться. Твой дед обманом заманил тебя в Тихую Бухту. Но теперь нам нет до него дела. Ты оказался у меня и служить, соответственно, будешь мне. По моим подсчетам, утопленники уже затащили всех людей из городка в море, значит, море уже заселено. Скоро я проведу над тобой заключительный обряд, и ты окончательно станешь полуутопленником. В тебе проснется сознание Мифила, и ты отправишься в долгую дорогу, а именно по курсу «Констанца — Тихая Бухта», только наоборот — ты пойдешь из порта Тихой Бухты в Констанцу.
— А туда никак нельзя проехать? А то пешком идти далековато, — попытал я счастья. — Тогда мы с вами будем в выгоде оба — вы получите свои свитки, а я поскорее отправлюсь домой.
Ризаиль посмотрел на меня и сказал:
— Ты, кажется, не до конца все понял. Никуда ты не поедешь, дома твоего не будет. Я стану править морями, реками, озерами и океанами всего земного шара, но это только начало. Когда стану королем воды, я захвачу землю. И все люди в мире будут моими слугами. А потом я стану править Вселенной…
«Мечтать не вредно, — подумал я. — Не бывать этому. Я обязательно что-нибудь придумаю и всех спасу».
Как потом оказалось, мне даже ничего не пришлось придумывать, все получилось само собой. Случайно.
Но об этом позже.
Трудно быть утопленником
Я тяжко вздохнул.
— Скажите, Ризаиль, а что стало с моими друзьями — с Кристиной и Лешей?
— Утонули они, что с ними еще могло стать? Да не переживай, скоро ты с ними встретишься. Совсем скоро весь мир будет под водой. Пошли за мной.
Ризаиль вышел из потайной комнаты, я отправился вслед за ним.
И только сейчас я заметил, что я не дышу. Абсолютно. Сначала я подумал, что мне померещилось, но оказался не прав — дышать мне просто не хотелось. Выходит, я уже неживой…
Мы прошли по пещере вглубь и остановились возле стены. Она разъехалась, как и предыдущая, и я увидел горящие факелы. А потом заметил, что в комнате не было совсем ничего, если не считать маленькое-премаленькое озерцо, буквально три метра в диаметре.
— Отдыхай, — распорядился Ризаиль. — На рассвете я проведу обряд, чтобы в твоем теле проснулось сознание, а затем ты пойдешь по маршруту «Тихая Бухта — Констанца».
— И где мне отдыхать? Тут даже кровати нет, — удивился я.
— Как где? В озере. Не забывай, что ты был утопленником, уже начал зависеть от воды. Если долго будешь вне воды, то засохнешь, — оповестил меня Ризаиль, и каменная дверь съехалась.
— Старый придурок! — в сердцах воскликнул я и подошел к озерцу. Попробовал воду руками. Она была едва теплой, даже прохладной. И в этой воде мне придется спать всю оставшуюся жизнь?
Вот это я попал, вот это каникулы! Кто бы мог подумать, что, приехав погостить к дедушке, я стану полуутопленником? Да и дедушка у меня не такой, как у всех. За что мне такое наказание? Почему я не могу жить, как все нормальные ребята, — кататься на велике, играть на компьютере, гулять с друзьями? Я не хочу становиться полуутопленником!
Надо каким-то образом превратиться в нормального человека.
Много чести этому Ризаилю, перебьется на других полуутопленниках.
Самое плохое то, что мне хотелось залезть в эту воду и полежать там, почувствовать, как она увлажняет тело и проникает в каждую пору. Это означает, что я действительно стал или становлюсь полуутопленником, последняя стадия преображения будет на рассвете, а после нее — служение Ризаилю и неизвестность.
А во всем виноват мой дедуля, если бы он тогда, в 1882 году, не влез в планы Ризаиля, то ничего бы этого не было. Впрочем, тогда, наверное, и вправду ничего бы не было — всё и вся ушли бы под воду.
Я погрузился в озерцо и в блаженстве растянулся в воде. Моя кожа буквально начала дышать. Там, на воздухе, мне как-то неуютно, а вот под водой я словно заново родился.
И тут я с ужасом осознал одну вещь — я лежу в воде полностью. Голова моя тоже под водой. И я не дышу легкими. Вообще ничего не делаю. Просто лежу себе в воде, и все. Какой кошмар — я живой утопленник.
Я сам не заметил, как уснул.
Утром я услышал отдаленный голос:
— Руслан, пора подниматься!
Я проснулся, потянулся на мягкой кровати, и в моих мыслях начал проплывать сон: я приехал в курортный городок Тихая Бухта, и вдруг утопленники начали выходить из воды на сушу, чтобы затащить всех людей в море. Кроме того, один утопленник затащил в воду меня, и я сам стал утопленником, но меня спас какой-то колдун и рассказал мне историю про Тихую Бухту. А потом оказалось, что я в этой истории чуть ли не главное действующее лицо! После этого я заснул в озере! Представляете, какой сон? Ну и приснится же мне иногда.
— Руслан, ты думаешь подниматься? — снова услышал я.
«Странно, — подумал я. — Мне никогда не говорили „поднимайся“. Всегда или „пора вставать“, или просто „Русла-ан!“. И голос незнакомый…»
