— Это не легкая нажива, — возразил я, рассматривая свои ссадины и царапины.
— Сегодня я везде натыкался на ползающих детей, — продолжал Брайен. — Они лазили по кустам, нарушали общественное спокойствие и неприкосновенность частной собственности. Это невыносимо. Владелец этого «Зиппеди-Ду-Да» должен ответить по закону.
Я не мог больше это терпеть. Даже ради того, чтобы сохранить иллюзию мира в семье.
— Я видел его, Брайен, — крикнул я. — Его зовут Тони Заетта. Он очень хороший человек. Просто живет и радуется жизни. И по-настоящему любит детей. Понимает их. Знает, что они любят больше всего.
— Надо полагать, по-твоему, я не понимаю и не люблю детей.
— Я этого не говорил.
— Но ты так думаешь.
Он был прав. Но мне не хотелось спорить.
— Я видел Тимоти Кинга в парке, — сказал я.
— Правда?
— Да. Он тоже искал ворон. Со своими друзьями.
Я хотел дать понять Брайену, что мы не какие-нибудь сумасшедшие. Даже его чудо-мальчик по уши завяз в этой игре.
Он прекрасно понял мою мысль. Сразу нахмурился, замолчал и уткнулся носом в бумаги.
Мама отвела меня в ванную и перевязала руку.
— Спасибо, мам. А мальчики получили деньги за своих птичек?
Мама отрицательно покачала головой.
— У меня много работы, и я не могла сидеть с ними в парке целый день. Я пообещала, что завтра отведу их в «Зиппеди-Ду-Да», но они уже обиделись. Теперь вот сидят и скулят. Глупые.
Мои младшие сводные братья сидели в большой комнате у телевизора, мрачные и надутые. Они едва посмотрели на меня. Для меня они всегда были чем-то вроде пары глупых щенков.
— Привет, ребята, — сказал я.
— Привет, — скорбно отозвался Адам. Я подошел ближе и посмотрел им в лица. Бледные и заплаканные. Я понял, что это значит.
Ребята не просто надулись. Они сильно переживали. Их кто-то обидел.
Я вспомнил свою невеселую догадку. Надо проверить.
— Знаете, не надо так переживать из-за этих «Неутомимых работяг».
Они оба подпрыгнули, как мячики.
— Только не говори маме и папе! — промямлил Джонатан.
— Пожалуйста, Том, — умолял Адам со слезами на глазах.
— Если вы просите, я ничего им не скажу. Но вы должны рассказать мне, что случилось.
И тут все выяснилось. И оказалось, дело обстоит еще хуже, чем я думал.
«Работяги» поймали Адама и Джонатана в парке и пригрозили расправиться с ними, если те не принесут найденных птичек в «Зиппеди-Ду-Да» к четырем часам и не отдадут им. А если они посмеют рассказать родителям, будет еще хуже.
— Наверное, они пригрозили и остальным детям? — мрачно спросил я.
— Да, наверное. Но мама не отвела нас в «Зиппеди-Ду-Да», — всхлипнул Джонатан. — А мы не могли ей сказать, почему нам обязательно нужно пойти. И она не пошла с нами.
— И мы не отдали птичек Брэдли. Поэтому он расправится с нами, — добавил Адам. — Он хочет нас побить!
Адам и Джонатан посмотрели друг на друга и вдруг хором заревели.
Я кипел от злости. Бедные дети.
— Эй, послушайте. Не надо плакать. Они вовсе не собирались вас действительно побить… Они просто хотели припугнуть. Понимаете?
Они перестали плакать и, моргая, смотрели на меня.
— Ясно, — сообразил Адам.
— Они не посмеют тронуть таких крошек. Они же знают, что им это даром не пройдет.
— Но они правда бьют людей, — сказал Джонатан. — Правда-правда.
— Только больших. Вроде меня, — авторитетно заверил я. И тут же вспомнил наш разговор с Брэдли в парке. Да уж. Не самое приятное воспоминание. Я даже пожалел себя.
— А им что-нибудь будет, если они начнут бить больших? — спросил Джонатан, вытирая глаза.
— Конечно, им тоже попадет. Но не так сильно. Потому что родители маленьких детей…
Их глаза моментально расширились от ужаса.
— Ты же не расскажешь маме, правда? — взмолился Джонатан. — Или папе? Потому что, если ты расскажешь…
Я понял, что их нужно быстро успокоить. Иначе они никогда больше не будут мне доверять.
— Хорошо, — пообещал я. — Не расскажу.
— Ты клянешься всем, что есть?
— Ну.
— Обещаешь землю есть?
— Ну, да, да. И все остальное, что там дальше, — все обещаю, — сказал я. — Так. Теперь перестаньте дрожать. Я разберусь с этими «Неутомимыми работягами». Можете на меня положиться.
Я что-то пробормотал маме насчет какого-то срочного дела и исчез прежде, чем она опомнилась.
Я кипел от ярости, пока мчался по пустынным улицам в «Зиппеди-Ду-Да». Я должен был сам догадаться еще днем. Негодяи. Запугивать таких маленьких детей.
Я надеялся, что Тони Заетта окажется хорошим человеком, каким я себе его представлял. И молился, чтобы он был еще в магазине. Потому что я должен все ему рассказать. Прямо сейчас.
Мне повезло. Когда я примчался в «Зиппиди-Ду-Да», Тони был еще в офисе. Сквозь стеклянную дверь я видел его. К моему удивлению, он судорожно рылся в воронах, кучей лежавших на столе.
Я постучался и помахал рукой, он открыл мне дверь.
— Мне нужно поговорить с вами, — сказал я. — Тут одно дело. Могу я зайти на минутку?
Он удивился, пожал плечами, но впустил меня.
Он увидел, как я с любопытством гляжу на кучу ворон на столе, и ухмыльнулся.
— Ты же понимаешь, собрать ворон — это еще не все. Я должен проверить каждую птичку.
— Зачем?
— Я должен быть уверен, что среди них нет обманок.
— Обманок?
— Ну да. Подделок. Дети ведь мастера на всякие проделки. Я же знаю. — Тони засмеялся. — Я и сам был ребенком. Но обманщики не участвуют в моей охоте на ворон. Ведь победителю полагается тысяча долларов.
Представляете, он сидит и перебирает их просто, чтобы все было по-честному! Все-таки он заботится о репутации своего магазина и о детях. Действительно, он хороший человек.
— Знаешь, — продолжал он. — Эти «Работяги» — Брэдли и компания — не очень я им доверяю с тех пор, как выгнал их пинком. — Он опять засмеялся.
Я кивнул.
— Я поэтому и пришел к вам.
И я пересказал то, что мне поведали сводные братья.
Он внимательно слушал. И менялся в лице. Улыбка пропала. Лицо стало малиновым. Он сжал зубы. И глаза из темно-карих превратились в черные. Он и правда очень, очень разозлился.
— Скажи своим братьям, пусть не боятся, — мрачно сказал он. — Я положу этому конец. У меня есть телефон Брэдли Хеншоу. Я сейчас же позвоню ему. Пусть он знает, что мне все известно. Я дисквалифицирую «Работяг», если еще хоть один ребенок будет напуган.
— Только не говорите ему…
— Нет, конечно. Он никогда не узнает, откуда я узнал. Я скажу ему, что сам выяснил. И объясню ему все. Очень доходчиво.
Он нахмурился.
— Я бы, конечно, дисквалифицировал их прямо сейчас. Негодяи! Ненавижу таких! Но сейчас я не могу этого сделать. Они не попались с поличным. И чтобы доказать, нужно будет при всех допрашивать малышей, вроде твоих братьев.
Я покачал головой.
— Они ничего не скажут.
— Конечно, не скажут. И я не виню их. Нельзя заставлять их опять переживать этот ужас. Скажи им, Тони все устроит.
Ему прямо не терпелось позвонить Брэдли. Поэтому он энергично теснил меня к двери.
— Ну, иди домой, — сказал он. — Я должен быть уверен, что ты дома и в безопасности. Знаешь, неизвестно, кто может подслушать.
Дома Брайен опять начал пилить меня, потому что я убежал без спроса и опоздал на ужин.
Но я был так доволен собой, что умудрился молча выслушать его речи, и даже выдумал что-то в оправдание.
Мама была рада. Я это видел.
— Когда поужинаешь, — попросила она, — сходи к малышам. Я их рано уложила. Они ничего не ели. Но умоляли меня позволить им почитать, пока ты не вернешься.
— Ничего не понимаю, — сообщил Брайен.
Зато я понимаю.
Я проглотил ужин и пошел к Адаму и Джонатану. Они сидели в кроватках, прижав к себе книжки, и глядели на дверь.
— Все в порядке, ребята, — сказал я. — Я все устроил.
В их глазах появилась надежда.
Я рассказал им, что пообещал мне Тони Заетта. И мне было приятно увидеть, как их личики расплываются в улыбках.
— Ура! Дай пять! — закричал Джонатан.
— И мне, и мне! — вопил Адам.
Мы прыгали от радости и играли в ладушки. Наверное, я старею. Я забыл, когда в последний раз играл в ладушки.
Они сказали, что завтра расскажут об этом всем малышам в парке.
— А вы завтра тоже идете в парк? — спросил я.
— Да! Завтра папа пойдет с нами! Он пообещал нам.
— Папа? — я был поражен.
— Да! И мы отдадим тебе всех ворон в счет «Великолепной шестерки», — сказал Джонатан.
— Если ты дашь нам по доллару за них, — добавил Адам.
— Ты имеешь в виду выпишу чек, — уточнил я. Они закивали.
Наконец я выключил свет и пожелал им спокойной ночи. Они заснули довольными и счастливыми.
