Ознакомительная версия.
На обратном пути друзья вновь увидели Степаныча. Он возился с любимым ружьем.
– Что, Иван Степанович, ружье в пруду намокло? – спросила Настя.
– Не твое дело! – орудуя шомполом, рявкнул сторож.
Когда ребята подошли к библиотеке, Шмелькова и Павла Потаповича еще не было. Возле двери возился поселковый плотник Семеныч. Он, то и дело сетуя и кряхтя, прилаживал новый замок.
– Видали? – призвал ребят в свидетели плотник. – При князе Борском стояла, – указал он на дверь. – И после сколько десятилетий стояла. А теперь вот те на. Рассверлили. А мне возись.
С этими словами он включил дрель.
– Ниночка-то на месте? – спросили ребята.
– Обедает, – объяснил Семеныч. – Велела, если кто подойдет, подождать на улице.
– Мы подождем, – отошли в сторону четверо друзей.
Не прошло и пяти минут, как подъехали Шмельков и Павел Потапович.
– Ну же, дгузья мои! – выпрыгнул из коляски почтенный академик. – Увеген, вы нас обгадуете!
– А мы думали, вы нас обрадуете, – мрачно откликнулся Димка.
– Как, и у вас ничего? – с тоскою воскликнул Шмельков.
– Навегное, пгосто пвохо смотгеви! – заявил Павел Потапович. – Надо мне быво с вами пойти.
– Смотрели-то хорошо, – внес ясность Петька, – Но машины там нет.
– Нашли? – в это время подбежала к ним Ниночка.
Все дружно покачали головами.
– На участке машины нет, – объяснил Шмельков. – Ив гараже – тоже. А соседи говорят, что последний раз видели Ростислава Кузьмича вчера вечером.
– Значит, ночью иви гано утгом уехав, и с концами, – вмешался Павел Потапович.
– Вечером машина на участке стояла, – добавил Алексей Борисович. – А в шесть утра ее уже не было. Там, на соседней даче, один старичок живет. Он поднимается ни свет ни заря.
– Может, он шум мотора слышал? – решил выяснить Петька.
– Да он гвухой как пень, – покровительственно изрек почтенный Павел Потапович. – Стагость, знаете ви, не гадость.
– Почему не гадость? – тут же переспросил Димка.
– Ты что, тоже гвухой? – возмутился Павел Потапович.
– Заткнись, – прошипела в самое ухо Димке Маша. – Неужели не понимаешь. Это он так слово «радость» произносит.
– Без тебя понял, – уже сам разобрался брат.
– В общем, никто не видел и не слышал, – подвел неутешительный итог капитан Шмельков.
– А машина-то у него была хорошая? – полюбопытствовал Димка.
– Мне бы такую, – мечтательно произнес – Алексей Борисович. – «Опель» – джип у него. Выдай мне район подобный транспорт, я бы за год весь криминал тут искоренил. Ах, да чего говорить!
И капитан безнадежно махнул рукой. Остальные молчали. Кажется, Петька был прав. Уравнение со всеми неизвестными, да и только. Украли какую-то ничего не стоящую картину. Потом зачем-то избили и бросили в пруд Ростислава Кузьмича. И, угнав машину, скрылись.
– Алексей Борисович, – первым нарушил молчание Петька. – Вы думаете, это те самые, которые лазили в библиотеку, «Опель» угнали?
– Может, и те самые, а возможно, и не те, – развел руками капитан. – И, главное, пострадавший ничего не помнит.
– Будем надеяться, что амнезия у него вге-менная, – вмешался Павел Потапович. – Очухается и все нам гасскажет.
– Хорошо бы, – сказал Алексей Борисович.
– Если очухается, – уныло произнес Димка.
– А если нет, то…
Капитан, не договорив, умолк. Но члены Тайного братства прекрасно его поняли. Пострадавший пока был единственной ниточкой, которая могла привести к таинственным похитителям картины.
– Дернуло же его потерять память, – сказал с таким видом Димка, будто «утопленник» специально ставил им палки в колеса. – Другие тонут, в катастрофы разные попадают, и хоть бы хны. Помнят все до мельчайших деталей.
– Слушайте, Павел Потапович, – тем временем обратился Шмельков к почтенному академику. – Вот вы, можно сказать, человек широко образованный и глубоко культурный.
– Пгедповожим, что так, – не стал оспаривать точку зрения капитана Павел Потапович.
– Вот я и говорю, – продолжал Алексей Борисович. – А теперь скажите мне, как на духу, вы бы стали взламывать ночью библиотеку из-за такой вот «Русалки»?
– Я? Взвамывать? – даже подпрыгнул от негодования пухленький Павел Потапович. – Ми-вейший! Да за кого вы меня пгинимаете? Я, видите ви, вообще не вогую! Как-то всю жизнь своим собственным тгудом обходився!
– Да вы не так меня поняли, – зарделся от смущения щупленький капитан.
– Как же, мивейший, пгикажете вас понимать? – еще не остыл от праведного гнева действительный и почетный член множества академий мира. – Чтобы я! Ночью! В бибвиотеке замок вомав!
– Павел Потапович, ну, конечно же, вы замок никогда бы не стали высверливать, – уже не знал, как выйти из щекотливого положения, Алексей Борисович. – Во-первых, для этого определенные навыки требуются…
– Ах, значит, навыки! – пуще прежнего распалился престарелый академик. – Уж говогите пгямо! Вы, значит, убеждены, что сумей я высвегвить замок, то непгеменно пгоник бы ночью в бибвиотеку и свистнув там какую-нибудь ценность!
– Про ценность и речь, а не про вашу честность, – наконец-то смог более или менее четко сформулировать свои мысли капитан. – Я просто хотел спросить, стоила ли эта картина, чтобы из-за нее дверь ломали?
– Так бы сгазу и говогиви, – остыл Павел Потапович. – Вообще-то я не искусствовед, но, по-моему, эта кагтина никакой ценности не пгед-ставвява. Пгосто гусавочка у художника очень мивенькая повучивась.
– И все? – задал новый вопрос капитан.
– По-моему, все, – энергично кивнул головою Павел Потапович.
– Тогда чего ж, раскудри их береза, они сюда влезли? – совсем расстроился капитан.
– Ну, а вдгуг я, напгимег, ошибаюсь, – самокритично заметил Павел Потапович. – Все-таки я не искусствовед, а пгедставитевь точных наук.
Не успел он это произнести, как из-за угла библиотеки вынырнула Евгения Францевна.
– Павел Потапович, – строго поджала губы она, – ты вообще-то сегодня домой собираешься возвращаться, или, Алексей Борисович, – перевела она строгий взгляд на участкового, – вы в помощники его взяли?
– Нет, – покраснел капитан. – Я с Павлом Потаповичем просто так. В порядке научной консультации.
– Именно, Женечка! – тут же воскликнул академик. – В стгого научном погядке.
– А тебе, между прочим, Павел Потапович, после больницы предписан строжайший режим и регулярное питание, – сухо произнесла Евгения Францевна.
– Чихав я на их гежим, – топнул ногой действительный и почетный член множества академий мира. – И вообще, как ты не понимаешь, Женечка, – с хулиганским видом добавил он, – вучше синица в гуках, чем «утка» под кговатью.
– Павел Потапович! Какая пошлость! – скривилась Евгения Францевна.
– Чем богаты, тем и гады, – игриво подмигнул Ниночке академик.
Тут Евгения Францевна решительно поволокла мужа к дому.
– Ничего, дгузья! Я еще вегнусь! – воинственно потряс кулаком в воздухе Павел Потапович и, влекомый неумолимой женой, скрылся за поворотом.
– Забавный дед, – усмехнулся Шмельков.
– Этот дед еще всех нас переживет, – отозвался Дима.
– Он очень хороший и добрый! – сказала Ниночка. – Мне такие нравятся. А Тяпа, между прочим, мне каждый месяц на пополнение фондов библиотеки солидные суммы жертвует.
– Может, и премию хорошую выделит за находку картины, – предположил Шмельков. – Я на нее бы тогда сам, лично, какую-нибудь подержанную тачку себе купил.
– Ты, Алеша, сперва картину найди, – ответила Ниночка.
– То-то и оно, что скорей всего не найдешь, – все больше склонялся капитан к выводу, что кража в библиотеке окажется очередным «висяком». – Видимо, – вздохнул он, – мне на роду написано до конца своих дней на этом драндулете ездить.
И капитан кинул исполненный тоски взгляд на разваливающийся мотоцикл.
– Ой, Алеша, а я чего вспомнила! – хлопнула себя вдруг по лбу Ниночка. – У меня ведь в архиве описи сохранились от прежней библиотекарши. Вдруг там есть что-нибудь про «Коварную русалку».
– И то хлеб, – обрадовался, в свою очередь, капитан. – Пойдем. Покажешь эти описи.
– А нам можно? – спросили ребята.
– Валяйте, – ничего не имел против Алексей Борисович.
Они как раз поднялись на крыльцо, когда плотник Семеныч, перестав колдовать над замком, сказал:
– Заодно, Нин, работу прими. Библиотекарша взялась двумя пальцами за поставленный на место замок.
– Вроде держится.
– Все равно дверь уже теперь не та, – покачал головой Шмельков. – Поддал ломиком или монтировкой, и порядок.
– Нужно было замок побольше купить, – подал совет Димка, – а на месте высверленного куска двери железку поставить.
– Вот сам бы и делал, – обиженно прогудел Семеныч. – А я, между прочим, свое дело знаю. Четыре штифта стальных вбил. Теперь мертво.
– Ну-ка, попробуем, – потянулся к замку Терминатор.
Ознакомительная версия.
