— Вижу, вы были на рыбалке. Я обожаю рыболовный спорт. К сожалению, приехав всего на несколько дней, я ничего не взял с собой для рыбной ловли.
Укрывшись за стволом громадной сосны, я корчилась от смеха, ибо никогда еще не встречала такого обманщика и хитреца. Настоящий артист, честное слово! Живет уже в одном месте, в котором, собственно говоря, и не бывает, а теперь еще прикидывается, что хочет снять комнату в приюте отшельника. Любитель природы и красивых пейзажей! Да если бы ты сейчас увидел меня, был бы тебе наипрекраснейший в мире пейзаж!
— Вижу, вам попалось на удочку что-то необыкновенное, — предположил Франт, бросив взгляд на корзинку. Он попал точно в десятку, задев наиболее чувствительную струнку любого рыболова.
Бородач немного помедлил, но он не был бы истинным любителем рыбной ловли, если бы не похвастался своим уловом. Триумфально рассмеявшись, он сунул руку в корзинку.
— Угадали. Уже три годы, как не вытаскивал такого дракона. — Драконом оказался угорь, которого хвастливо предъявил бородач. — Полтора метра, голубчик. Вот так! И кто бы мог представить — в таком-то небольшом озере. В клубе мне не поверят, но вы свидетель! Полтора метра! Дракон, а не угорь, голубчик!
— Поздравляю! — закричал Франт. Я думала, он растает от восхищения, но он только спросил: — Вы его зажарите или замаринуете?
На этот раз Франт сплоховал. Бородач с негодованием отмахнулся от него.
— Ну уж вам-то не удастся сунуть нос в мои дела. Странно, что вы еще не ушли. Я же сказал, что это частный дом, и комнаты в нем не сдаются.
Но Франт не был бы Франтом, если бы не нашелся. Он холодно поклонился, сунул трубку в рот и, насмешливо улыбаясь, бросил:
— Думал, вы пригласите меня на маринованного угря. Лучшая закуска под водку! Почтительно прошу у вас прощения и желаю удачных рыбалок!
Бородач что-то проворчал и, пожав плечами, сплюнул, словно жалея о том, что напрасно показывал полутораметрового угря. Потом, даже не обернувшись, он вступил на крылечко.
Было интересно, что предпримет Франт. А тот тем временем, не торопясь, удалялся и спокойно посасывал свою трубочку. Делал вид, что ему на все наплевать, и его совершенно не интересует маринованный угорь. И правильно, у него ведь были совсем иные намерения. Ради одной лишь закуски под водку не заглядывают под дверной коврик, не ощупывают оконные рамы и, прежде всего, не ведут себя столь таинственным образом.
Я всегда была очень любопытна, даже сверх всякой меры. Ну как не проявлять любопытства, если все вокруг вызывает интерес, и обо всем хочется знать? Например, когда я лежала за сосной, меня так и подмывало заглянуть в окно охотничьего дома и в то же время тянуло последить за Франтом. Как жаль, что невозможно одновременно находиться в двух местах!
Между тем Мацек до сих пор вообще не появился. Видно, заметил какую-нибудь интересную птицу и забыл обо всем. Ну куда годится такой детектив!
Я решила идти за Франтом. Пижон не притворялся более романтичным моряком, вслушивающимся в шум морских волн. Топал прямиком к Небожу, так что я боялась за его ноги. В Небоже, миновав молочный бар, он направился на Пляжную, остановился там, где я и предполагала, открыл ключом калитку, запер ее за собой и исчез за кустами, окружавшими дом огородника.
А я снова осталась стоять с тремя розами в руке и еще одной загадкой. Измятые и поломанные розы годились разве что в мусорную корзину. А загадка? Хо-хо! С загадками никогда ничего не известно. Особенно в том случае, когда из сада ведут две калитки — одна на улицу Шутка, а другая на Пляжную, и трудно додуматься, какой из них воспользуется Франт. И вообще, не выберет ли Франт третью калитку, которая, скорее всего, выходит на улицу Короткая.
Калиток было три, а я одна. При желании подстеречь Франта мне пришлось бы растроиться, а на это я, к сожалению, не способна. Поэтому я осталась у калитки, ключом от которой располагал сегодня Франт.
Укрывшись за углом улицы Шутка, я делала вид, что любуюсь природой — образцами флоры и фауны, встречающимися на морском побережье Польши. Восхищалась прекрасными кленами, вслушивалась в мелодию дождя, искала в зарослях самых любопытных пернатых. Может быть, появится какой-нибудь марабу или ремез, а может, мелькнет в кустах олень или зубр, так, для вида, чтобы оправдать мои актерские поползновения. К сожалению, кроме двух воробьев, я не заметила ни единого представителя фауны.
Зато я увидела кое-кого, кто показался мне подозрительно знакомым. Я узнала его по большой лысине, выныривавшей из-под зонта, как луна из-за грозовой тучи. Разумеется, это виолончелист. Он появился из тумана и шума волн. Шел, задумавшись, держа в руке старый кожаный портфель. Я хотела укрыться за стволом явора или клена, но Валерий Коленка свернул вдруг на улицу Шутка и, увидев меня, приветствовал как добрую знакомую.
— Как живешь, Девятка?
— Спасибо, вполне хорошо. Может быть, даже лучше, чем вам кажется. А вы сами?
— Я?.. — Он потер ладонью лоб. — Не лучшим образом, дорогая, не лучшим.
— Наверно, ночью не спалось? Не выходила из ума шляпа?
— Угадала, моя дорогая… угадала… Должен сказать, что подмена шляпы — это странная история.
— И я так думаю.
— Сначала мне показалось, что это простая ошибка.
— И потому вы повесили объявление у кафе «Янтарь»?
— Да, но сейчас понял, что здесь что-то не сходится.
— Почему?
— Представь себе, моя милая, вторая шляпа тоже улетучилась из кафе.
Скажи он мне, что в Небоже высадились марсиане, я удивилась бы не больше.
— Вот тебе на, — вздохнула я. — Когда?
— Только что.
— Так просто… улетучилась?
— Не имею представления, Девятка. Захожу в кафе, спрашиваю, не приходил ли кто-нибудь со шляпой, а официантка в отчаянии. «Извините, — говорит, — но вторая шляпа тоже пропала. Только что висела на вешалке, и не успела я оглянуться, как ее уже нет, как в воду канула…» Клянется, что не видела, чтобы кто-нибудь ее взял.
— Но не испарилась же она! Я в чудеса не верю.
— Я тоже не верю, однако что-то во всем этом должно быть.
«Ври, ври побольше, — подумалось мне. — Наверно, сам стянул эту шляпу, дорогуша, чтобы втереть кому-нибудь очки. А может быть?..» Не хотелось больше ломать голову, и без того в ней все перемешалось. Виолончелист между тем снял очки — верный признак, что скажет что-то очень важное.
— Да, Девятка, — горестно вымолвил он. — Подумай только, что я теперь скажу, если кто-то явится за шляпой?
И в самом деле, я не знала, что можно сказать в таком случае.
— Простите, а куда вы идете? — спросила я, чтобы не молчать.
— К огороднику, — не задумываясь, ответил он.
— За цветами? — насмешливо улыбнулась я.
— Нет, за цветной капустой. Это единственное место во всем Небоже, где можно купить свежие овощи прямо с грядки.
Наивный, он думал, что я поверю. Вот и еще один любитель — теперь уже свежих овощей. Интересно, кому он пошлет букет из цветной капусты и огурцов?
— Кому вы хотите сделать подарок?
— Ты что-то чересчур любопытна и постоянно выспрашиваешь, словно я у тебя на исповеди. — Он испытующе взглянул на меня. — Скажи, дорогая, что ты от меня скрываешь?
— Я? Это мне хотелось бы знать, откуда ветер дует и вообще…
— Удивительная ты девочка, — неожиданно бросил он, — очень милая, а одновременно таинственная и подозрительная.
— Считайте как вам угодно, — проговорила я. — А если вы к огороднику, то передайте привет тому типу с трубочкой, который якобы там не живет.
— Что за чушь ты несешь? — Виолончелист снисходительно посмотрел на меня. — Может быть, у тебя лихорадка? Советую вернуться домой и попросить маму измерить температуру. Такая собачья погода, ты могла простудиться.
— Это еще не известно, — язвительно заметила я.
— Что не известно?
— У кого из нас лихорадка.
Он пожал плечами, надел очки и, недоуменно покачивая головой, ушел не простившись. Видно, понял, что мне известно кое-что о деле, которое не позволило ему заснуть этой ночью. А я посмеивалась в кулак, чувствуя, что привела его в замешательство.
Я была уверена, что виолончелист идет на встречу с Франтом. Оба они ведут себя очень подозрительно. Под видом замены шляпы готовят, наверно, какую-то крупную аферу, которая принесет им сто тысяч или даже больше. Вот он — казалось мне тогда, — ключ к разгадке тайны шляпы.
Я ожидала возвращения Валерия Коленки, а тут вдруг неожиданно появился Мацек. Все лицо его было исцарапано, он тяжело дышал и страшно злился.
— Я тебя ищу, — закричал он, — а ты спокойно сидишь под забором!
— Фи, какой из тебя детектив, — проронила я с оттенком презрения. — Ты должен был следить за Франтом.
