— А зачем еще надо, чтобы родители не слышали, о чем вы треплетесь? — язвительно процедил Ежик.
«Вот оно что!» — сообразила Оса. Она хотела как лучше, чтобы Ленька не обиделся, а Ленька ее просьбу истолковал по-своему.
— Ну, знаешь!.. — Оса на миг оглянулась на Полю, чтобы попросить ее поддержки — пусть подтвердит, что никаких сюсюканий не было. И тут ее взяла такая злость! Почему это она должна что-то подтверждать, доказывать? В конце концов, о чем бы они ни говорили с Петей — это ее личное дело! Она не обязана отчитываться перед этим мальчишкой, с которым только сегодня познакомилась и которого, кроме всего прочего, так тепло приняли в ее доме. Какое он имеет право, в конце концов? А если ему нравится дразнить ее — то Оса в долгу не останется!
— А тебе-то какое дело? — спросила она, взяв себя в руки и подавив отчаянное желание заорать и затопать ногами. — Ты что, ревнуешь?
— Я? — Ежик поперхнулся и сам стал красным как рак. — Ну, знаешь! — в свою очередь возмутился он. — Да я… да ты…
— Ревнуешь, теперь я вижу, что ревнуешь! — веселилась Оса, хотя внутри у нее все кипело, и ей, если честно, было даже немножко жалко Леньку — таким он выглядел сейчас растерянным и сбитым с панталыку. Но пусть получает, что заслужил, в конце концов!..
— Да ты… — грозно запыхтел Ленька. — Ты…
— А ты? — отозвалась Оса, пытаясь изобразить милую улыбочку. Она знала, что такими милыми улыбочками можно заставить того, кого дразнишь, взреветь от злости, а то и заплакать.
И Ежик взревел от злости:
— Да наплевать мне на тебя и твоего хахаля! Только не смей больше просить, чтобы я вас прикрывал! Оба вы два сапога пара!
Неизвестно, как бы все обернулось, если бы в этот момент не заплакала Поля, напуганная их перебранкой. Оса и Ленька застыли на секунду с открытыми ртами, а потом бросились утешать малышку.
— Да ты что? — успокаивала ее Оса. — Это ж мы в шутку, мы просто дразним друг друга, понимаешь?
— Я не хочу, чтобы вы ссорились! — всхлипывала девчушка. — Так папа ссорился!..
Оса и Ежик виновато посмотрели друг на друга.
— Ну ладно, брось! — уговаривал Ежик сестру. — Сказано тебе, это все в шутку!
— Мы больше не будем так шутить, честное слово! — уверяла Оса. Ей самой уже было стыдно и неловко до чертиков. И угораздило же их обоих так отличиться! Тем более что Ленька — гость, и можно было как-нибудь помягче объяснить ему, что он не прав, если он такой дурак и воображает невесть что. Так все хорошо складывалось, и вдруг…
Понемногу Поля успокоилась. Ленька и Оса облегченно перевели дух.
Поглядев на Осу, Ленька встал с кресла и подошел к окну. По его глазам Оса поняла, что ему хочется извиниться, но для этого ему надо пересилить и перебороть себя, потому что задиристый и упрямый Ежик извиняться не привык. Может, даже он не очень представляет, как это делается…
— Посмотри в окно, — вдруг проговорила Поля, неподвижно сидевшая в кресле. — Посмотри в окно…
Осе подумалось, что девочка, хорошо знающая характер брата, предлагает ему посмотреть в окно, чтобы успокоиться. Скорей всего она повторяла фразу покойной матери, которая наверняка знала, как обращаться с задиристым сыном. «Посмотри в окно», «сосчитай в уме до десяти», «три раза вдохни и выдохни» — все это советы, которые родители дают детям, когда тем надо успокоиться и прийти в чувство.
— Прости меня, я… — начал Ежик и покорно подошел к окну. — Я… — И вдруг он с воплем кинулся в угол. — Они там! Они нас выследили!
— Что такое? — встревоженная Оса вскочила на ноги.
— Там, на улице, на другой стороне… один из этих типов! — От испуга Ленька даже не побледнел, а посерел.
Оса в два прыжка подлетела к окну.
На другой стороне улицы стоял преследователь в модном синем пиджаке и внимательно осматривал одно за другим окна их дома.
Глава VII
Кто в такое поверит?
— Что такое? — Отец Осы заглянул в комнату, встревоженный криками детей.
— Кажется… — задыхаясь, проговорила его дочь. — Кажется, Леньку и Полю выследили… Там, на улице… один из тех, которые купили квартиру…
Ласточкин подошел к окну и выглянул на улицу.
— Там никого нет! — сообщил он.
— Значит, слинял! — заявил Ежик. — Я его точно видел!
— Ты один? — Ласточкин внимательно поглядел на мальчика.
— Ну да… А что? — Ежик взъерепенился, ощутив недоверие.
— Нет, ничего. — Ласточкин покачал головой. — Ты не обижайся, но ведь бывает, что у страха глаза велики…
— Я не мог обознаться! — уверенно сказал Ежик. — И померещиться мне не могло! Он стоял и внимательно глядел на окна, словно считал их. Ну, знаете, как бывает, когда человек хочет определить с улицы, окна какой квартиры ему нужны! Я хорошо помню этих типов, и ошибиться я не мог. И потом…
— Что «потом»? — спросил Ласточкин.
— И потом, я глядел на него достаточно долго, чтобы опознать! — быстро проговорил мальчик — так быстро, словно сперва собирался сказать совсем другое.
— М-да… — Ласточкин задумался. — Все это очень странно! Как они могли вас выследить? Неужели… — Он осекся, но Оса поняла, что он хотел сказать. Неужели тот участковый, которого инспектор Мякин собирался попросить о помощи, проговорился новым хозяевам квартиры, где сейчас находятся дети — когда приходил проверить документы? Да, только так двое в модных пиджаках могли узнать, где сейчас брат с сестрой. Но неужели инспектор оказался таким тупицей? Ведь Мякин охарактеризовал своего коллегу как «нормального мужика»! А «нормальный мужик» не натворит очевидных глупостей!
— Да и времени очень мало прошло… — пробормотал Ласточкин.
И впрямь, мысленно согласилась с отцом Оса, за время, прошедшее со звонка Мякину, вряд ли могло произойти столько событий: чтобы, во-первых, Мякин дозвонился инспектору тамошнего отделения милиции, чтобы инспектор прогулялся в квартиру и чтобы после этого «пиджаки» точно выяснили, где живет семья футболиста Ласточкина, и приехали сюда! Выходит, если Ленька не обознался, детей выследили каким-то иным образом. Но каким?..
Оса почему-то была уверена, что Ленька не обознался.
— Как бы там ни было… — успокаивающим тоном заметил Ласточкин. — Даже если это был один из них, то это могло быть совпадение, любая случайность. И потом, они ведь не станут вламываться в квартиру, чтобы до вас добраться!
— Вы их не знаете! — возразил Ленька.
— Вломятся — им же хуже, — усмехнулся Ласточкин. — Но, повторяю, шансов, что они вас выследили, практически нет. Может, у него в этом доме знакомый живет.
— Он совсем не так смотрел на окна! — парировал Ежик. — Так смотрят на НЕЗНАКОМЫЕ окна, когда что-то проверяют или выслеживают!
— Не бойся! — успокоил Ласточкин. — Пока вы со мной, вас с Полей никто не тронет. Это я тебе гарантирую!
Ежик слегка приободрился. Если у него и оставались сомнения, он предпочел держать их при себе.
Ближе к вечеру вернулся Андрей, брат Осы. Он весь день провел на сборах. Команда Москвы тренировалась много и в охотку — никому не хотелось ударить в грязь лицом. Ежика он приветствовал как старого знакомого — видно, знал по футбольной школе или по выступлениям в детских турнирах. Старшие часто ходили на игры младших, чтобы поддержать их и подсказать, если потребуется.
— Вот те на! — изумился он, узнав, как Ежик появился в их доме. — А я-то думал, ты давно с футболом завязал, потому что пахать надоело!
— Как видишь, не завязал, — солидно ответил Ежик. Он взирал на Андрея с определенным почтением, но при этом всячески старался подчеркнуть, что я сам с усам, а потому подлизываться ни к кому не собирается.
— Завтра я отвезу Леонида на тренировку, — сказал старший Ласточкин. — А там будет видно…
Андрей быстро взглянул на отца, будто собирался что-то спросить, но, увидев, что отец предостерегающе поднял брови, промолчал.
Часов в девять вечера все поужинали и стали потихоньку собираться спать — день завтра предстоял трудный, Леньку и Полю положили в одной комнате — небольшой конурке рядом с комнатой Осы. Уснули они мгновенно, да и Оса сразу провалилась в сон. Кажется, родители и Андрей чуть-чуть посмотрели телевизор — Оса слышала из комнаты напротив музыку и приглушенное бормотание. Но все это доносилось до нее смутно и отдаленно и быстро уплыло куда-то…
Оса проснулась внезапно, посреди ночи. Обычно она спала крепко, и сперва ей почудилось, будто ее разбудил дурной сон. Она попыталась припомнить, что же ей снилось, но не смогла. Потом она услышала тихий плач. Оса напряглась и прислушалась. Да, плач доносился из соседней комнаты, полупроходной, в которой были две двери: в комнату Осы и в коридор. В этой комнатушке спали Ежик и Поля.
Вскоре послышался тихий голос Ежика. Слов разобрать было нельзя, но, судя по интонации, Ленька успокаивал сестру.
