яблочным пирогом лежал листок с завещанием. Когда с пирогом было покончено, Гилберт Клэйтон налил каждому по большому стакану яблочного сока.
– Как же нам повезло, что вы приехали именно сегодня! Даже думать не хочу, что бы случилось, если бы всё унаследовали злобные тройняшки. Дело всей жизни Блумфилдов наверняка было бы разрушено. Ума не приложу, как люди могут так озлобиться? Теперь вы понимаете, почему родители лишили их наследства.
Тут снова зазвонил телефон. Звонил дядя Титус.
– Юстус, мне очень жаль, но водяной насос на пикапе окончательно вышел их строя, а новый мне доставят только завтра утром. Пожалуйста, поезжайте домой на автобусе, если они ещё ходят.
Но тут вмешалась Клара Клэйтон:
– И речи быть не может, мистер Джонас! Во-первых, в это время автобусы уже не ходят. Во-вторых, у нас давно уже нет своего автомобиля. И в-третьих, мы совершенно точно не выгоним троих детей на улицу в такое время суток. В доме хватит места, чтобы мальчики могли переночевать. Мы приготовим вкусный ужин и отличный завтрак. Разумеется, если только трое молодых людей ничего не имеют против.
Юстус переглянулся с приятелями.
– А яблочный пирог будет? – поинтересовался он.
– Непременно! – улыбнулась экономка.
– Тогда мы остаёмся у вас на ночёвку. Дядя Титус, предупреди, пожалуйста, родителей Боба и Питера.
– Конечно предупрежу, – отозвался дядя Титус. – Утром, когда починю свой пикап, я вас заберу. Приятных снов, и ещё раз прошу прощения.
– Всё нормально. Не беспокойся.
Юстус попрощался с дядей, и миссис Клэйтон убрала телефон. Тем временем на улице стало совсем темно.
Вдруг Питер показал пальцем в окно:
– Кажется, там кто-то ходит.
Садовник Гилберт Клэйтон выглянул наружу:
– Да нет там никого. Это кошки. Они в это время всегда выходят на прогулку. Недавно мне пришлось снимать одну из них с яблони. Залезть-то она залезла, а спускаться боялась. Ну, пойдёмте, я покажу вам вашу спальню. Уже поздно, а завтра у нас важный день. В десять придёт нотариус. К счастью, теперь, когда завещание найдено, всё будет хорошо, последняя воля почивших Блумфилдов будет исполнена. Идите за мной, нам нужно подняться на верхний этаж.
На верхний этаж вело несколько лестниц. По скрипу ступеней можно было догадаться, насколько старой на самом деле была эта вилла. Тусклые лампы освещали длинные коридоры и переходы. Наконец Гилберт Клэйтон открыл узкую дверку.
– Когда-то это была детская тройняшек. В те годы они ещё жили одной дружной семьёй, но со временем всё так грустно изменилось. Входите. Можете выбрать себе кровати.
Три кровати полностью соответствовали общему стилю безумного дома. Одна была сделана из старой ванны. Другая раскачивалась на тонких верёвках, свисавших с потолка. А третья была похожа на яичницу.
– Блумфилдам нравились такие штуки. Их собственная кровать похожа на птичье гнездо. Вон там ванная комната, в ней вы найдёте зубные щётки для гостей и свежие полотенца. Приятных снов. Завтрак в девять.
Боб с ухмылкой плюхнулся на одну из кроватей:
– Чур, я сплю в яичнице.
Питер слегка неуверенно огляделся:
– Вообще-то, этот дом кажется мне довольно жутким.
Юстус был согласен с другом:
– Точно. Хорошо, что мы останемся здесь всего на одну ночь.
Друзья, немного поболтав, вскоре заснули. В тишине было слышно лишь тиканье старых напольных часов.
В полночь напольные часы пробили двенадцать раз. Юстус недовольно приоткрыл один глаз. Но когда он собирался уже снова заснуть, издалека вдруг послышался звон разбитого стекла.
– Коллеги, вы слышали? – озадаченно спросил Юстус.
Питер тут же тоже проснулся:
– Да, это где-то внизу. Может быть, ваза опрокинулась. Боб, ты спишь?
Боб нащупал очки на тумбочке и сел на кровати:
– От такого грохота и мёртвый проснётся. Наверное, это кошки бегают по дому, они и разбили стекло.
– Кошки ведут себя намного осторожнее, – пояснил Юстус. – Они не опрокидывают вещи. Что-то мне подсказывает, что тут дело нечисто. Давайте-ка проверим, что там происходит.
Питер поморщился:
– А мне что-то подсказывает, что нам лучше хорошенько выспаться. Нам наверняка показалось. Может, это был просто сон?
Но тут снова раздался звон стекла, и Боб поспешно поднялся с кровати.
– Ну, тогда нам всем приснился одинаковый сон, – усмехнулся он. – Вставай, Питер! Мы просто глянем, что там, и сразу вернёмся. Юстус всё равно не оставит нас в покое.
Тот уже давно стоял у двери, тихонько приоткрывая её всё шире и шире.
– В коридоре тьма кромешная, но свет включать нельзя, – предупредил он. – Если кто-то влез в дом, мы лишимся эффекта неожиданности. Зато я нашёл на полке свечку и спички.
Боб взял в руки подсвечник:
– Я посвечу. Пора познакомиться с привидениями этой виллы.
– Так и быть, я пойду с вами, – вздохнул Питер. – Долго уговаривать меня не нужно.
Трое мальчишек друг за другом выскользнули в коридор и стали спускаться по скрипучей лестнице. В доме было тихо, как в могиле. Внезапно из кухонной двери на первом этаже подул ветерок, и Юстус устремился к окну.
– За мной!
– Вы только посмотрите! – прошептал Боб. – Так вот что, оказывается, звенело.
Юстус внимательно осмотрел окно:
– Видимо, кто-то просунул руку сквозь дырку и открыл окно. Сомневаться не приходится.
Питер сделал ещё одно открытие:
– Похоже, взломщик поранился. Смотрите, на осколках капли крови.
Вдруг в кухне зажёгся свет, и друзья испуганно обернулись. В дверях стояли Клэйтоны, одетые в пижамы.
– Что здесь произошло? – дрожащим голосом спросила экономка. – Мы услышали звон стекла. Это были вы?
Юстус покачал головой:
– Нет, конечно. Нас тоже разбудил шум. К сожалению, мы вынуждены сообщить, что в дом кто-то пробрался.
Мистер Клэйтон схватил с плиты большую сковороду:
– Взломщики? Ну, они у меня получат. Я весь дом обыщу.
С улицы послышался шум заведённого двигателя, и автомобиль с визгом сорвался с места. Боб выглянул в окно.
– Вот чёрт! В такой темноте ничего не разобрать.
Фары на автомобиле были выключены. Конечно же это дело рук тройняшек.
Внезапно мистер Клэйтон выронил из рук сковороду.
– О, нет! – вскричал он. – Надеюсь, завещание ещё на месте. Вчера вечером я на всякий случай убрал его в сейф. Но ведь Блумфилды могли сказать тройняшкам код. Пойдёмте скорее!
Вскоре они уже стояли в бывшем кабинете хозяина дома. На полу всё ещё громоздились коробки и ящики.
Гилберт Клэйтон вытер пот со лба и ввёл код. От волнения у него дрожали руки.
– Надеюсь, мои опасения не оправдаются, – бормотал он себе под нос. – Иначе всё пойдёт прахом.
Гилберт
