— А отчего она произошла?
— Гаишники сказали, что водитель автомобиля не справился с управлением. Схему какую-то нарисовали, так оно по ней и выходило. Видать, судьба…
— А кем он был, этот, как его, забыл фамилию, ну, который за рулем сидел?
— Ставицкий, — с готовностью подсказала Зинаида Егоровна. — Сергей Ставицкий, да. Он был Людочкйным другом, они вместе в школе учились, чуть ли не с первого класса. А потом его следы затерялись, и только незадолго до аварии они встретились вновь. Не к добру встретились. — Она горестно вздохнула и замолчала.
Но Ромка не собирался останавливаться и продолжал гнуть свое.
— А кем он работал?
— О, кажется, он был каким-то банкиром, — ответила Зинаида Егоровна. — И Людочка мне об этом как-то раз говорила, да и деньги у него водились, причем немалые, и автомобиль шикарный был, иномарка какая-то. Да только оказалось, что не в деньгах счастье. А откуда ты Мишу знаешь? — заинтересовалась она.
— Мама моего друга работает в детдоме, в котором жил Миша после аварии. А у нас в Америке есть знакомая. Мы ее попросили, и она сообщила нам адрес Мишиной электронной почты, и теперь мы с ним переписываемся. Эти снимки он нам тоже по е-мейлу прислал, — охотно объяснил Ромка.
— Теперь понятно, а то смотрю, то ли фотографии, то ли картинки какие, никогда таких не видела. Ты мне их оставишь?
— Конечно, если хотите.
Ромка кивнул, а сам подумал, что ему теперь снова придется тратиться и покупать новую фотобумагу для принтера, а она жутко дорогая. Но, услышав следующие слова Зинаиды Егоровны, тут же забыл о своих денежных затруднениях.
— Вы как сговорились все. Не так давно о Мише меня еще один человек расспрашивал.
— Какой человек? — юный сыщик чуть было не вскочил с места, но женщина, не обратив внимания на странную реакцию мальчишки, спокойно ответила:
— Еще один бывший Людочкин одноклассник. Он сказал, что хотел бы поговорить или с Мишей, или с его новыми родителями, поинтересоваться, как он теперь живет. Но я ему не дала ни номера их телефона, ни адреса, сказала, что потеряла. Решила, что незачем людей и мальчика зря тревожить. О чем ему с ними разговаривать? Я и то не звоню туда, неудобно как-то. А ты, случайно, не знаешь, Миша вспомнил об аварии?
Ромка покачал головой.
— Кажется, нет.
— Он ведь не сразу понял, почему оказался в больнице. Забыл о том, что они в тот день вообще куда-то ехали. Маленький кусочек жизни тогда полностью выпал из его памяти. Но так оно и лучше. Незачем ему вспоминать об этом. — Зинаида Егоровна, словно соглашаясь сама с собой, медленно покивала головой. — Мать все равно уже не вернешь, а страдать ребенку ни к чему.
— А почему он потерял память? — спросил Ромка. — Не представляю, как это взять и чего-то забыть. Только старики все забывают.
— А я вот по «Эху Москвы» слышала о новом открытии японских ученых. Оказывается, человеческий мозг вообще ничего не забывает, а откладывает лишнюю информацию как бы в архив. А со временем кто-то извлекает ее оттуда, кому-то это делается не под силу, а старики и вовсе теряют доступ к своему архиву.
— Как в поломанном компьютере, — заметил Ромка.
— Я не очень разбираюсь в компьютерах, но, наверное, так, — согласилась женщина. — Временная амнезия — потеря памяти — бывает и у молодых людей, и даже у детей. Очень тяжелые жизненные моменты как бы закрываются особой заслонкой, чтобы человек не страдал и мог вернуться к нормальной жизни.
— И что, Миша еще может вспомнить то, что с ним тогда было? — задал новый вопрос Ромка.
— Конечно, почему же нет? Но сначала ему нужно как следует отдохнуть и прийти в себя, иначе от этих воспоминаний с ним еще, не дай бог, случится что-нибудь.
— Ясно. Потому-то и Ирина Федоровна, и Светлана Анатольевна нам говорили, что его нельзя волновать. А в Мишиной квартире кто теперь живет?
— Новые жильцы. Совсем другие люди, чопорные какие-то, высокомерные, к ним уже не забежишь просто так, поболтать или чайку попить.
— А вещи Мишины куда делись?
— Часть продали, часть раздали. Некоторые Маша взяла с собой. Фотографии семейные, к примеру. Книжки некоторые.
— И «Винни-Пуха»? — вдруг спросил Ромка.
— Что? — Женщина вдруг нахмурила брови, словно пыталась что-то припомнить, а потом ответила: — Не знаю.
— Ну, я пойду. — Ромка поднялся с места и уже у двери уточнил: — А этот Ставицкий — он точно был банкиром?
Хозяйка квартиры развела руками:
— Так мне Людочка говорила.
Выскочив из подъезда, Ромка кинулся бежать по длинной улице к трамвайной остановке. Он мог доехать либо до станции метро «Аэропорт», либо до «Сокола», но как назло трамвая ни в ту, ни в другую сторону очень долго не было. Ромка стоял на остановке, жалея о том, что так быстро бежал и совершенно напрасно потел в своей теплой куртке, не догадавшись ее снять. Снова бежать к метро ему не хотелось, и потому, когда он, наконец, дождался трамвая, а потом на метро добрался до своей «Рижской», шел уже одиннадцатый час. Лешка со Славкой встретили его во дворе.
— Рома, ну что ты так долго? — недовольно сказала сестра. — Тебя несколько раз звала мама, а потом еще и папа во двор выходил, тебя искал. Славке от него прятаться пришлось. И вообще нам уже давно надоело здесь торчать.
— Я же не нарочно. Зато я узнал, что человек, который вел машину, был банкиром. Это вам ни о чем не говорит? — Ромка снял с себя синюю куртку, а сам надел серую, которую вернул ему Славка вместе с его бейсболкой. Синюю куртку он всучил Лешке: — Постарайся повесить ее так, чтобы мама не заметила. — А сам продолжал: — Теперь и сомнений нет, что эту аварию кто-то подстроил. Ведь банкиров только так отстреливают, сами знаете. Вот вам и тайна, которую кто-то хочет раскрыть. Наверное, этот банкир где-то припрятал свои денежки, а неизвестные нам пока люди их ищут.
— Банкиры, как правило, свои деньги в банке держат, — возразил Славка.
— Не обязательно. А что, если он обманул своих вкладчиков и хотел скрыться? Знаешь, сколько теперь таких историй? А если у него какой-нибудь тайный счет был? Может быть, они хотят его добыть. Или номер банковской ячейки. Или ключ от нее. Или бриллианты. Вот они их и ищут в Мишиных вещах.
— Ты можешь так фантазировать до бесконечности, но что толку? Тебе все равно не хватает фактов, чтобы о чем-то судить наверняка, — сказала Лешка. — Пошли лучше скорее домой. Дик и то устал тебя ждать.
Пес, услышав свою кличку, коротко тявкнул и затрусил к подъезду, подтверждая слова своей хозяйки.
Ромка глянул Дику вслед.
— Кстати, Мишины координаты еще один человек хотел выяснить. Или это был тот же, что и к Ирине Федоровне приходил? Это же тоже надо проверить!
— Проверим, только как?
— Не знаю еще.
— Ну, до завтра, — крикнул терпеливый Славка. Дома его еще ждал верный Джим, которому тоже хотелось гулять. А поскольку у Славкиного любимца с Диком были далеко не дружественные отношения, то выводить в одно и то же время во двор их было нельзя, каждый дожидался своей очереди, и Джиму сегодня пришлось потерпеть.
А Ромка, влетев в квартиру, первым делом бросился на кухню и приоткрыл сковородку, с которой аппетитно запахло жареной курицей — самым его любимым блюдом. Но как только он схватил куриную ножку, его остановил Олег Викторович.
— Во-первых, сначала помой руки, — менторским тоном сказал он. — А во-вторых, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: куда ты делся и почему не подошел ко мне, когда я тебя звал домой?
— Почему-почему? Трамвая долго не было, вот почему, — брякнул Ромка.
Олег Викторович с недоумением нахмурил лоб.
— Какого еще трамвая?
К счастью, рядом с ними оказалась Лешка.
— Это у нас в школе теперь прикол такой, всюду про трамвай вставлять. — За спиной отца она покрутила пальцем у виска, мол, думай, что говоришь, — и снова повернулась к Олегу Викторовичу: — Он не слышал, что ты его зовешь. Он к Славке бежал за учебником.
— За каким? По физике? Ромка кивнул.
— Ну да, по ней. Во, а как ты догадался?
— Очень просто. Я Антона Матвеевича, вашего историка, совершенно случайно сегодня на улице встретил.
— Что-то вы с ним слишком часто встречаетесь, — пробурчал Ромка. — А он тебе разве не сказал, что у меня по истории теперь только четверки и пятерки?
— Сказал. Он очень рад, что историю ты, наконец, подтянул. А вот по физике у тебя по-прежнему оценка между тройкой и двойкой, причем учитель больше склоняется в сторону последней.
— А это ты откуда узнал? — насупился Ромка.
— От Антона Матвеевича и узнал. Ему на тебя в учительской физик жаловался. Сам знаешь, что нет ничего тайного…
— Знаю, знаю, — перебил отца Ромка. — Ну вот я и бегал к Славке за учебником. И еще мне Славка объяснял, как эти задачки решать. Он же у нас отличник. А я вот прямо сейчас сяду и стану учить эту несчастную физику, чего ты переживаешь? Могу всю ночь сидеть, совсем не спать, если тебе это так надо.
