— До завтра! И передай, пожалуйста, мадам Фертель, что мы с удовольствием поужинаем с вами завтра.
Оставшись одни, мальчики стали собираться на горное озерцо. Приготовления не заняли много времени: друзья пошли купаться в одних плавках, чтобы Альфред и компания не сыграли с ними ту же злую шутку, что и в первый раз.
* * *
Когда приятели вернулись домой, было уже довольно поздно. Они сразу же заметили, что доски, раньше закрывавшие одно из окон, оторваны и валяются на земле.
— Эй, смотрите! — воскликнул Даниэль. — Похоже, у нас побывали гости!
Ключ лежал там, где его оставили. Мальчики торопливо открыли замок и бросились в дом.
Зрелище, представшее их глазам, было далеко не радостным.
Дверца шкафа, в котором друзья разложили свое белье, распахнута настежь. Полки пусты. Чьи-то злые руки разбросали всю одежду по полу, перевернули постели, скомкали и швырнули в угол простыни. Подушки громоздились на столе, посуда стояла на подоконнике.
— Похоже, банда мсье Альфреда никак не хочет оставить нас в покое, — заметил Мишель.
— А тебе не кажется, что на этот раз эти болваны зашли слишком далеко?-гневно спросил Даниэль. — Может, уже пора показать им, что они напрасно связались с нами?
— Я тоже начинаю так думать, — со вздохом кивнул Мишель.
— Счастье еще, что мы догадались спрятать серебро, — сказал Артур.
На всякий случай он проверил, лежит ли в золе очага сверток со слитками, и прикрыл его дровами.
— На сей раз эти парни перегнули палку, — продолжал Даниэль. — Шутки, пусть и дурного тона, — это одно, а попытка кражи — совсем другое! Интересно, понимают ли они сами, на какие неприятности напрашиваются?
Ребята разложили по местам свои вещи и приводили в порядок постели, когда услышали, что их кто-то зовет.
— Это вполне может оказаться Альфред, — прошептал Артур. — Вот смеху-то будет!
Однако это был папаша Рикло с неизменной трубкой во рту.
— Добрый вечер, мсье Рикло! — приветствовал старика Мишель. — Вернулись из Курвежа?
— Уже давно. Я ведь только зашел к мсье Фертелю, а потом купил кое-какие мелочи. В Курвеже я встретил нашего мэра. Он был на машине и подвез меня до самого Дома.
Мальчикам не терпелось задать еще один вопрос. Решительнее всех на этот раз оказался Даниэль.
— Значит, вы продали слитки? — спросил он.
Прежде чем ответить, старик прищурился и почесал нос.
— Продал? И да, и нет. — Он немного помолчал и до. бавил: — Я пришел к мсье Фертелю, только у него со-всем не было для меня времени. Поэтому он отсчитал мне две сотни и сказал, что даст остальное, когда проверит слитки. Он назвал это не то анализом, не то экспертизой.
— А вы рассказали ему о кладе? — спросил Артур.
— Не успел. Но на ярмарочной площади только о нем и говорили. Ей-Богу, больше, чем о коровах и овцах!
Мишель умножил в уме полученный лозоходцем аванс на три и улыбнулся: полученной суммы вполне хватило бы, чтобы купить мопед Артуру.
— Кстати, я встретил в Курвеже трех наших хлыщей, — добавил папаша Рикло. — Скажу честно: не делают они чести нашей деревне.
— Вы имеете в виду Альфреда и двух его дружков? — уточнил Артур.
— Да. Они, должно быть, все еще там. Вернутся семичасовым автобусом, не раньше. А мне пора варить себе суп[14]. Счастливо оставаться!
И старик ушел, не заметив, насколько его последние слова озадачили мальчиков. Первым заговорил Даниэль:
— Что это значит? Альфред и его приятели сегодня с самого утра уехали в Курвеж и до сих пор не вернулись? Значит, это не они устроили погром у нас в доме?
— Папаша Рикло утверждает, что видел на ярмарке всех троих, — сказал Мишель. — Предлагаю встретить автобус из Курвежа. Тогда мы хотя бы в чем-то сможем быть уверены.
— Но кто же тогда рылся в наших вещах? — озадаченно спросил Артур. — Может, Борен? Когда мы встретились с ним на площади, было похоже, что он идет от настолько ведь это было до того, как мы отправились купаться!
— Который сейчас час? — поинтересовался Даниэль.
— Половина седьмого, — откликнулся Мишель. — пора идти в деревню.
.- Мне кажется, там нечего делать втроем, — заметил Артур. — Вы идите, а я останусь. Забью окно досками, а потом поброжу вокруг и посторожу дом.
— Договорились. Собирайся, Даниэль!
Вскоре двоюродные братья скрылись за поворотом.
* * *
Папаша Рикло не ошибся. Мишель и Даниэль видели, как к остановке на деревенской площади подъехал автобус, на крыше которого громоздились клетки с курами, тюки и корзины. Среди полдюжины пассажиров, которые из него вышли, были Альфред, Грегуар и Жюстен, выглядевшие еще более неопрятно, чем несколько дней назад.
Двоюродные братья, не показываясь им на глаза, направились к своем дому. Они были в замешательстве.
Кто же тогда рылся в их вещах, нимало не заботясь о том, что его могут заметить?
К тому времени, когда Мишель и Даниэль вернулись домой, Артур успел заколотить окно досками.
За ужином приятели обсуждали необычную ситуацию, в которой неожиданно оказались. Они решили не зажигать огонь в очаге, чтобы не нужно было искать новый тайник для слитков, и, еще раз проверив запоры, отправились спать.
Мишелю долго не удавалось заснуть. Он ворочался с боку на бок, вновь и вновь обдумывая случившееся за день и жалея, что ему не удалось увидеться с мсье Фертелем и обсудить с ним факты, которым сам он никак не мог найти объяснение. Землекоп, замеченный Артуром предыдущей ночью, сухие травинки в яме, наконец, навязчивое любопытство Амбруаза Борена — все это выглядело более чем странно.
Перед тем как мальчику удалось забыться сном, в голову ему пришла мысль, которая, при всей своей логичности, показалась ему слишком уж неправдоподобной: травинки в яме могли указывать на то, что сундучок был закопан не много лет назад, а накануне, причем с таким расчетом, чтобы его вскоре нашли. Вот только кому и зачем это понадобилось?
* * *
Сколько времени он спал? Мишель и сам бы не смог этого сказать. Проснувшись, он машинально провел рукой по стене в поисках выключателя, как будто лежал в собственной постели, в Корби.
Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что его разбудило. Кто-то осторожно, негромко стучал в дверь.
Мальчик, плохо соображавший со сна, сел на кровати и взъерошил рукой волосы. Потом нащупал ногами тапочки, набросил на плечи куртку, нашел в темноте подсвечник и спички. Скоро дрожащий огонек осветил комнату, по стенам и потолку заплясали тени.
Стук прекратился. Должно быть, поздний гость заметил свет.
Мишель шаркая подошел к двери и оглянулся на спавших приятелей. Может, стоило на всякий случай разбудить их? Ведь за дверью мог оказаться кто угодно.
— Кто там? — спросил мальчик.
— Это я, Жермен!
Мишель был озадачен: меньше всего он ожидал услышать этот голос. Чего же мог хотеть от них посреди ночи слуга мсье Лакуа?
Когда еще не проснувшийся толком Мишель открыл дверь, Артур приподнялся на своей кровати.
На пороге появился Жермен. Вероятно, у него не было времени надеть плащ в рукава, поэтому он накинул его на плечи. На смуглом лице толстяка читались усталость и раздражение. Он тяжело отдувался, как после длительного бега.
— Прошу прощения, — заговорил он, отдуваясь. — Нужно сходить к Фертелям. Нам только что позвонил мсье фертель и попросил передать своей жене, чтобы она немедленно ему перезвонила. Похоже, дело очень срочное.
Мишель с трудом понимал, что ему говорят. Он кивнул, снова взъерошил волосы и повторил:
— Мсье Фертель? А откуда здесь можно… э-э-э… позвонить?
Вопрос прозвучал довольно двусмысленно. Жермен нетерпеливо тряхнул головой.
— Я не могу сам идти на виллу Фертелей. Мне и так пришлось разбудить мсье Лакуа, чтобы он присмотрел за сундучком. А дело, кажется, не терпит отлагательства. Так что пусть она позвонит от нас. Почта в это время не работает.
Мальчику удалось, наконец, прогнать остатки сна.
— Хорошо, — сказал он решительно, — я позову мадам Фертель.
Секунду он смотрел вслед удаляющемуся толстяку, потом закрыл дверь и принялся натягивать джинсы.
— Что там случилось? — спросил ничего не понявший Артур.
Мишель в двух словах объяснил.
— Может, проводить тебя?
— Не стоит. Я скоро вернусь.
Мальчик вывел свой мопед и помчался по дороге, которая вела в деревню.
Он долго звонил в дверь, прежде чем в доме Фертелей зажегся свет. Мать Натали приоткрыла створку ставни. Мишелю пришлось кричать, чтобы она его услышала.
— Боже мой! — воскликнула мадам Фертель. — Что произошло? Что-нибудь важное?
— Не знаю. Но похоже, что дело не терпит отлагательства.
