– А вдруг здесь все картины такие? – встревоженно шепнул он Дане.
Даня пожал плечами.
– Смотри, – сказал он, – а вот Сазонова.
Филя оглянулся, выискивая дочку Нины Петровны среди людей, но Даня показывал на картину. Она называлась «Дом». Это и в самом деле был их дом на Триумфальной площади. Дом был большой и высокий, но все его пространство занимала одна квартира. Огромная дверь, стол и окно на всю стену. Над домом летела маленькая фигурка человека.
– Ничего себе, домик! – хмыкнул Даня.
– А художница так чувствует, – пояснила Аня. – Она ведь представляет свой дом только как свою комнату, понимаешь? Большое здание, а внутри уютное пространство.
Филя промолчал. Может, и права художница Сазонова. Каждый человек так думает о своем доме – как о здании и о своей квартире внутри. Тут уж с художницей и с Аней не поспоришь.
Но спорить Филя и не собирался. В отличие от Ани он ни на минуту не забывал, зачем сюда пришел. Поэтому он опять рванулся вперед. Но вот уже все картины закончились, Филя начал осматривать их по новому кругу, а ни одного портрета что-то не заметил… Наверное, ошибка вышла, и нет здесь никакого портрета.
Филя глубоко вздохнул и двинулся к выходу. Что ж, подождет друзей там – пусть любуются дальше. А с него достаточно. Когда такое настроение, ни на какие картинки смотреть не хочется. И разгадывать, что на них изображено, тоже не хочется.
И вдруг он услышал Аськин визг:
– Филька! Нашли!
Филя метнулся к ребятам. Они стояли у большой картины, на которую он и внимания не обратил. Аська держалась за живот, переламываясь пополам от смеха:
– Вот, смотри! Запоминай особые приметы.
Аня ткнула пальцем в табличку. На ней было написано: «И. Васнецов. Портрет бизнесмена Ф.Л.Барыгина».
А на картине… Странное что-то было изображено на картине! Это был лупоглазый «Мерседес», но смотрел он совсем как человек, и, если вглядеться, то становилось понятно, что его боковые зеркала напоминают уши, ветровое стекло – высокий лоб, а радиатор чуть-чуть скривился в человеческой гримасе. И даже сверху, надо лбом, две короткие антенны торчали, как стрижка «Ежик». Всего две черточки, а прическа угадывалась. Молодец художник!
«Ну и взгляд у этого «Мерседеса»! – подумал Филя. – Того и гляди задавит! Что и говорить, не какой-нибудь ласковый «жигуленок».
В машине-человеке угадывался характер. Уверенный в себе, нацеленный только на движение вперед. Без всяких препятствий.
– А как вы догадались, что это он? – пробормотал растерянный Филя.
– Инициалы совпадают, – пояснил Даня. – Филипп Львович – это Ф. Л. И бизнесмен. Кстати, больше портретов здесь нет. Мы все осмотрели.
– А это, по-вашему, портрет? – хмыкнул Филя. – И художник этот… А еще Васнецов! Лучше бы он своих богатырей рисовал, они у него похоже получаются. А то накалякал… Я ведь вообще мимо прошел – думал, это просто машина нарисована.
– А еще сыщик! – показала язык Аська. – Даже я знаю, что богатырей другой Васнецов рисовал. Не современный. Ну, ты даешь, Филька!
– Это я так сказал, – проворчал Филя, – для смеха. Хотя мне совсем не весело. Нашли портретик, называется! Что с него толку? Ну и художники, ну и мазилы! Рисуют карикатуры!
– Нет, Филя, ты не прав, – как строгая тетенька-экскурсовод начала объяснять Аня. – Мне картина нравится. По ней характер человека угадывается лучше, чем по фотографии. Смотри, ведь художник выразил самые яркие черты – грубость, уверенность, силу. Наверное, и внешнее сходство есть. Мне кажется, я этого человека при встрече сразу узнаю.
– Вот и будешь у нас опознавателем, – сказал Филя. – Мы тебя посадим у подъезда, и ты всех людей будешь сравнивать с этим «Мерседесом». Как только узнаешь, попросишь его погудеть. Или толкнешь посильнее, чтоб сигнализация сработала.
Аська захихикала.
– А может, встретиться с художником? – предложил Даня. – С Васнецовым. Скажем, что нам понравился его портрет и что мы хотим посмотреть на человека, которого он изобразил, в жизни. Мол, интересно сравнить оригинал и копию.
– Точно! – подпрыгнул Филя. – Ты, Даня, молодец!
– А зачем? – спросила Аня. – Теперь еще и художника разыскивать? Вы, мальчишки, любите играть в сыщиков, вам бы только искать кого-нибудь бесконечно. Но ведь мы уже знаем, кто этот Филипп Львович, где он работает. Разве этого не достаточно?
– Даня прав, – начал объяснять Филя. – Хоть мы и узнали фамилию этого бизнесмена, но этого мало. Художник наверняка знает, чем он занимается, что за человек. Ведь нам про него сведения надо собрать, а не просто полюбоваться. Полюбоваться мы и сами могли – достаточно было спрятаться за кустиками возле его фирмы.
– Так вам и расскажет все художник… – протянула Аська. – Спросит: а зачем? И вообще, может, они друзья с этим Барыгиным. Вот художник и выдаст нас. Скажет: эти ребята следят за вами. И тот поймет, кто прикол с открыткой устроил. Вот будет нам!
– Перепугалась… Трусиха! – одернул ее Филя. – Все боишься за свои отпечатки пальцев. Руки мыть надо после своих вкусностей, меньше отпечатков будет. А с художником поаккуратней разговор надо будет вести. Запудрим ему мозги, что мы тоже рисовать учимся. Раз на выставке были! И как-нибудь переведем разговор на бизнесмена. На то, как сложно рисовать таких серьезных людей и как они встретились, и так далее. Главное – по-деловому подойти!
– По-деловому! – обиженно посмотрела на свои чистые пальцы Аська. – А как ты собираешься искать художника? Очень деловой ты, Филька!
Филя вопросительно уставился на Даню. Тот нахмурился:
– Ладно. Раз уж это моя идея… Давайте я попытаюсь навести справки.
– Адрес, адрес спрашивай! – вдогонку посоветовал Филя, когда понял, что Даня направляется к двери с табличкой «Администрация».
Даня только отмахнулся – мол, а зачем же еще я иду?
Ребята ждали долго. Наконец покрасневший Даня вернулся.
– Ух, как неприятно обманывать, – выдохнул он. – Никогда бы не подумал. Оказывается, люди так верят всяким выдумкам… И как это все мне в голову пришло? Что мы в кружке рисования занимаемся и что хотим пригласить в школу художника Васнецова…
– Поверили? – плясал от нетерения Филя. – Вижу, поверили.
Даня протянул бумажку:
– Вот адрес. Так все просто…
– Ого! – воскликнул Филя, взглянув на бумажку. – Везет! Прямо в центре, далеко ехать не надо. Ну, Данька, молодец! Ну и обманщик! В хорошем смысле этого слова, конечно.
И Филя радостно похлопал растерянного друга по плечу. Что и говорить – не привык Даня обманывать. Ни в плохом смысле, ни в хорошем.
А Аська не удержалась и показала язык портрету. И сразу испуганно отвернулась. Ей показалось, что антенны на голове «Мерседеса» недовольно шевельнулись и фары-глаза мигнули, уставившись на нее злым взглядом. Нехорошее предчувствие шевельнулось внутри Аськи, но она не стала говорить об этом. Побоялась, что Филя опять назовет ее трусихой.
Глава X
Когда везет – надо оглядываться
Когда ехать близко, всегда приходит мысль: а не пробежать ли это расстояние бегом? В смысле – пешком. Тем более что погода хорошая. Это поздней слякотной осенью или снежной зимой в Москве не очень-то погуляешь по улицам. Сразу хочется юркнуть в метро. А сейчас, в сентябре, – самое лучшее московское время. И не жарко, и не холодно. Хоть целый день по улицам гуляй.
Ребята спустились по Кузнецкому Мосту к Петровке, перешли ее и направились к Тверской – своей самой любимой улице. После родной Большой Садовой, конечно. Но Большая Садовая и Тверская пересекались прямо рядом с домом, в котором жили ребята, так что соперничать улицам в том, какая из них самая любимая, было совсем ни к чему. И вообще, друзьям казалось, что центр Москвы для них совершенно не разделен на улицы. Конечно же, названия у каждой улицы и у каждого переулка имелись свои, отдельные. Но все равно ребята относились к этому привычному пространству как к одному родному уголку. Разве можно указать границу между Тверской и Садовой? Тем более что эта граница – Триумфальная площадь – одно из самых красивых мест в Москве.
По дороге Аська, задержавшись у киоска, пополнила запасы орешков и теперь доставала их из кармана по одному, аккуратно отряхивая после каждого орешка ладони и оглядываясь на Филю. От мороженого, которое купил Даня, она тоже не отказалась.
– Ты же орехи жуешь! – проворчал Филя. – Соблюдай хоть очередность.
– Ничего, – успокоила его Аська, – можно и совместить. Бывает же мороженое с орехами.
Когда ребята проходили мимо Художественного театра, Филя взглянул на памятник Чехову и сказал задумчиво:
– А я понял, почему художник нарисовал этого Барыгина в виде «Мерседеса». Вот Чехова никому не придет в голову изобразить по-дурацки. И Пушкина тоже. Стоят они, хоть и памятники, как нормальные, живые люди.
Аня, улыбнувшись, кивнула:
– Не зря прошла наша экскурсия.
