Бартек кивнул головой, поражаясь мудрости друга, и оба принялись наблюдать за действиями угонщиков. Мимо них по тротуару прошел какой-то мужчина с собакой и бросил равнодушный взгляд на двух мужчин, меняющих колесо своей машины.
— Видишь, и ухом не повел! — зашептал Павлик. — А уж наш Хабр сразу бы догадался, что воры!
— Серьезно? — не поверил Бартек.
— Еще как серьезно! Говорят, что он нюхом чует человеческие эмоции и все такое прочее, а я так считаю: он просто жутко умный. Умнее его я не встречал! Не только собаки, людей тоже. Ни разу в жизни не ошибся! Нет, ошибся один раз, сделал стойку на арабскую лампу, которую мы собирались украсть, ну так это только потому, что она воняла так же, как наша...
Лампа страшно заинтересовала друга, и Павлик успел рассказать ему почти всю историю, описаную в «Сокровищах», пока воры сменяли колесо. Ничего не скажешь, работа шла у них ловко и заняла немного времени. Больше ушло на вскрытие багажника и разыскиванье в нем необходимых инструментов. Но вот наконец работа закончена. Спрятав в багажник дырявое колесо, оба похитителя сели в машину и включили двигатель.
Павлик только этого и ждал. Подгадал, чтобы сделать прокол в тот самый момент, когда второй вор захлопывал дверцу машины.
— Нет, стой, я хочу знать, что они теперь сделают, — упрямо сказал Бартек, когда Павлик уже приготовился бежать в ближайший комиссариат полиции. На всякий случай...
Оба вора вышли из машины и уставились на второе осевшее колесо. Почесав затылки и высказав все, что они об этом думают, вернулись на стоянку и сели в припаркованный с краю «мерседес». Поскольку при этом открыли машину своим ключом и сирена не выла, мальчики поняли — это их машина. В Павлике взыграл боевой дух.
— Разбежался! — мстительно прошипел мальчик и прокрался к «мерседесу», опять скрываясь за другими машинами. На сей раз его задача осложнялась тем, что «мерседес» стоял на краю площадки, его не надо было осторожно выводить из ряда стоявших вплотную машин. И все-таки мальчик выбрал подходящий момент, когда водитель, двинувшись вперед, переключал скорость и на доли секунды притормозил. История повторилась. «Мерседес», проехав несколько метров, остановился. Павлик, по инерции пробежавший вслед за машиной, навалился на ее багажник, когда шофер резко затормозил. И прежде чем воры успели выскочить из машины, мальчик пхнул острием зонтика во второе колесо, а сам, пригнувшись, бросился к поджидавшему другу. Иногда плохое освещение на варшавских улицах имеет и положительные стороны! Воры Павлика не заметили, тем более что смотрели то на колеса, то друг на друга, а по сторонам как-то не сообразили оглядеться.
— Скорей к отцу в мастерскую! — сказал Бартек. — Оттуда позвоним в полицию, может, хоть на этот раз глины успеют. Неужели такой случай упустят?
И мальчики со всех ног помчались в мастерскую. Как вихрь, ворвались внутрь и бросились к телефону. Бартек набирал номер, Павлик держал трубку.
— Что слу... — начал было изумленный отец Бартека, но мальчик сначала набрал номер и, пока Павлик быстро сообщал о случившемся, скороговоркой бросил отцу:
— Ничего особенного, папа. Просто мы случай но были свидетелями, как двое таких... пытались увести «фольксваген-пассат». А когда не вышло, они сбежали на своем «мерседесе». То есть... пытались сбежать...
Отец не совсем понял, но потом с интересом следил за действиями сотрудников Дорожной полиции, которые вскоре примчались на патрульной машине, завывая и мигая. Отсутствием отца воспользовался Бартек, который из кучи железок в углу мастерской извлек совершенно потрясающий предмет. Это была громадная отвертка с массивной ручкой, в которую можно было ввинтить все, что угодно. Например, шпиндель, длинный, тонкий и острый, как игла!
Павлик пришел в восторг:
— Классная вещь! У тебя одна такая?
— Одна готовая, но вторую я сделаю, — пообещал друг. — И к чупаге подойдет.
— Вот только ручку надо бы подлиннее, — задумался Павлик. — А то придется в три погибели сгибаться. Чтобы вообще не наклоняться!
— Ты что? — удивился Бартек. — Сегодня ведь все время наклонялся!
— Сегодня я и ползком пробирался, — возразил Павлик, — но ведь не всегда же так будет. Ладно, бежим, еще успеем поглядеть, как этих ворюг будут брать.
— И представляешь, когда приехала полиция, тех уже и след простыл! — огорченно закончил Павлик.
Вчерашнюю историю он в подробностях изложил сестре, когда они вместе возвращались из школы. Редкий случай: то уроки не совпадали, то у кого-нибудь оказывалось срочное дело, так что брат с сестрой встречались только дома.
— А ты надеялся, что они будут там сидеть и ждать, пока их не схватят? — презрительно пожала плечами сестра. — Ясно, смылись. Будь они такими кретинами, за которых ты их принимаешь, они бы не только машину — и десяти грошей не украли бы!
— Да нет, я просто подумал — в таких нервах они обо всем забудут, — оправдывался Павлик.
Яночка все же похвалила брата, правда, сдержанно, за проявленную инициативу и спасение от кражи «фольксвагена», но дальнейшее развитие событий девочке очень не понравилось. Приехала патрульная машина и обнаружила на месте происшествия две продырявленные машины и не только никаких виновников, но даже и свидетелей происшедшего. Воры, естественно, смылись, а их «мерседес» тоже оказался ворованным, уже три дня как в розыске, грабители на нем свободно разъезжают, а полиция и ухом не ведет! Более того, с «фольксвагена» никаких отпечатков пальцев не брали. Это Павлик знал наверняка, потому что отыскался владелец, он в соседнем доме у кого-то был в гостях и не слышал, как бедная машинка звала его на помощь. Увидев у своей машины толпу зевак и полицию, этот недоразвитый владелец сначала накинулся на полицию, дескать, не может навести порядок на улицах, вот, хулиганье ему оба колеса продырявило, а потом, опять не разобравшись, в чем дело, пал перед сержантом полиции на колени, благодаря за чудесное спасение его «пассата» от угона. А глины заменили в «мерседесе» задние продырявленные колеса на целые передние, подогнали специальную платформу для перевозки машин, подняли на нее переднюю часть «мерседеса» и таким образом оттранспортировали машину к себе в комендатуру. Может, там поснимают отпечатки пальцев, этого Павлик не знает.
После отъезда патрульной машины, когда отец вернулся в мастерскую, Бартек спросил его о том самом старике, для зонтика которого отец сделал специальный острый наконечник. Естественно, отцу не стали объяснять, зачем им с Павликом это нужно, у взрослых бывают всякие глупые предубеждения, но отец Бартека, похоже, о чем-то и сам стал догадываться. Во всяком случае, еще раз выслушав сказочку о том, как его сын с другом случайно оказались свидетелями кражи автомашины, вопросов никаких не задавал, но как-то так... задумчиво посмотрел на мальчишек. Однако фамилию клиента назвал — пан Вольский. И живет он на Олькусской улице.
— Вольский, — повторила недовольно Яночка. — Тоже мне фамилия! Вольских в Варшаве может быть пять тысяч.
— На улице Олькусской пять тысяч?
— На этой может быть несколько штук. Будем надеяться, что отец Бартека не перепутал улицу, ведь тут, на Мокотове, много улиц на «О»: Одолянская, Ольшевская, Одыньца, ..
— Нечего тут устраивать мне урок географии! — разозлился брат. — Когда у нас столько проблем...
— Какие, например?
— Ведь мы же с Бартеком совершенно случайно наткнулись на кражу. Не всегда же нам будет так везти! И вот еще что. Полиция их не поймала, успели скрыться, хотя патруль и очень быстро приехал. Выходит, не такое это простое дело.
— А кто из вас давал показания?
Мы решили — Бартеку сподручнее. Мастерская его отца оттуда в нескольких шагах, мог проходить мимо, ну и увидел... кое-что. А меня там и вовсе не было. Вообще мы не хотели особенно много говорить, но, когда владелец «фольксвагена» вытащил из багажника запасное колесо и домкрат, чтобы сменить продырявленное колесо, Бартек не выдержал и сказал ему, чтобы не валял дурака, не видит, что ли, что и это продырявлено. Ну и сержант вцепился в Бартека, откуда он знает. А он просто шел к отцу в мастерскую и остановился посмотреть, так просто. У владельца было чем измерить давление в колесе, измерил и убедился, что кишка.
— А что они говорили?
— Кто?
— Глины.
— Много чего, не такие уж они дураки. Если в одном месте полетели четыре колеса — не может быть это случайностью. Темно уже было, так они фонариком на землю светили, гвозди высматривали или еще что острое. Шины продырявленные осмотрели, сказали, везде дыры одинаковые. Не случайность это, сказали. Кто-то орудовал, сказали, и вроде так... ну, не переживали по этому поводу. На Бартека подумали, раз он там вертелся, но тот клялся-божился, что пальцем шины не ткнул. И правду говорил!
— А ты?
— Меня же там вообще не было! Никто меня не видел, сам же я не засветился. Дурак я, что ли? Думаешь, если пару колес сделал, так уж от радости ум за разум зашел?
