- А денег тебе хватит?
Антон замялся, ответил через секунду:
- Думаю, да.
Лёнька быстро глянул на Антона. Потом сказал как бы через силу:
- Слушай, ну у тебя же должен быть мобильный номер родителей. Ты бы им звякнул что ли?
Антон пожал плечами:
- Бесполезно. Они не в России сейчас. Вернутся в июне, если всё сложится. А туда не дозвонишься, там со связью проблемы… Они мне сами обычно звонят, когда связь есть, да телефон-то украли…
Лёня помолчал, потом наклонился, поднял с пола небольшой пакет:
- Возьми. Здесь печенье и бутерброды. Позавтракайте в дороге… Не надо, Антон, - он твёрдо посмотрел ему в глаза, - с тобой Славик!
Антон молча пожал ему руку.
- Напишешь, как доедешь, ладно? Или позвонишь, - Лёня вытащил из нагрудного кармана бумажку, развернул её, быстро написал номер телефона. - Держи.
Пришли Костик со Славкой – умытым, с мокрыми сосульками волос, и очень довольным. Антон улыбнулся, взъерошил ему волосы, заглянул в глаза: смеющиеся и немного грустные, сказал:
- С добрым утром! Как спалось?
- Ой, хорошо-о! Антон, Костик мне дал носки, теперь удобнее! – Славка переминался с ноги на ногу в кроссовках и новеньких носках с футбольными мячиками.
Лёнька распахнул окно. Антон снова пожал ему руку, обнял маленького Костика. Вскочил на подоконник, прошептал ребятам:
- Спасибо вам! Костик, передай привет Ванюшке, когда он проснётся!
- Держитесь ребята! Доброго пути! – сказал Лёнька.
Антон ещё секунду помедлил, посмотрел на ребят: серьёзный Лёнька, худенький, взъерошенный Костя, с печальными бусинами карих глазёнок - в пыльной комнатке, залитой солнечным светом.
Он присел, и прыгнул вниз. Тупой болью откликнулась пятки, но Антон не обратил на них внимания. Встал, протянул руки, принимая Славку, опустил его на землю. Лёнька высунулся из окна и помахал рукой, рядом Костик поднял свою маленькую ладошку над головой, качнул ей и отвернулся.
- Пойдем, Славка.
-Да…
Славка дал руку Тошке, и не двинулся с места. Он стоял, запрокинув голову и всё ещё глядя в окно, и в серых глазах, сквозь солнечные капельки, светилось восхищение ребятами из детского дома, которые так ласково приютили его - сделали чудо.
Город просыпался. Пустынные дворы ещё не ожили людьми, однако пробуждение чувствовалось в каждой улочке: вот здесь солнечный зайчик скользнул по тёмному, ещё дремлющему переулку и прыгнул по ступенькам, здесь - ещё не работающий фонтан, с дождевой водой умывает голубей; на тоненьких ветках деревьев щебетали птицы, завели озорную возню воробьи - неугомонные жители любого города. А наверху, в голубом небе начинали носиться ласточки и стрижи, пронизывая воздух звонкими писками. На липких молодых ветках топольков разворачивались зелёные листики, на влажной земле зеленела трава с редкими солнышками одуванчиков, - всюду, в каждом движении города, в прозрачном, свежем дуновении ветерка ощущалась жизнь и весна. Чем-то праздничным веяло ранним утром от заспанных улочек. День обещал быть интересным.
Было ещё очень прохладно. Славка застегнул синюю Тошкину курточку, а Антон радовался Лёнькиной толстовке, и мысленно благодарил его: одежда пришлась почти впору, была лишь немного большевата в плечах.
Мальчишки молча шагали по пустым дорожкам. Солнце грело спину, и последние капельки боли, оставшиеся после вчерашней драки, таяли в этом тепле. Малыш зевал и улыбался, вертя головой и с любопытством разглядывая новые места. Антон думал о Лёньке, снова и снова вспоминая вчерашние события. Его отвлёк Славка:
- Смотри, что мне Костик подарил! – он разжал кулачок. На его ладошке блестел маленький значок.
- Ух ты, красота какая!
На серебристом фоне был отчеканен парусник. Легкий такой, аккуратный: тоненькие нити такелажа тянулись к небольшому корпусу, виден был даже маленький якорёк на цепочке. Корабль шёл, рассекая волны, и казалось, будто он летит: поднимались туго надутые паруса, над кормой искорками горели крошечные брызги. На тоненький бушприт тоже села искорка.
- Чудо какое! – удивился Антон.
- Ага, - заулыбался Славка.
- Это фрегат.
- Что такое фрегат?
- Это военный трехмачтовый парусник.
- Интересно! А какие ещё бывают?
- Ну разные… Бриги, бригантины, барки, клипера, шхуны… А самые первые были каравеллы.
- А какие они?
- Ох… Ну слушай… - И Антон стал рассказывать Славке всё, что знал парусниках и капитанах.
Так, незаметно, они дошли до вокзала. Здесь уже потихоньку кипела жизнь. Громыхали вагоны, гудели поезда, туда-сюда сновали рабочие. Кое-где толпились пассажиры, ожидая прибытия поезда.
- Электропоезд «Нижнереченская – Развилка» отправляется с третьего пути в семь часов пятнадцать минут. Просьба, будьте внимательны и осторожны… - оживился репродуктор.
«Наша!» - Антон отыскал глазами часы: большая стрелка показывала семь, а маленькая застыла между десятью и пятнадцатью минутами. На этот раз билетов покупать не стали. Антон спрыгнул с платформы, помог спуститься Славке. Ребята поспешно перешли через рельсы, забрались на вторую платформу. Электричка негромко гудела, потом вдруг медленно спустила воздух, скрипнули тормоза. Славка вздрогнул, Антон взял его за руку и быстро потащил к дверям.
- Осторожно двери закрываются! Следующая станция…
- Ой! – Антон подтолкнул Славку, прыгнул за ним. Двери с лязгом захлопнулись. Электричка стала медленно набирать ход…
В вагоне ребята оказались одни. За окошком неспешно проплывали дома, машины, но вскоре город кончился и взору распахнулись просторные поля. Колёса стучали нехитрую мелодию, в открытое окно врывался свежий ветерок. Нестриженые Славкины волосы разлетались в стороны: он стоял у окошка и внимательно наблюдал за дорогой. Антон размышлял, до какой станции им лучше ехать, вспоминая карту.
Затем он достал пакет, который сунул ему Лёня, вытащил из него бутерброды: несколько кусочков черного хлеба с сыром. Протянул один Славке. Некоторое время они наслаждались завтраком: Антон вспомнил, что он ничего не ел со вчерашнего утра и теперь спешил восполнить энергетические потери. Славка с аппетитом жевал, не отрываясь от окна.
Закончив есть, Антон снова посмотрел в пакет – там осталось печенье «на потом» и, ура! - маленькая бутылочка воды. «Ленька, друг, спасибо тебе!!!» - ещё больше обрадовался он.
Электричка мчалась быстро – летела навстречу новой жизни... И хоть дом был ещё не близко, километр за километром она уменьшала это расстояние. И Славка, как же хорошо, что он рядом и плохое позади!
Дуновение весны творит чудеса, пробуждая в каждом человеке любовь к жизни. Оно вытаскивает из тоски, расталкивает спящих, дарит силы энтузиастам и влюбленным. Оно пробуждает улыбку даже у самого грустного человека... Антон потихоньку стал напевать песенку. Славка прислушался. Потом попросил:
- Спой ещё!
Антон улыбнулся – впервые за долгое время и запел погромче:
- «Мы желаем счастья вам,
Счастья в этом мире большом…»
Закончив, посмотрел на Славку. Малыш сиял.
- Так здорово!
Антон покраснел. Славка продолжал:
- Слова такие хорошие. «Когда ты счастлив сам – поделись с другим…».
- Да…– задумчиво сказал Антон, - это ведь правда… Когда делаешь что-то доброе – так хорошо становится! Даже если это просто улыбка кому-то... Я помню, читал одну книжку про альпинистов, и там были такие слова: «Дари людям, всё что можешь: улыбку, радость, солнце»[2]…
- Ага... А сколько доброго можно сделать, когда хорошее настроение! – задумчиво сказал Славка и добавил, - и наоборот…
И Антон опять вспомнил Шурку: его стеснительную улыбку и тёплый шепот: «Антон, погляди, я тебе светлячка принес! Видишь, как он светится! Только ты его потом выпусти, он домой полетит….» Как он там сейчас, Шурка?
- Антон, а у тебя хороший голос. Ты, наверное, очень любишь петь?
- Ну… Да… - Антон загрустил. Вспомнил уроки музыки…
Глава 10
Уроки музыки и разговор о войне
… Зима. За окном почерневшие деревья без листьев. В классе жарко. Уныло горят белые лампочки.
- Так, ребята, а теперь давайте споём гамму!
- До, ре, ми… Ми! Белкин, вынь руки из карманов! Где твое «ми!»? Ну? Не пищи! Так. Давайте снова. Ой, ну с вами далеко не уедешь… Белкин, да встань же ты, наконец, спокойно!
За окном пролетают мелкие снежинки, ложатся и сразу тают на тёмной земле. Первый снег. Преподаватель стучит пальцами по клавишам, нетерпеливо что-то крича бедному Белкину, который не знает, куда себя деть и поет почти шёпотом.
«Ох, ещё полтора часа!» - Тошка зевает, но тут же вздрагивает от громкого «Ля!» и переводит взгляд на пианино: отлично настроенное пианино, с такими белыми клавишами. Сколько раз оно снилось ему! Он играл, пальцы бегали по этим чудесным белым клавишам! Но только во сне получалось услышать ту красивую, чистую мелодию, которая так похожа на полёт… Вот бы сыграть её, не во сне – на этом пианино…
