— А Галина к вам в эту квартиру приходила?
— Да, конечно, и не раз.
— С сумкой?
— Не помню. Должно быть, раз лейбл здесь, хотя сумка дорожная, серая, старая и страшная.
— А кто вам помогал перетаскивать назад ваши вещи?
— Володя, Галка… Позже, когда мы почти все перетащили, Гошка пришел.
Пока они беседовали, Венечка прошел в большую комнату и остановился возле одного из пяти доверху наполненных посудой шкафов, две полки которого зияли пустотами.
— Здесь стоял тот сервиз, да? — спросил он у вернувшейся с кухни Арины.
Девушка молча кивнула, с болью посмотрев на разоренную коллекцию своего отца.
А Лешка увидела у стены большую желтую миску, одиноко стоящую на стульчике, — посуду, из которой ел Банг, и горько вздохнула.
Арина поднялась на свой этаж, а Ромка, подождав, пока за ней захлопнется дверь, позвонил в квартиру, где жили Санька и его бабушка.
— Иду, иду! — За дверью послышались быстрые шаги. Увидев ребят, Санькина бабушка взволнованно спросила: — Банг не нашелся?
Ромка молча покачал головой.
— Вот горе-то, — заохала женщина. — Матвей Юрьевич скоро уже, наверное, из больницы выйдет, и что тогда будет?
— Скажите, пожалуйста, — прервал ее стенания Ромка. — Вы в тот день, после того, как Матвея Юрьевича в больницу увезли, в окно долго смотрели?
— Да я от него, считай, и не отхожу, все Саньку, негодника, высматриваю.
— Тогда вы должны были видеть человека, который вывозил мусор из вашего подъезда.
Женщина задумалась.
— Давно это было.
— А вы подумайте. День-то необычный был, должен в памяти остаться.
— Да уж, неприятностей хватило. Сейчас попробую вспомнить. Ах да. Как Матвея Юрьевича увезли, опять дождь полил, я потому Саньку домой стала звать. И как раз в это время кто-то тележку вез. В красной куртке с капюшоном.
— В красной? — Ромка сморщил нос. — Значит, то была женщина?
— А у нас то мужчина, то его жена мусор вывозят, так что ничего удивительного. Так и тогда было. Сначала женщина, а потом, немного позже, ту же тележку уже мужчина повез. А в чем дело-то?
— Мы подумали, что человек, который ограбил Матвея Юрьевича, мог его мусоропроводом воспользоваться. Посуду в него бросить.
— А в милиции вы об этом сказали?
— Скажем. И спасибо за информацию.
Как только за Санькиной бабушкой закрылась дверь, Ромка, не дожидаясь лифта, помчался вниз. Друзья кинулись за ним.
— Ты куда? — на бегу крикнула Лешка.
— К Василию.
Увидев у порога все ту же троицу, мусорщик Василий молча уставился на ребят, а потом втянул в себя воздух и со зверским лицом шагнул вперед, желая задушить всех троих. Запросив пощады, Ромка поднял обе руки вверх и заговорил самым учтивым голосом, на какой был способен:
— Извините, пожалуйста, простите, у нас к вам один-единственный вопрос. Скажите, у вашей жены есть красная куртка с капюшоном?
— Нет и отродясь не было, — ответил мусорщик и захлопнул перед его носом дверь.
— А он не врет? — прошептал Венечка.
Ромка почесал в затылке:
— По-моему, нет, но мы сейчас это проверим.
Он выскочил из подъезда, обвел глазами двор, заметил стайку ребят и крикнул:
— Максим, подь сюда.
— Вы все собаку ищете? — подбежав к ним, спросил мальчик.
— Ищем, — ответила Лешка. — А ты, случайно, не узнал, кто ее из вашей деревни увез?
— Нет, и никто не знает. К нам сегодня дядя Коля приезжал и сказал, что собаку у него кто-то украл. И очень удивлялся, кому она могла понадобиться, такая страшная и не злая.
— Об этом нам известно. — Ромка взял мальчишку за руку. — А скажи, Максимчик, у твоей мамы есть красная куртка?
— Нету, а что?
— Я просто так спросил. Из любопытства. Увидел в вашем подъезде женщину в красной куртке и решил, что это твоя мама.
— В нашем подъезде красная куртка только у тети Гали была, бывшей жены дяди Гоши, но она сюда больше не приходит, — поразмыслив, ответил Максим.
Тогда Ромка достал из кармана позаимствованную у Арины фотографию.
— А скажи, ты этих людей знаешь?
Максим утвердительно кивнул:
— Угу. Это тетя Галя, это дядя Володя. Они к дяде Гоше раньше приходили. У него же здесь мастерская, он в ней картины рисует, а теперь насовсем жить переселился, потому что они с тетей Галей развелись.
— А откуда тебе все это известно? — удивилась Лешка.
— А они и к нам часто заходили. Мастерская — не дом, то одно требовалось, то другое. Это теперь дядя Гоша тут живет, и у него и соль есть, и сахар, и даже картошка. Ему ее мой отец из деревни привез. А мать моя у них пустые бутылки и банки забирала. А что?
— Ничего. Так просто. Пока.
Максим убежал, и Ромка тут же позвонил Арине:
— Это я, Рома. Забыл спросить, у кого из ваших знакомых есть красная куртка.
— У Галки, — сразу ответила девушка. — А в чем дело?
— А в том, что женщина, которая в день кражи вывозила мусор, была в красной куртке.
— Да мало ли на свете красных курток!
— Много, — согласился Ромка. — Но у нас есть еще и лейбл от ее сумки.
— Ты что, теперь еще и Галину заподозрил? — Арина фыркнула. — Уж кто-кто, а она на воровство не способна. Жаль, не могу до нее дозвониться. Мобильный по-прежнему отключен, а дома ее все нет. И подруга Галкина куда-то делась.
— Странно, — проговорил Ромка и, попрощавшись с Ариной, предъявил друзьям кусочки пенопласта. — Вот, смотрите, этот выпал из Володиного платка, а этот валялся на кухне у Матвея Юрьевича. Я уже жалею, что мы не успели Володе рассказать о пиале, найденной в мусорке. Вдруг бы он себя чем-нибудь выдал? Смотрите, все сходится: голубая «семерка», очки, кепка… Теперь и пенопласт еще. Но даже не это главное. Вы можете себе представить угонщика, который проникает в охраняемый гараж, где стоит мечта каждого нормального человека — «Лексус», но уводит не этого красавца, а паршивую «Ладу», которую сам Володя обозвал рухлядью? Стоило ради нее идти на риск?
— А куда ж она тогда подевалась? — удивился Венечка.
— Он мог сам ее куда-нибудь припрятать. Может быть, собака на сиденье следы оставила, обшивку порвала или еще что. Потому и в милицию об угоне не заявляет.
— Значит, ты считаешь, что это Володя Банга увез и Матвея Юрьевича обокрал? А как же Галина с ее красной курткой и лейблом от сумки?! — не поняла Лешка.
— Сам думаю. Должно быть, они сообща действовали, другого объяснения у меня нет. Она искусствовед, в антиквариате, значит, сечет. Он мог посуду сверху кидать, а она на тележке вывозить. А потом они сговорились забрать из деревни Банга. Вспомните, как удивился Володя, узнав, сколько он стоит. А на работе у него неприятности, вот он и пошел на новую кражу. Решил себя подстраховать, раздобыть дармовые денежки. Логично я рассуждаю?
— В общем-то, да, — кивнула Лешка. — Но это вовсе не значит, что все так и было.
— Но это хорошая, вернее, самая лучшая версия, — запальчиво возразил Ромка. — А чтобы ее подтвердить, надо проверить алиби Володи и Галины, то есть узнать, где они были во время этих краж.
— А зачем ты у Арины фотографию украл? — спросил Венечка.
— Не украл, а позаимствовал. На всякий случай.
Друзья спустились в метро, зашли в вагон поезда и вдруг увидели Леонида Галкина — руководителя собачьего клуба «Бэст». Он сразу узнал Лешку с Венечкой и с приветливой улыбкой подошел к ним.
— Что ж вы со мной не связались? Нашли хозяина Банга? Я ему домой так и не дозвонился.
— А он в больнице, — безрадостно сообщила Лешка. — А Банг пропал.
— Да что ты?! Жалко-то как! — Лицо Галкина помрачнело. — Хороший был пес, самый лучший из всех, и не только в нашем клубе. Но, может, еще отыщется? Он же клейменый. Достаточно прозвонить по собачьим клубам, чтобы с легкостью найти его владельца.
Все трое переглянулись. И как они не догадались сами это проделать вместо того, чтобы давать объявления в газеты. Тогда бы никакой Георгий не забрал у них собаку.
— Значит, его незачем красть для продажи? — обрадовался Венечка. — Какой в этом смысл, если прямо на его шкуре написано, что он чужой?
Но Галкин покачал головой:
— Почему нет? Его в какой-нибудь питомник можно продать. Разумеется, не за ту цену, что дают за него на выставках, а за гораздо меньшую. Могут заменить им, скажем, другого породистого производителя. А документы собачьи подделать не проблема.
Галкин покинул вагон первым, затем поднялись Ромка с Лешкой — как известно, они выходили из метро на одну остановку раньше Венечки. Мальчик проводил их тоскливым взглядом. Встреча с Леонидом Галкиным расстроила его окончательно. Хорошие люди давно бы позвонили в клуб, думал он, значит, Банг попал в плохие руки.
Лешку обуревали схожие чувства. А еще угнетали несделанные уроки, нерешенные примеры по математике. Она взглянула на светящееся табло в конце платформы и тяжко вздохнула.
