— Наверное, искать надо среди их знакомых, — предположил лейтенант. — Сами они, скорее всего, ничего не знают. Просто решили поиграть в детективов…
— Выпороть бы обоих за такие игры! — вставил начальник. Таковое желание возрастало у него с каждой встречей с юными актерами, переквалифицировавшимися в сыщиков.
— А вот их близкие… Что мы знаем о том мальчике, который помогал в задержании? — продолжил Жаров. — Он вроде бы помог, но, с другой стороны, на самом деле помешал…
— Не он один, — проворчал Морозов. — Но мальчишка, думаю, чист. Хотя и его проверить не мешало бы. Сейчас пойду просить людей дополнительно. Если нас, конечно, после сегодняшнего не выгонят из органов пинком под зад!
— Понять бы еще записку… — тяжело вздохнул лейтенант. Ему очень не хотелось быть выгнанным со службы, особенно столь унизительным способом. — Думаю, ключ ко всему делу — в ней.
— Какой-то чудной жаргон, — задумчиво проговорил Морозов, еще раз пробежав глазами странный текст. — Будем надеяться, в лаборатории помогут. А пока в нас есть приметы. Как минимум один из преступников курит — это раз. Знаем размер обуви обоих и размер одежды Снегурочки — это два. Нам известен примерный ареал их обитания — это три.
Из здания милиционеры выходили под аккомпанемент песни «Валенки» — глуховатая гардеробщица, которая после своих подвигов пила горячий чай с мятой, включила на всю катушку радио.
— Зря мы Генку подозревали, — произнес Андрей, выходя на улицу. Сейчас, уверившись в невиновности соперника, он старался быть справедливым.
— Ничего себе зря! — возмущенно откликнулась Ира. — А чего Бармалей-Кощей все время вокруг ошивался?
Андрей мог себе представить, почему Генка ошивался вокруг, но предпочел промолчать. Он вдруг вспомнил о попавшем в чужие руки своем стихотворении, и настроение испортилось окончательно.
— Может, на шухере стоял? — развивала свою мысль Ира. — И вообще, с чего на меня-то кинулся? А ведь мог бы на преступника. Может, нарочно? Чтобы их не поймали?
— Ира, у тебя все в порядке? — вдруг раздался неподалеку Генкин голос. Парень опять, оказывается, «ошивался». — Я тебя не сильно ударил?
— Нет, хотя и очень старался, — буркнула девочка.
— Я тут подумал… Вы, кажется, этих преступников ловите. Может, я помочь могу? — смущенно спросил, подходя ближе, Генка.
— Ты уже помог! И мы никого не ловим! — отрезала Ира.
— А что, давай! — произнес одновременно с ней Андрей неожиданно для самого себя. Ему вдруг подумалось, что если Генка говорит правду, то лишняя голова, причем вполне светлая, им в расследовании не помешает. Если же врет, то стоит посмотреть на его реакцию, которая тоже даст какую-нибудь информацию.
— Ну, ребята! Вы, похоже, и без меня прекрасно со всем разберетесь, — отчего-то обиделась Ира и решительно зашагала в сторону своего дома.
Слегка ошарашенные мальчишки несколько секунд только молча смотрели ей вслед.
— Ладно, — прервал задумчивое молчание Андрей. — Пойдем, что ли, ко мне или к тебе, я все расскажу.
Внимательно выслушав рассказ, Генка, объективности ради, согласился, что его поведение было подозрительным. Вместе ребята перебрали всех или почти всех, кто знал о запланированных представлениях, в которых должны были участвовать Ира с Андреем, но список получился довольно длинным, а оснований, чтобы выделить из него одного подозреваемого, не находилось. Размеры же шубы и обуви, побольше Ириных и, по-видимому, чуть побольше Андреевых хоть и сужали список, но ненамного. К тому же улики остались у милиционеров, и произвести точные замеры не представлялось возможным. Единственное, в чем ребята сошлись, — роль Снегурочки играл, скорее всего, парень немного постарше их.
Особенно заинтересовала Генку записка. Мальчик долго в нее вчитывался, вертел перед глазами и выразил сожаление, что ему не досталось оригинала.
— А он тебе зачем? — не понял Андрей. — Я все точь-в-точь перекопировал. Даже почерк корявый.
— Ты что, ничего не слышал о тайнописи? — укорил его Генка.
— Нет, почему же, слышал… — Андрей попытался припомнить пиратские, детективные и шпионские книги и фильмы. Процессу очень способствовала книжная полка, висевшая над Генкиным компьютером и ломившаяся от таких изданий.
— Очень может быть, что разгадка не в тексте, а в каких-нибудь каракулях, — пояснил Генка.
— Там не было каракулей, я бы срисовал, — заверил Андрей.
— Основной текст мог быть написан невидимыми чернилами, — продолжал Генка, от волнения расхаживая по комнате. Его худая длинная фигура покачивалась в такт ходьбе и вызывала воспоминания то ли о богомоле, то ли еще о каком-то насекомом.
— Да где же их взять? — удивился Андрей. — Они же грабители, а не шпионы.
— Сейчас такие вещи достать очень даже просто, — отрезал Генка. — И потом, можно написать молоком или лимонным соком, а потом проявить. А текст может быть просто для отвода глаз.
— Ясно… — протянул Андрей, почесывая затылок и понимая, что такой знающий помощник в расследовании очень даже не повредит. — Значит, бумажку исследовать бесполезно?
— Почему же бесполезно? — Генка зашагал еще быстрее, а Андрей даже подумал, что если тот еще немного добавит скорости, то у него закружится голова. — Если запись шифрованная, то есть куча вариантов. Нужно только их попробовать, и мы все расшифруем. Вспомни Шерлока Холмса!
— Ну, ты сравнил…
— Вот послушай! — Генка на мгновение остановил свой бег, снял с полки одну из книг, быстро пролистал ее и зачитал отрывок: — «С дичью дело, мы полагаем, закончено. Глава предприятия Хадсон, по сведениям, рассказал о мухобойках все. Фазаньих курочек берегитесь»[1]. Ну как тебе?
— Бред, — пожал плечами Андрей. — И тоже про птиц.
— Ватсону тоже так показалось, — рассмеялся довольный Генка. — А Холмс взял и расшифровал. Наша записка тоже бредом кажется. Но мы с ней справимся, расшифруем!
— Да как же, расшифруешь тут, — вполголоса проворчал Андрей, не слишком веривший в дедуктивные способности одноклассника. — У тебя Интернет есть? Дай я поищу немного про тех самых птиц. Вдруг что найду?
— Конечно, ищи, — согласился Генка. — А я попробую разные методики…
Мальчик потер руки, предвкушая крайне интересное дело, наконец остановился и уселся за стол с карандашом в руке.
Лазая по Всемирной паутине и с трудом удерживаясь от того, чтобы не отвлекаться на посторонние сайты, Андрей немало узнал о пернатых. В частности, об огарях, о существовании которых доселе не подозревал, и которые оказались разновидностью уток. Подивился трехметровому размаху крыльев альбатросов. Однако никакой пользы для расследования из новой информации не извлек. Затем поинтересовался значением непонятных ему слов. «Ренегат» оказался просто предателем, «анафема» означало церковное проклятие. Но и теперь расследование не продвинулось ни на йоту.
— Может, птицы просто клички бандитов? — подал Андрей идею. — Один из них предателем оказался…
— Что? Банда пернатых? — Генка поднял голову. — Ты подумай пока, что из этого можно извлечь, а я еще с шифрами поработаю. Холмсовский не подошел, к сожалению.
Еще с полчаса прошло в молчании. Андрею думалось очень плохо, и он начал откровенно скучать. Но уйти и оставить напряженно работающего Генку не позволяла совесть. Ему подумалось, что тот все-таки хороший парень, и зря они так дуются друг на друга из-за Ирки. Кстати, интересно, чем она там занимается?
Ира же между тем, немного поломав голову над запиской и в очередной раз решив, что ее текст — полная ерунда, развила бешеную активность. Она очень хотела найти костюм Снегурочки взамен того, что был украден, и того, который конфисковала милиция. Разумеется, она и не думала прекращать расследование, просто искала новую маскировку. Найти костюм во время новогодних каникул казалось делом почти невозможным, но девочка не отчаивалась.
— Вот оно! — раздался откуда-то издалека торжествующий Генкин голос.
Андрей встрепенулся и едва не свалился с кресла. Оказалось, что, к стыду своему, он просто задремал перед компьютером. За окном уже смеркалось. На улице зажглись фонари.
— Вот оно! — Генка то ли не заметил состояния гостя, то ли решил тактично не заострять на его отключке внимание. — Нашелся ключик!
— Какой ключик? — Андрей спросонья даже огляделся по сторонам, ожидая увидеть какой-то ключ, который Генка почему-то разыскивал.
— Ключ к шифру! — пояснил тот. — Еще немного, и мы все прочитаем. Но у нас уже есть адрес.
— Какой адрес?
Андрей все еще соображал туговато. Хотя справедливости ради можно заметить, что и Генкина речь не отличалась ясностью.
— Не знаю, какой. Наверное, адрес их воровской малины. Или что-то типа того. Главное, мы его знаем. Гоголя, девять, вторая квартира. Только я самый конец пока не понял. — Генка снова уселся за стол.
