Как обычно бывает? Назови, говорят, имя собаки, и она тут же появится. К Цезарю с Бачком подходили Хомут и Бугай. При виде деревенских молодцев Бачок презрительно скривил губы, указывая на них Цезарю:
— Вон смотри, твои нанятые спецы идут сюда, наверно, сейчас скажут, что не получилось или прибор не сработал. Эти ребята хоть с техникой умеют обращаться? Электронщики, асушники, кто они? Где ты их нашел, Цезарь?
— Один мне зажигание на «Форде» чинил, все, собака, понимает, сразу «массу» нашел.
Бачок неподдельно схватился за голову:
— О господи, мама мия, я с ума сойду в этой стране. Пора бежать, пора бежать. Специалиста нашел. В чью руки я секретную разработку отдал?! Да за нее американцы, знаешь, сколько отвалили бы?
— Сто баксов, — остудил расходившегося Бачка Цезарь.
— Пожалуй, ты прав, янки у нас сейчас все по дешевке поскупали; разработки, что миллионы долларов стоят, за сто баксов покупают, ты прав, — немного успокоился Бачок.
Глава XII
Взаимные претензии
Место для подслушивания у меня было классное. Интересно, если я еще с часок здесь посижу, какие секреты узнаю? Оказывается, не так все просто, как казалось сначала. Если Бачок с Цезарем заказали угон джипа, значит, они знали, для чего заказывали. Цезарь говорит, для невесты подарок, мол. У Бачка свой интерес. Не будет джипа — нечем будет Хвату расплатиться с банком по процентам, и тогда его телекомпания отойдет к нему, к Бачку-Банчку. Популярности Бачок захотел. Деньги есть, а славы нет.
Я сидел за кустами и не знал, что мне предпринять. И посоветоваться не с кем. Вот когда пожалеешь, что нет рядом аналитического ума Насти. Хотя темнят Бачок и Цезарь друг перед другом, не договаривают что-то. Точно, точно. Я нашел нестыковку в их разговоре и в том предложении, что они сделали угонщикам. Кто-то из них не зря хотел, чтобы угонщики ничего не трогали в джипе. Зачем, спрашивается? Один из них знал точно про наркотики и в гараже, где будут перебивать номера, хотел по-тихому изъять их из машины. Кто? А как красиво друг другу лапшу вешают на уши! Цезарь — про подарок к свадьбе, а Бачок — процентами по непогашенному кредиту. Кто же кому пудрит мозги? Цезарь — Бачку или Бачок — Цезарю? Вот жулье высокого полета, и не угадаешь сразу, кто? Такие мысли с завихрениями носились у меня в голове, и не успел я додумать все до логического конца, когда к Цезарю с Бачком подошли Бугай с Хомутом.
У каждой пары были взаимные претензии друг к другу, но пока они их не предъявляли.
Как все бандиты, они обнялись и, обслюнявив друг друга, поцеловались. Я сплюнул, тоже мне, мужики, называется. Высокомерие и брезгливость, появившиеся на лице Бачка, когда он здоровался, не ускользнули от внимания Бугая с Хомутом. Деревенские щепетильны в этом вопросе. Они начинают комплексовать на городском асфальте. Цезарь и Бугай, угостив друг друга сигаретами, предоставили право скрестить шпаги в словесном поединке своим товарищам.
— Пусть поговорят, — сказал Бугай, — у моего язык, как веревка, болтается.
— Мой тоже, чмо, не лучше, — такая странная похвала слетела вместе с плевком с уст Цезаря.
Первым в атаку пошел хитрый Бачок.
— Время — деньги, время — деньги, еще древний мудрец Соломон умную вещь сказал. — Бачок не хотел в лоб предъявлять претензии за неугнанный автомобиль. Не в его характере это было.
— Со стороны всегда кажется, что, если бы ты был в штрафной площадке, гол был бы неминуем, — отбил атаку Хомут.
Один — один. Цезарь с Бугаем, наблюдающие со стороны за словесным поединком, остались довольны своими шестерками. Толстый Бачок презрительно оглядел тщедушного Хомута и, улыбнувшись, продолжил:
— Хороший игрок нужен, когда плохой тренер, а когда тренер хороший, можно выиграть и с плохими игроками. Мы вам дали самое лучшее в мире снаряжение, сверхсекретную разработку.
— В Чикаго мафия не имеет такой аппаратуры, какая у них имеется, — чухонь, лесная глубинка, — слишком явный намек Бачка на их деревенские корни не понравился Бугаю. Он ждал ответа своего напарника. Хомут не сплоховал:
— Умный, — он везде умный, и в Чикаго, и в муромских лесах, и в лесной глубинке. Он все делает своими руками и головой, и ничего не боится. Поэтому их, специалистов, нанимают всякие неумехи и болтуны, не дай бог, у самих со штанами что-нибудь случится.
До Цезаря туго доходило, что их обвиняют в трусости и некомпетентности. Проведенная словесная разведка боем никому не принесла удовлетворения. Вопросы стали жестче и конкретнее. Бачок перестал разводить дипломатию:
— Если вы не можете угнать машину, так и скажите, мы других специалистов найдем. Возвращайте аппарат и — свободны. Ни мы вам ничего не должны, ни вы нам. Теперь об этом поздно говорить, ваш аппарат находится в джипе, — рассмеялся злорадно Хомут.
— Как?
— Так, вместе с пятью коробками «Птичьего молока». Здесь проезжал вице-премьер, и нам пришлось оставить джип.
— Ты милицейской сирены испугался? — захохотал Цезарь, догадавшись, почему сорвался угон у деревенских артистов-специалистов. А Бачок давал последние указания на операцию по угону джипа:
— «Птичье молоко» не трогайте, а прибор немедленно верните, он нам самим нужен.
Я видел, как Хомут переглянулся с Бугаем. Они поняли друг друга с полуслова. Снова заказчики угона поставили те же непонятные условия о сохранности остальных вещей в машине. Тонкошеий Хомут ненавидящим взглядом поедал жирного Бачка. Вот кто держал их за лохов, заставляя угонять тачку с наркотиками как простую тачку. Бачок перехватил его взгляд и, не скрывая презрительного отношения, пояснил:
— Я это в ваших же интересах говорю. Если вас застукают с документами, пиджаком или тортом хозяина машины, вы не сможете в милиции отпереться, что не лазили в его машину.
— С документами и пиджаком еще понятно, — скептически улыбнулся Хомут, — а вот как с тортами быть? Как узнают, что они не наши?
— В деревне сегодня так сытно не едят, как раньше, вас первый же мент остановит и спросит, где украли?
Это было уже оскорбление. Деревня не хотела признавать себя деревней. Разговор подошел к концу. Я понял, что теперь они разойдутся непримиримыми врагами.
Но понял я и другое. В паре Бачок и Цезарь о наркотиках мог знать кто-то один. Или оба? Нет, оба не могли знать. Иначе в разговоре давно бы упомянули о них. Чего бы им скрывать про «Птичье молоко» друг от друга, если оба заказчики. А так подозрение падало на одного из двоих. И мне надо было этого одного вычислить. Кто? Я подумал, что тот из них, кто будет настаивать на угоне джипа до конца, и будет основным заказчиком, знающим про наркотик. Пока карта ложилась на Бачка. Ох и хитрый лис оказался. Посмотрим, что дальше будет?
Бугай сквозь стиснутые зубы мрачно произнес:
— Хорошо, мы свое дело сделаем, угоним джип. Идите ждите в гараже, не путайтесь под ногами.
— Ты нам, дорогой, не указывай, где тебя ждать. Я сам знаю свое место, и он тоже свое знает, — отодвинув в сторону Бачка, гортанно произнес Цезарь.
Бачок прореагировал по-другому. Он сказал Бугаю:
— Вон уже и капитан ушел. И толстый малец из машины вылезает. Чтобы не тянуть резину, сделаем так. Вы угоняйте джип, а я вас впереди на своей тачке, на «Форде», подожду. По пути вы мне возвращаете аппарат. И прощайте. С вами дел я больше иметь не желаю.
Для меня картина понемногу начинала проясняться. Первым из стоящей передо мной четверки решил смыться Бачок. Этот всю жизнь будет загребать жар чужими руками.
«Вот и хорошо, — подумал я, — наконец, определилось, кто знал с самого начала про наркотик, спрятанный в джипе Хвата. Это — Цезарь!» Он повернулся к вспотевшему, решившему покинуть всех Бачку и сказал:
— Иди в машину, жди меня, не уезжай. Я остаюсь на дело. Пистолет в «Форде» забыл, заберу и остаюсь.
— Ой, мама, — простонал, как простреленный, его банковский дружок, — ты еще и пистолет с собой возишь? Да я с вами со всеми больше никогда дела иметь не буду. Подставите по полной программе. Как будто нельзя делать бизнес культурно, в белых перчатках, и иметь большие бабки.
Глава XIII
Подмена коробок
Все постепенно становилось на свои места. Стали четко вырисовываться отдельные детали сюрреалистической картины. Хват взял в банке кредит и просрочил его. Чтобы рассчитаться по кредиту, он влез в авантюру с наркотиками. Когда Хват не заплатил проценты банку, Бачок обратился к своему дружку Цезарю, чтобы выбить долги из Хвата. Цезарь предложил Бачку другой, более хитрый план, предложил развести Хвата. Угнать у него джип, чтобы тому совсем нечем было рассчитаться с банком. Тогда Хват за долги отдаст свою телекомпанию банку. Бачок клюнул, соблазнившись на это предложение, он спал и видел свою откормленную рожу на экране телевизора. Но непрофессиональная работа сельских угонщиков, Бугая и Хомута, испугала его. Бачок, паникуя, дает задний ход. Остались пока непонятными два вопроса. Первый — откуда Цезарь мог знать, что в машине должен быть наркотик? И второй — куда Хват собирался девать товар?
