Ознакомительная версия.
– Я читала в справочнике по минералогии – это такая книга, которая описывает камни, – что такие камешки, как здесь, называются полудрагоценными, – объясняла она. – Это агат, яшма, лазурит. Ну и, конечно, перламутр из ракушек. Хотя это и не камень.
Но не мог же Макар интересоваться такой ерундой, как перламутр из ракушек! Что он, девчонка или сорока, которую привлекают блестящие предметы?
– Видите, вся красота природы зашифрована в камнях, – восхищалась Соня. – Все цвета есть! Вот дымчатый агат – смотрите, какие концентрические окружности, как ровно, аккуратно! А лазурит синий – не зря же воду называют лазурной. Вот яшма, она…
Макару надоедало слушать. Он только и мечтал найти для Сони красный камень гранат, который ей никак не попадался. У нее был только тот крошечный гранатик, который ей подарила Афина Палладиевна, и Соня любила рассматривать его, поворачивая, как калейдоскоп.
Надо сказать, находка Общей книги совсем не изменила жизнь поселка. Конечно, Фоминишны поохали, вспоминая свою бабушку, и обрадовались, что наконец-то ее завет исполнен.
– Так бы мы и померли, глупые, не догадавшись, что бабка от нас хотела! – приговаривали они.
Ладошкины карманы всегда были набиты кедровыми орешками, а язык вечно был черным от черники. Как и язычок Нюка, которого Фоминишны угощали вместе с Ладошкой.
К удивлению Макара, даже Холмогоров воспринял находку равнодушно. Его только поразило местонахождение тайника.
– Надо же, – говорил он, – я ведь пять лет, можно сказать, каждый день рядом ходил! И на столб лазал, и ножик, помню, на этот бакен уронил, а даже в голову не пришло к звуку прислушаться. А ты, говоришь, по звуку определил?
– Ну, не только… – отвечал Макар.
Не хотел он объяснять, что главную роль в его находке сыграли Фоминишны: Холмогоров ведь с ними так и не подружился.
Общая книга хранилась у Веселовых. Мама даже шутила:
– Наш дом превратился в библиотеку одной книги. Только на руки мы ее не выдаем – все пользуются ею в читальном зале.
Так оно и было. Афина Палладиевна с Иваном Васильевичем по очереди перечитали ее в два дня и долго потом спорили, произнося, по своему обыкновению, множество непонятных слов. Потом книгу прочитала Оля и восхитилась тем, как точно Тетерев описал обряды разных народов, живущих в одном поселке. Приходил даже Коля, хотя Макар замечал, что он не столько читает книгу, сколько разглядывает ее и чуть ли не принюхивается к ней, как хонорик.
Хоть Макар и не хотел себе в этом признаваться, но содержание книги его не особенно интересовало. Он старался, чтобы этого не заметила Соня, которая, конечно, прочитала книгу в один вечер.
«Взрослым хорошо, – думал Макар. – Они всю жизнь работают, к скуке привыкли. А детям еще учиться и учиться, как находить для себя что-нибудь интересное в обычной жизни, когда нет ни приключений, ни расследований!»
Макар, может быть, так и не научился бы ничего такого находить, если бы на помощь не пришел бакенщик Святогор Холмогоров. Похоже было, что он взял своеобразное шефство над экспедицией. И та прогулка, во время которой он водил ребят к бакену, оказалась только первой в ряду множества экскурсий – и по берегу Енисея в обе стороны от поселка, и в тайгу, и даже на ячменное поле, которое вываляли своими спинами медведи.
В один из солнечных, ясных дней ребят ожидало очередное путешествие – на этот раз на другой берег Енисея. Холмогоров обещал им совершить восхождение на самую высокую из трех гор, которые назывались Три Брата.
– Триста метров высотой, – сказал он, уважительно подняв палец вверх. – Не так-то легко туда забраться!
Вообще-то родители уже привыкли к тому, что дети пропадают где-то со Святогором. Далеко он их не уводил, так что бояться было нечего. Но в этот раз, узнав об очередной поездке, мама обиженно сказала:
– Все, конечно, понятно – вы маленькие, вам интересно узнавать что-то новое. Но ведь и мы еще не старики! Нам бы тоже было интересно увидеть новые места.
Ладошка солидно кивнул:
– Хорошо, я замолвлю за вас словечко перед дядей Холмогоровым. Меня он послушается. Только вы пообещайте, что не будете нам портить прогулку своими замечаниями и капризами.
– Обещаю! – торжественно произнесла мама.
Холмогоров, к удивлению ребят, даже обрадовался, что число экскурсантов увеличивается. Наверное, каждому приятно быть важным лицом в большой компании!
Поэтому Холмогоров взял на себя все руководство экспедицией. Да по-другому и быть не могло: в таких походах руководитель должен быть один-единственный. Холмогоров назначил сбор в девять утра в доме Веселовых.
Хоть никто не ехал на метро и не застревал в пробках, взрослые собирались полчаса.
– По всему поселку-то идти две минуты! – сокрушался Холмогоров. – Что людям мешает вовремя прийти?
Имелись в виду, конечно, Афина Палладиевна и Иван Васильевич. Кооля со скучающим видом слонялись по комнатам и переставляли какие-то вещицы на столе. Коля даже успел сходить домой за накомарником, который он забыл, и запасным тюбиком мази против комаров.
– В космос собрались, что ли? – возмущался Холмогоров. – Неужели трудно запомнить, что с собой брать?
– В космос как раз и нельзя ничего забывать, – усмехнулся Коля.
– Вот так и живем! – обиделся Холмогоров. – В космос для них – важно, Енисей переплыть – неважно. Позволяем себе нарушать правила в малом, значит, и в большом что-нибудь упустим. Жизнь-то едина, как мы этого не поймем!
«Ну все, готово, – подумал Макар. – Теперь будет читать проповеди и нам. Землякам насчет еды и доброты, а нам – насчет дисциплины. Хотя его ворчливость не такая уже и злая. Как будто работает мотор его старой лодки – тихо, монотонно, без перебоев».
Пока Холмогоров ворчал и даже, рассердившись, уходил в другую комнату, Коля выскользнул из дома. Вернулся он быстро, и уже одновременно с Афиной Палладиевной и Иваном Васильевичем.
Иван Васильевич выглядел африканским колонизатором: пробковый шлем, комбинезон, сапоги и ружье. На ружье Холмогоров покосился недовольно.
– Баловаться оружием не будем, – сказал он.
– Я для самозащиты – а вдруг медведи, – оправдывался Иван Васильевич.
– Медведи только с испугу и нападают. Если их не трогать, и они не тронут.
– А если медведь кушать захочет? – спросил Ладошка.
– Еды в тайге полно. Медведю делать особо нечего – вот он целый день и ест коренья и ягоды. Мы ему ни к чему, – ответил Холмогоров.
Все вздрогнули, представив себя на месте кореньев и ягод.
Облако духов, которым Афина Палладиевна обдала Холмогорова, заставило его вздрогнуть.
– Какая-то новая мазь против комаров? – потянул носом он. – Ну и как действует?
– Это духи, молодой человек, – обиделась Афина Палладиевна.
– Духи так духи, – согласился Холмогоров. – Главное, чтобы мошкару отгоняли.
Как понял Макар, любая компания больше одного человека собирается долго. Еще не один круг все сделали по комнатам, не один хлопок по лбу раздался в знак забывчивости, пока все не выбрались на улицу. Папа повесил на дверь замок и обошел дом, проверив, закрыты ли окна: все-таки внутри оставалась ценная книга.
Две лодки ожидали у воды. Здесь все уже полностью стали подчиняться бакенщику. Он поделил компанию на две части, одной лодкой стал управлять сам, а в другой посадил за руль папу. Натужно урча – все-таки народу было много, – лодки медленно взяли курс на другой берег Енисея. Не такие уж и большие были волны на середине – все-таки Холмогоров постарался выбрать для такого путешествия ясную погоду. По дороге он не преминул остановиться у каждого бакена. Стремительное течение огромной реки особенно чувствовалось рядом с этими искусственными островками.
Все зачарованно смотрели по сторонам, никому и в голову не приходило произнести ни слова. Макар даже догадался, что слово «внимание» происходит от «внимать».
К другому берегу причалили только через полчаса.
– Да-а… – протянул папа. – Енисей даже трудно назвать рекой в нашем обычном понимании. Нечто невообразимое – движущееся море!
Холмогоров довольно улыбался, как будто показывал свои владения. С таким же видом он повел всех вверх, на гору. Макар понимал его радость: когда ты показываешь людям такие красоты и от тебя зависит, что они увидят, конечно, будешь собой гордиться. Вполне заслуженно!
Показывая кедры, Холмогоров даже называл их по именам. Среди них были его любимые.
– Вот Сердитый, а вот Добряк – все шишки после первого удара колотушки отдает. А вот Жадина – как ни колоти по нему, а после каждого удара едва-едва одна шишка слетает.
На горе устроили привал – с костром, с чаевничаньем, настоящий пикник на дикой природе. С верхней точки Среднего Брата, где находились путешественники, видно было далеко, несмотря на дымку над тайгой.
– Вот я всегда думаю: почему это в походах и всяких экскурсиях люди особенно дружны? – сказала Афина Палладиевна. – Кстати, интересно, что бы по этому поводу мог написать Тетерев?
Ознакомительная версия.
