М Стайн - Вынужденная посадка.

— Блок питания полетел, — догадался Боб.

— А мотор? — воскликнул Юпитер, уже предчувствуя, какой будет ответ.

— Отказ, — сквозь зубы процедил Эндрюс-старший. — Нужно садиться, иначе разобьемся.

Мотор молчал. Самолет, стремительно приближаясь к земле, со свистом рассекал воздух.

Эндрюс-старший рванул к себе микрофон и нажал кнопку:

— Мэйдей, Мэйдей, — его голос был глухим, но твердым. — Это «Цессна». Ноябрь 638. Отказал мотор. Попытаемся сесть. Позиция… — он сунул микрофон Бобу и взялся обеими руками за штурвал.

— «Цессна», ноябрь… — продолжил Боб.

— Оставь, Боб, — прервал его отец, страшно побледнев. — Это ничего не даст.

— Как так? — удивился Боб.

— Нет электропитания, нет и связи.

— У нас же есть аварийный маяк, — помолчав, сказал Боб. — При крушении самолета сигнал подается автоматически.

— Чудная перспектива, спасибо, — глухо отозвался Юпитер. Сердце его бешено колотилось. — Хочется надеяться, что кое-как сядем.

Боб и Пит только кивнули и молча пристегнули ремни.

— Какая минимальная скорость на бреющем полете? — спросил Юпитер.

— Для этой машины около ста сорока, — ответил пилот.

— И что это значит? — забеспокоился Пит.

— А то, что если скорость будет меньше, то разобьемся, — грустно сообщил Юпитер. — Надо идти но-сом вниз, тогда скорость прибавится за счет силы тяжести.

— Но если слишком прибавится, — заметил Боб, — то самолет камнем ухнет вниз.

— Надо тебя на нос посадить, Юп, — попытался пошутить Пит, но напряженное ожидание словно парализовало всех в кабине.

Казалось, самолет устремился прямо на гранитные скалы, чтобы разбиться вдребезги.

У Юпитера все сжалось внутри, и на лбу выступил холодный пот. Пит сидел, сцепив пальцы, мускулы его напряглись до боли.

Боб старался дышать ровно и глубоко, что, как известно, должно действовать успокаивающе. Про себя он клялся никогда в жизни не насмехаться над Юпитером из-за его веса, если только они останутся в живых…

— Куда мы? — сдавленным голосом спросил он.

— Туда, — отец показал на появившуюся в поле зрения равнину к востоку от большой долины, которая уже осталась позади.

— Сколько еще? — еле слышно спросил Юпитер.

— Минуты три, — ответил пилот.

Они в оцепенении смотрели на приближающуюся землю, где скалы и деревья неимоверно быстро увеличивались в размерах. Вытянутая горная гряда на севере казалась все выше и светлее.

Боб подумал о матери, о том, что она узнает об их смерти из газет, и это будет ужасно.

Чем быстрее приближалась земля, тем стремительнее, казалось, несется самолет, словно ракета, направленная в цель.

— Голову вниз! Лицо закройте руками! — скомандовал Эндрюс-старший.

— Пап… — выдохнул Боб.

— И ты тоже. Не геройствуй.

Боб согнулся и обхватил голову руками.

— Хорошо хоть, у этого самолета не нужно выпускать шасси перед посадкой, — успел пробормотать он.

Свист за бортом самолета усилился неимоверно… Удар!

Их толкнуло вперед с такой силой, что ремни врезались в ребра, и также резко отбросило назад. Боб почувствовал в груди острую боль, и перед глазами поплыли разноцветные круги. Машина еще раз поднялась в воздух и опять ударилась о землю. Сидящие в ней дернулись, как марионетки, вперед и назад. Самолет опять подбросило.

— Держитесь, — прохрипел Эндрюс-старший, стараясь не выпустить из рук штурвала.

Опять удар, потом скрежет. Самолет затрясло и начало кидать из стороны в сторону. Его несло по земле, как выпущенное из пушки ядро. Боб двумя руками вцепился в ремень и вжался в сиденье. Они живы, но чем кончится эта безумная скачка?

Оглушительный треск и скрежет металла разорвал воздух. На этот раз их резко бросило из стороны в сторону, на головы посыпались разные предметы и инструменты. Боб сначала стукнулся головой о стену, потом его что-то ударило по руке, да так сильно, что у него перехватило дыхание.

А самолет все еще двигался вперед, подпрыгивая и качаясь из стороны в сторону.

Потом стало тихо. Жутко тихо. «Цессна» остановилась. Боб медленно поднял голову.

— Папа!

Голова отца была опущена на доску с приборами. Боб вскочил и схватил его за плечи.

— Папа? Что с тобой?

Лоб пилота был разбит, и струилась кровь, но рана была небольшая.

— Нужно его вытащить. — Пит быстро вскочил и стал протискиваться между передними креслами.

Боб снял с отца наушники, а Пит расстегнул ремень. Эндрюс-младший рванул дверь рядом с креслом пилота, а в голове его билась одна мысль: «Он дышит». Пит подошел с другой стороны и, обхватив раненого своими сильными руками, поднял, как ребенка. Он забыл про свои ушибы и царапины и думал только, как помочь. Он спустился с помощью Боба на землю, и понес раненого в укрытие за скалой. Боб поддерживал отца, не спуская с него глаз.

— Где Юп? — пропыхтел Пит.

— Я тут, — глухо раздалось из самолета.

Главный детектив сидел на полу самолета и пытался проверить, слушаются ли его руки и ноги. Конечности повиновались, но очень слабо.

— Давай вылезай, — крикнул Пит, осторожно укладывая раненого пилота на обросший мхом плоский камень.

Боб склонился над отцом и взял его за запястье, чтобы прослушать пульс. Пульс был слабый.

— Папа, ты слышишь меня? — позвал он. — Пап?

Пит вдруг сорвался с места и кинулся к самолету.

— Баки с бензином! — заорал он.

Юпитер вздрогнул и быстро поднялся на ноги.

— Иду-иду, — бормотал он, неуклюже спускаясь на землю.

Пит схватил его за руку и потащил прочь.

— Мотор же еще горячий, и если баки повреждены, то бензин может воспламениться.

— И взорваться, — ахнул Юпитер и побежал, но споткнулся о камень.

Пит, чертыхаясь, помог ему подняться, и в несколько секунд им удалось добежать до скалы, где были Боб и его отец. Юпитер, тяжело дыша, бросился на землю и прижался к ней потным лицом. Пит сел рядом, ожидая, что: вот-вот рванет.

Боб сказал, сворачивая куртку, чтобы подложить ее под голову отцу:

— Пульс уже нормальный. Он просто потерял сознание.

Пит тоже снял куртку и накрыл ею Эндрюса-старшего. Постоял над ним, всматриваясь в бледное лицо, и сказал:

— Главное, дышит. Скоро должен оклематься, — он выпрямился, покрутил шеей, сделал несколько вращательных движений руками, несколько раз наклонился взад и вперед, все время прислушиваясь к себе. Грудь его болела от спасательного ремня, а спина от удара о кресло, но все это было сравнимо с тем, что он ощущал после хорошей тренировки.

Пилот застонал.

— Папа, — Боб быстро присел на корточки. — Пап, мы тут. Слышишь меня?

Отец открыл глаза.

— Классная была посадка, пап, — Боб ободряюще улыбнулся.

— Точно, высший класс, — подтвердил Юпитер.

Эндрюс-старший слабо улыбнулся.

— Вы все в порядке, святая троица?

— Мы-то да, — ответил Юпитер, — а вот о самолете этого не скажешь.

— «Цессна», — он сделал попытку встать, но Боб мягко пресек ее. — Крыло, наверное, отвалилось.

— Крыло? — Пит вскочил и выглянул из-за камня.

Его друзья встали рядом.

Их взорам предстала печальная картина крушения. Самолет пропахал глубокую борозду в зеленом ковре горного луга, выворотив кусты, и срезал крылом, как бритвой, молодые деревца. Одна лопасть сломалась, металлические обломки валялись там и тут. Шасси было перекошено и подогнулось, а правого крыла не было вовсе. Оно осталось торчать в расщелине скалы, которая и остановила «Цессну». Было ясно как божий день, что этой машине уже никогда не парить в голубом небе.

— Черт побери, — только и смог сказать Боб.

— Отличная посадка, — с уважением произнес Пит.

А Юпитер недоуменно посмотрел на свои руки:

— А я только парой царапин отделался.

Эндрюс-старший наконец сумел сесть, держась за камень и спросил:

— А где моя бейсболка?

Вопрос был таким неожиданным, что Боб переспросил:

— Бейсболка?

Отец осторожно потрогал лоб и поморщился:

— Башка трещит жутко.

— Не нужно тебе вставать, сядь, — просительно сказал Боб.

— Но мотор… — начал Пит.

— Ты про взрыв? Нет, раз сразу не взорвался, то ничего уже не будет, — репортер сделал несколько нетвердых шагов и пробормотал: — Ничего, все о'кей.

Боб быстро подскочил к отцу, Пит встал с другой стороны.

— Тебе уже говорили, что ты упрямый, как бык? — спросил Эндрюс-младший.

— Ага, главный редактор. Каждый день говорит, — бодрым голосом ответил отец, но от помощи не отказался.

Пилот с грустью смотрел на обломки самолета, остановившись метрах в десяти от него. Боб полез в кабину поискать кепку. Через несколько минут он спрыгнул на землю и подал отцу кепку и темные очки. Тот сунул очки в карман куртки, а бейсболку осторожно, чтобы не коснуться раны, надел на голову и, довольный, постучал по козырьку. Теперь все было в порядке.