Капитан чертыхнулся сквозь зубы:
— Они что там, спятили?! С каких пор корсары начали нападать на суда Королевского Флота?! Приняли нас за испанцев? Эй, боцман, осветить флаг!
В темноте все флаги были одного цвета — черные.
Матрос схватил факел и бросился на ванты. Добрался до флагштока и поднес огонь к полотнищу.
— Осторожней, черт, гляди не сожги! — крикнул капитан.
Он оказался прав. Едва на фрегате разглядели британский крест, как стрельба прекратилась. И фрегат начал величаво разворачиваться. У капитана отлегло от сердца.
— Право руля! — скомандовал он.
Корабли начали расходиться.
* * *Я увидел, как оба корабля стали удаляться от меня и похолодел.
— Эй!!! А как же я!!! Я здесь!! Спасите!!
Я орал так, что было слышно в Букингемском дворце.
Но на кораблях никто ничего не слышал.
Волна захлестнула меня с головой и я ушел под воду. Я захлебнулся, забил руками и ногами. Вновь вынырнул. Мысли разбежались, хотелось лишь одного — жить...
Но сил уже не оставалось. Я глотнул воды, раз, другой...
И почувствовал, как чья-то сильная рука схватила меня за шиворот, подняла над водой и втолкнула в шлюпку. Ничего не соображая, я стукнулся о деревянный настил.
Вода горьким комом встала у меня в желудке. Я с трудом приподнялся — стало полегче. И я наконец разглядел моих спасителей.
Ни одно лицо не было мне знакомо. Бородатые матросы гребли молча и сосредоточенно, поблескивая на меня белками глаз. В неверном лунном свете я плохо их рассмотрел. Да к тому же сильно кружилась голова — сказывались последствия неожиданного купания.
Меня втащили по трапу наверх и не слишком вежливо выгрузили на палубу. Вокруг столпился народ. Витал негромкий шепоток. Я не старался прислушиваться, больше всего мне хотелось унять надоедливый звон в ушах, полных воды.
Надо мной кто-то склонился, щекотнув бородой мою переносицу.
— Стаксель полощет... — сказал я ему вполголоса и отключился.
* * *— Чего?.. При чем здесь стаксель? Эй, парень, ты о чем? — капитан затряс мальчишку за плечо, но ответа не было. Парнишка потерял сознание.
— Капитан, взгляни... — ткнул пальцем один из зрителей.
Капитан поднял голову и перевел взгляд в указанном направлении.
— Дьявол побери... И правда, стаксель полощет. Боцман, ты без хорошего пинка ни черта не собираешься делать? Спишу к дьяволу на берег, будешь торговать пуговицами в ближайшем порту!
Боцман «проснулся» и погнал на ванты матросов.
— А парнишка-то непрост. С понятием... Отнесите в мою каюту, пусть придет в себя. А утром поглядим, что за утопленничек нам попался»
* * *Я проснулся от того, что солнечный луч скользнул мне прямо на веко. Едва я открыл глаза, как дверь заскрипела и вошел огромный, как мне показалось, человек в малиновом кафтане.
— Проснулся? Вот и славно. Давай-ка побеседуем, дружок.
Он присел на кровать и усмехнулся в косматую бороду.
Я попытался привстать и застонал. Какой идиот умудрился пришить мне вместо головы чугунное ядро?!.
Заметив мое состояние, капитан хмыкнул, подошел к столу и налил что-то в кружку из зеленой пузатой бутылки.
— Глотни, сразу отпустит, — подал он кружку мне.
На дне плескалась коричневая остро пахнущая жидкость.
— Пей, пей, это ром. Хуже не будет. — подбодрил он меня.
Я отхлебнул глоток, поперхнулся и закашлялся. Должно быть, в кружке был не ром, а расплавленное олово! Но действительно, вскоре в голове прояснилось и я смог сесть, опершись о подушку.
— Вот и славно. Скажи спасибо Луне. Если б ты не попал в лунную дорожку, мы бы тебя и не разглядели. Кормил бы ты сейчас рыбок на дне Карибского моря.
По спине пробежала дрожь, едва я представил себе эту картинку — как я медленно опускаюсь в темную холодную глубину...
— Ну, рассказывай. Кто такой, куда путь держал, пока тебя не выудили. — капитан приготовился слушать.
Я принял величественную позу и сказал:
— Я сын Губернатора острова Сент.Киттс лорда Вилленброка, Конрад Вилленброк. А вы кто, сэр? И что это за корабль? Кому я обязан своим спасением?
Похоже, его позабавили мои речи, но он не подал и виду.
— Весьма рад приветствовать на борту моего фрегата столь именитую особу, — сказал он, поднявшись и склонив голову. — Позвольте представиться — капитан фрегата «Стелла» Витторио де Жю, флибустьер. «Свободный охотник», корсар, пират. Имен много, суть одна. Мы немного потрепали ваш корабль, но нашей вины в том нет — в темноте все кошки серы. Что бы вашему капитану не укрепить факел на флагштоке, все бы и обошлось. Мы всегда обходим суда Английского флота. Вот были бы вы испанцами или французами... Ну да оставим это.
Капитан де Жю помолчал, задумчиво глядя на меня.
— Если такая птичка залетела к нам на палубу, грех не воспользоваться случаем, — сказал он наконец. — Мы вернем Вас вашему папаше. За небольшой выкуп, разумеется. Полагаю, он будет лишь рад получить сына живым и невредимым. А пока мы доберемся до острова, сидите в каюте и не высовывайтесь. А то неровен час, расскажете отцу, сколько у нас пушек да сколько людей на борту. Спите побольше, набирайтесь сил. Еду Вам принесут...
Признаться, мне было жутко интересно поглядеть на настоящих пиратов. Но спорить я не решился. Да капитан и не стал ждать моего ответа. Отдав распоряжение, он резко развернулся на каблуках и вышел за дверь.
Через несколько минут появился улыбчивый темнокожий парень с красным платком на голове и поставил на стол железную плошку с кашей да кружку с водой. Сверкнул зубами и исчез за дверью.
При виде еды меня опять замутило. Я отвернулся к стене и уснул.
Но к полудню я уже был так голоден, что смел остывшую кашу тремя движениями ложки.
Я выглянул в круглый иллюминатор, однако кроме темно-зеленой воды, проносящейся мимо, ничего не увидел.
Подергал дверь — она оказалась закрыта снаружи. В щель мне удалось разглядеть небольшой участок палубы. Доски были освещены солнцем. И мне очень захотелось пробежаться по теплому дереву босиком.
Послонявшись по каюте из угла в угол, полежав на кровати и вновь побродив, я сильно заскучал. Мне уже было все равно — пираты, не пираты, какая разница. Хоть бы кто-нибудь вошел, просто поболтать.
Кажется, меня услышали...
Вошел капитан. Стуча шпорами о половицы, он подошел ко мне и сказал:
— Ну, как дела? Не слишком утомительно наше путешествие? Уже недолго осталось скучать — к вечеру подойдем к острову.
— Как к вечеру?.. — удивился я. — Наш капитан говорил, что не меньше двух-трех суток добираться! А прошло-то всего полдня.
— Полдня? Ха!.. — рассмеялся капитан де Жю. — Да ты проспал больше суток, как сурок!.. Крепко тебя сморили морские ванны!.
Вот так новость, значит уже вечером я смогу увидеться с отцом! Это замечательное известие привело меня в столь радостное возбуждение, что я кувыркнулся на постели через голову и шмякнулся на пол.
Капитан ухмылялся, глядя на меня.
— Ладно, отдыхайте дальше, сэр. Отобедаете и снова спать. До самого вечера.
Дверь затворилась за его широкой спиной.
Принесли суп из кислой капусты с солониной и горбушку черного хлеба. Я все до крошки сжевал. Грубая матросская еда показалась мне изысканнейшим блюдом.
Спать не хотелось и я пристроился у двери — смотреть в щелку на пиратскую жизнь. Когда еще выпадет такая возможность!..
Мне был виден лишь нижний участок палубы, у самого пола.
Вот прошли чьи-то высокие ботфорты. Быстро пробежали черные лаковые сапоги. Прошлепал кто-то босиком, сверкая розовыми мозолистыми пятками. Он убежал, потом вернулся с веревочной шваброй в руках. Спустив за борт кожаное ведро, зачерпнул воды, плеснул на палубу и принялся лениво драить доски. Вперед-назад, вперед-назад...
Я зевнул. И это пираты?! И это флибустьеры, «гроза морей и океанов»?! Ходят, словно полусонные осенние мухи! А где же стычки, погони, приключения?!.. (Про то, что чуть сам не погиб от выстрела из пушки, я как-то подзабыл)
Расстроенный вконец, я вернулся в постель и растянулся, глядя в потолок.
А на заходе солнца мы уже подходили к «моему» острову...
Подойти близко к берегу капитан де Жю не решился, что было вполне естественно. Со «Стеллы» была спущена шлюпка. Четверо матросов и старший помощник капитана Кристиан Роувилл направились к берегу. Роувилл держал в руках белый флаг, которым время от времени махал над головой.
Там их уже встречали. Несколько солдат с мушкетами наперевес окружили делегацию корсаров.
Командир стражи вежливо поинтересовался, с чем пожаловали гости.
