— А зачем они ее украли?
— Чтобы продать миллионерам в Америку и подорвать финансовую мощь рабочего государства.
— Вот черти! А мы что должны делать? — Адриана уже распирало желание начать поиски.
— Главное, без лишнего шума. Надо собраться вместе и обдумать план действий. А где твои друзья?
— Домой побежали.
— Нужно позвать их. И где бы нам… — он оглянулся на дверь, — посовещаться?.. Чтобы полная конспирация.
В конце концов, начинающий художник совсем недавно еще был мальчишкой, и тайна увлекала его, может, не меньше взволнованного ученика.
— Где? — Адриан задумался. — А, я знаю. На Митриной голубятне. Там как комнатка…
— Подходит, — кивнул Валечка.
— Пошли за Ленькой и вместе к Митре, — заторопился Адриан.
Через десять минут они с велосипедом, который студент вел, придерживая за седло, уже спешили вниз по улице. Шли молча. Болтать не следовало. Ведь на каждом дереве могли сидеть мальчишки.
Калитки у Митриного дома не существовало. Она давно была превращена в спасительные мостки на время распутицы и валялась на земле. Их встретила тишина. В заросшем травой дворе не было никого. Митрин черный пес Полкан вылез было из будки, где он отдыхал после утренних скитаний по улицам, и лениво залаял в их сторону. Но, узнав мальчишек, вильнул хвостом и, пятясь, пополз назад. В самом дальнем углу двора, возле загоравших подсолнухов, высилась Митрина голубятня. Баня с голубятней называлась штабом. Там конники, устав от битв, набирались сил, чтобы начать новые походы. Не было лучшего места для проведения тайных совещаний.
Из наполовину прогнившего помещения вверх вела кое-как сколоченная лестничка. В потолке была прорезана дырка — лаз в голубятню. Там вместе со своими питомцами часто коротал время и Митря. Сверху лаз закрывался где-то добытой крышкой от колодца.
Адриан вошел в баньку, забрался по лестнице и постучал условным знаком: раз-два-три… раз-два-три-четыре… И еще. Раз-два… И сейчас же поднялась крышка люка и в дырке показалась всклокоченная голова Митри.
— Валяй вниз, — махнул ему Адриан. — Есть дело.
Почесывая бок, Митря стал спускаться по ступенькам. Адриан торопливо объяснил, что разговор будет секретным. Щурясь на солнце, Митря выглянул из баньки, сказал:
— Давайте сюда, а дверь подопрем.
Нельзя сказать, чтобы внутри Митриных владений было просторно. И запахи тут не из лучших. Но дело требовало жертв. Все трое разместились на банных скамьях. Встревоженные голуби собрались на краю лаза и любопытно поглядывали вниз. Даже те, кто до этого разгуливал по голубиной трассе, слетели к люку и косили оттуда своими беленькими глазками.
Слово взял Валентин. Он вынул из кармана смятый конверт со штемпелем, из конверта письмо — мелко исписанные несколько страниц, и сказал:
— Это я получил из Ленинграда. От моего бывшего учителя рисования Антона Макаровича. Читать я вам не буду, а расскажу, что он пишет. — Тут студент зачем-то посмотрел на потолок в открытый лаз и продолжал: — Этот учитель во время гражданской войны попал в имение богатых князей Мещерских. Оно уже было конфисковано советской властью, и все князья удрали за границу. Так вот, в имении находилась редкостная картинная галерея, собранная одним из князей, видным екатерининским вельможей. И было известно, что среди картин должно иметься бесценное творение великого художника Рембрандта «Старик со свечой». Это такая вещь, каких в мировых музеях мало. Ну, ее хотели перевезти в Ленинград в Эрмитаж. Хватились, а картины и нет. Оказалось, что из имения исчез бывший управляющий. Поняли, что шедевр он захватил с собой. Тогда с востока наступал адмирал Колчак. Вот управляющий и побежал навстречу белогвардейцам. Он хотел потом, наверно, переправиться через океан и продать картину за золото. Но до Колчака не добрался — Красная Армия разгромила колчаковцев. И вот есть сведения, что картину Рембрандта этот аферист-управляющий или бросил или спрятал где-то по дороге.
Валентин вынул платок и вытер лицо. В баньке было жарко. Мальчишки сидели не шелохнувшись. Казалось, притихли и голуби.
— Но это еще не все, — продолжал Валентин. — Антон Макарович напечатал статью в журнале про то, что картину надо искать, хоть и прошло уже семь с лишним лет, как она исчезла. И вот вдруг он получает письмо без подписи, и человек, который себя не выдает, сообщает, что картина должна находится в Крутове у хозяина, фамилия которого начинается на букву «С», а точно он фамилию не помнит. И еще, что этот самый на «С» до революции был человек богатый и известный. И еще так сказано, что очень возможно — теперь в Крутове появятся люди, которые, если найдет картину, тайно вывезут ее за границу.
— Вот это да, мазурики!.. — не выдержав, свистнул Митря.
— А где этот управляющий? Не поймали? — спросил Адриан.
— По сведениям, убежал за кордон тогда же. Через Польшу. Понимаете, — продолжал Валентин, — картину не зароешь в землю. В земле она погибнет от сырости. Очень возможно, она висит в каком-нибудь крутовском доме, а там и понятия не имеют, что это Рембрандт.
— А как его узнаешь? Мало ли их, стариков, — сказал Митря.
— Спокойствие! Есть репродукция, ее сделали еще до революции, с княжеского разрешения, а вот снимок с нее.
При этих словах Валентин опять заглянул в конверт и вынул из него уже знакомую Адриану фотографию. Он показал ее мальчикам.
— На Марселькиного деда смахивает, — заявил Митря.
Адриан заглянул через Ленино плечо. Действительно!.. Как это он раньше не заметил?
— Большая картина? — спросил Леня.
На стене баньки студент показал размеры пропавшего полотна — с развернутую газету, не больше.
— Сколько же такая штуковина стоит? — поинтересовался Митря.
— Цены ей вообще нет. Ведь это великое творение… — Тут Валентин осекся. — Я думаю, тысячу червонцев, — наугад сказал он.
— Тысячу?! Ого!.. — Митря вытаращил глаза. Неужели тысячу? Митрина мать работала уборщицей в кино «Прогресс» и получала всего два червонца в месяц. На эти деньги они с Митрей и жили.
— Сколько людей в Крутове может начинаться на букву «С»? — задумчиво задал себе вопрос Леня.
— Как ты узнаешь? Может, тысяча.
Слово опять взял Валентин.
— Нужно действовать по методу исключения. Сперва взять телефонный справочник, затем смотреть на номера домов. Ведь на каждом доме написано, чей он. Но главное — не вызвать подозрений. Дело трудное и требует выдержки.
— Собакины на «С», — сказал Митря.
— Кто это Собакины?
— Он пьяница всем известный. Ломовой извозчик. Мерин его каждый день сам домой привозит. А баба ему как даст, как даст!..
— Нет, этот навряд ли, — помотал головой Валентин. — Сообщника скорее всего нужно искать среди буржуазно-отсталого элемента. С чего бы этому княжескому управляющему иметь дело с ломовиком?
— Он бы какую хочешь картину пропил, — сказал Адриан.
— У Сильдереевых на рынке ларек. Они тоже на букву «С» начинаются, — не унимался Митря.
— Какая лавка?
— Селедкой торгует. И воблой…
— Понятно. Нет, не похоже. — Студент задумался. — Тут должен быть замешан человек, понимающий толк в ценных вещах. Возможно, и образованный.
— У Сомова булочная. Он в шляпе ходит.
— Свинблат образованный! — ударил себя по лбу Адриан. — Он жуликов от суда защищает.
— Адвокат? Сомнительно…
Фамилии на букву «С» сыпались градом. Оказалось, фамилий на эту букву в Крутове так много, что поди угадай!
Кто из них подозрительный! Валентин Курчо вздохнул.
— Вот что, друзья. Я поеду домой и подумаю, что нам дальше делать. Завтра буду у Адриана, и все получат задания. Встречаться станем здесь. Главное, не болтать лишнего, ни дома, никому! Молчок, понятно?
С этими словами Валечка-Козлик пожал руки добровольным помощникам, вышел из бани и повел свой велосипед к несуществующей калитке.
Приятели снова прикрыли дверь.
— Во жулики! А? — после некоторого молчания почти восторженно произнес Митря.
— Опасные преступники, — согласился Леня.
— Оружия бы нам, да?
Адриан был настроен воинственно.
— Зачем тебе? В кого стрелять? — удивился Леня.
— На всякий случай. У чекистов всегда оружие.
— Они с бандитами борются.
— Тут тоже банда, — настаивал Адриан. — Только тайная.
— Мы не чекисты, а разведчики, — потянув носом, пояснил Леня. В баньке было душно, и ему стало жарко. Всегда, когда Лене становилось жарко, у него неизвестно откуда брался насморк.
— Давайте поклянемся хранить тайну, — предложил Адриан, — чтобы никто и никому ни слова…
И вдруг в дверь баньки постучали. Стук был знакомым: раз-два-три… раз-два-три-четыре… И еще раз-два. Мальчишки замерли. Неужели студент вернулся с новостями?!
