Он открыл глаза, посмотрел вниз — и, в ужасе отдернув ногу, мгновенно взлетел наверх к рубке аппарата.
Рыжий кот, присев на задние лапы, обиженно и вопросительно смотрел на человека: почему он так быстро удрал?
А Дерюгин просто-напросто испугался, и ему потом было не стыдно признаться в этом. Если б он увидел у своих ног какое-либо невероятное существо, трехголовое или четырехглазое, оно потрясло бы его гораздо меньше. Но кот, обыкновенный домашний кот! Он был так же чужд этому загадочному миру, как чужда была бы разгуливающая на хвостовом плавнике по городскому тротуару рыба.
— Сюда! — сдавленно крикнул Дерюгин в люк. Уловив тревогу в голосе командира, Руденок и Хачирашвили без промедления выскочили наверх.
Дерюгин молча, одними глазами показывал на кота.
Руденок от неожиданности не сразу оценил ситуацию, протянул руку и поманил:
— Кис-кис-кис!
А спохватившись, отдернул руку, словно обжегся, и спрятал ее за спину.
Кот, умильно глядя на людей, мяукнул.
— Как он сюда попал? — непроизвольно задал вопрос Хачирашвили, заранее зная, что никто на него не ответит.
— Эй! — раздался вдруг громкий голос. Все трое резко обернулись на крик.
Метрах в пятидесяти от них вплотную к скале, готовый в любой момент спрятаться за нее, стоял человек в одежде цвета хаки без знаков различия. Перед собой он демонстративно держал двумя руками винтовку.
Заметив, что на него обратили внимание, Роберт Макгрэйв (а это был, конечно же, он) крикнул опять:
— Эй, вы кто такие?!
Дерюгин и Руденок английским владели отлично, Хачирашвили похуже. Тем не менее, они не могли ответить сразу, а оцепенело взирали на новое чудо, последовавшее за визитом кота.
Дерюгин первым пришел в себя.
— Мы — русские ученые! А вы кто?! — прокричал он.
Роберт тоже не торопился с ответом. Он перед этим довольно долго наблюдал за людьми в голубых комбинезонах, ходившими вокруг маленькой подводной лодки. Если б Роберта не обременяли полмиллиона долларов, он опрометью бросился бы к людям. Но последние два дня обладатель шального богатства все свои поступки соизмерял с денежным мешком и перспективами, которые тот сулил.
Итак, они русские. Роберт поворошил мысленно свой бедный запас знаний о России и пришел к выводу, что, если верить некоторым газетам и передачам телевидения Штатов, ничего хорошего от русских ждать не приходится. Однако, как он уже убедился, круг знакомств здесь весьма ограничен и надеяться на более подходящих партнеров для выхода из этой западни нечего. Вот только надо бы определить линию поведения: то ли с позиции силы (кроме ножей, у русских никакого оружия не видно было), то ли с позиции взаимных уступок? Роберт выбрал нечто среднее — закинул винтовку за плечо дулом вниз, дав понять, что оружия применять он не собирается, но на всякий случай держит его при себе.
— Вот еще одна канарейка в нашу клетку пожаловала… Как бы она свой огнестрельный клювик в ход не пустила? — встревожено сказал Руденок, внимательно следя за движениями пришельца.
— Вещь серьезная, автоматическая винтовка М-16, убойная сила на полторы тысячи метров… Это он из нее и бабахал недавно, — поддержал опасения Руденка Хачирашвили.
— А мне кажется, этот тип настроен на нейтральный лад. Заметьте, винтовку на плечо дулом вниз повесил, — возразил Дерюгин.
— Может, и так, Александр Александрович, — заколебался Хачирашвили. — И кот к нему побежал… Животное, оно характер человека чувствует.
— За убийство кота в Древнем Египте полагалась смертная казнь, — щегольнул эрудицией Дерюгин. — Но, думаю, вряд ли этим обстоятельством руководствуется наш коллега-робинзон. Скорее, главное, что сдружило его с котом, — одиночество. В этой парилке и злейшему врагу на грудь упадешь.
Пока они разговаривали, гость не спеша приближался. У него были воспаленные глаза, плотно сжатый рот, густая щетина, мешавшая получше разглядеть его лицо.
Незнакомец остановился в нескольких шагах и назвал себя:
— Роберт Макгрэйв, судовой механик. Мою яхту двое суток назад затолкало под эту перевернутую кастрюлю… Господа, не знаете ли вы из-под нее выхода? — сразу же задал главный вопрос Роберт.
Он застыл, ожидая ответа.
— Мы точно такой же вопрос собирались задать вам, — тяжело вздохнув, проговорил Дерюгин.
Плечи у Роберта опустились, он осел на водоросли. Винтовка, упершись стволом, потянула ремень и свалилась с плеча. Роберт подобрал машинально оружие, смахнул со ствола прилипшие водоросли, с минуту сидел неподвижно, уставившись перед собой в землю. Затем подхватился на ноги, заговорил быстро, горячо:
— Господа, я заплачу! Я много заплачу — пятьсот… тысячу долларов! Наличными, здесь! Только выведите меня отсюда…
— Успокойтесь, успокойтесь! — заговорили все разом.
Дерюгин продолжал:
— Поверьте, мы сами не знаем, как отсюда выбраться! Будем ходить, смотреть, может, что-нибудь придумаем, — утешал он американца, а заодно товарищей и себя.
Несмотря на волнение, Роберт сразу же выделил из сказанного то, что русские собираются обследовать долину, и испугался. Испугался за деньги. А вдруг они случайно найдут их, как поступят тогда? Их все же трое, да и мимо самолета они никак не пройдут, а там оружие… Нет, надо как-то сдержать их!
— Только не ходите туда! — с абсолютно искренней тревогой воскликнул Роберт, показывая рукой в том направлении, откуда пришел сам. — Там страшный гигантский краб, зыбучие пески, странная раскаленная площадка…
Роберт, глотая слова от возбуждения, рассказал о крабе (прибавив ему прыти), о коварном серебристом песке, о раскаленной лаве, невзлюбившей пули.
Они верили ему. Верили потому, что сами уже столкнулись с местными каверзами. Одного они не могли знать — что неподдельная тревога американца вызвана вовсе не страхом за их судьбы, а беспокойством о припрятанных долларах.
Дерюгина больше всего заинтересовало сообщение о еще одном раскаленном выбросе. Он задал несколько вопросов американцу, для доходчивости рисуя ножом по грунту. В итоге получалось, что три горячих выброса выстраивались в одну линию. Причем базальтовые козырьки над крайними выбросами были направлены в разные стороны, а значит, и потоки разогретого воздуха отбрасывали в противоположных направлениях.
Роберт сказал, что пойдет ночевать в разбитую яхту, что знает дорогу и вооружен, что не может оставить без присмотра имущество, и удалился. Разумеется, ему не хотелось покидать людей, но страх за полмиллиона долларов победил. Надо быть к ним поближе, обезопасить свою надежду от нелепых случайностей.
Рыжий кот ушел вместе с ним.
Дерюгин в мерцающем вечернем свете увлеченно чертил ножом по грунту, что-то высчитывая. Он даже не заметил ухода американца.
— Подозрительная личность, — проговорил Хачирашвили, глядя вслед Роберту. — Судовой механик, а с армейской винтовкой.
— Откуда у него своя яхта? — засомневался и Руденок. — Хорошая посудина больших денег стоит.
— Яхта может быть и хозяйской. Это он только так сказал «моя», — уточнил Тенгиз. — Но соваться в том направлении я бы поостерегся. Мало ли что взбредет в голову этому вооруженному типу в такой сумасшедшей обстановке…
Беседу Хачирашвили и Руденка перебил радостный возглас Дерюгина:
— Мужики! Я, кажется, понял, как образовалась эта водяная мельница!
Хачирашвили и Руденок вздрогнули, уловив вначале только интонацию радости в голосе Дерюгина, но, когда до них дошел смысл фразы, они огорченно крякнули:
— И-эх!
— Чего вы?! Ведь поняв суть явления, легче с ним бороться, — обиделся Дерюгин.
— Ладно, излагай суть, Сан Саныч, будем бороться, — согласился Руденок.
— Что такое сила Кориолиса, помните?
— Обижаешь, дорогой… Одна из составляющих сил кругового инерционного движения, — ответил Хачирашвили.
— Так вот, на широте, где мы находимся, скорость вращения на поверхности земной коры в результате суточного цикла планеты более четырехсот метров в секунду. Потому и сила Кориолиса, отклоняющая речные потоки, океанические течения, закручивающая ураганы, здесь заметная. Однако ураганы она способна закрутить, а на воду мощности не хватает. К тому же вертикальные перемещения воды — конвекция, — необходимые для этого, незначительны…
— Что-то я пока не пойму, каким образом все это влияет на нашу клетку? — встрял Руденок.
— А ты не спеши поперед батьки в пекло, — остановил его Дерюгин.
— Вот уж насчет этого мы всем батькам сто очков вперед дали, — отпарировал Руденок и повел рукой вокруг.
Дерюгин улыбнулся и продолжал:
— Знаете, как моделируют торнадо, воздушный смерч?.. Не знаете. А вот как: нагревают железный лист и по краям его делают своего рода вертикальные окна-жалюзи, по-разному отклоняющие восходящий поток и создающие завихрение. Стоит запустить над листом облачко пыли — и оно закручивается, как настоящий торнадо. В нашем же случае общий нагрев и вертикальную конвекцию воды обеспечил центральный горячий выброс из недр Земли. Боковые выбросы с козырьками — те же окна-жалюзи — плюс сила Кориолиса породили завихрение. Приток энергии из мантии, а может, и ядра, не прекращался, вода раскручивалась все сильнее, и в результате сформировалась воронка. Центробежные силы в придонной части отжали воду за пределы раскаленных выбросов, с поверхности сюда каким-то образом закачало воздух. Скорее всего, как я уже говорил раньше, через воздуховод в сцепляющем столбе воды. Конечно, в образовании Возмущения и дальнейшей его стабильности не последнюю роль сыграл геомагнетизм и, вероятно, еще какие-то, не известные нам взаимодействия. Они-то и помогли разогнать воду до курьерской скорости, породили различные удивительные эффекты…
