"Пугало не хуже любого другого", — сказал он себе, завершив работу.
Самым трудным было пробираться с ним в зарослях: но Мишель все же подобрался к одному из резервуаров с водой.
Выбрав момент, он поднял свою палку с тельняшкой и воткнул ее в самый густой куст. Потом громко крикнул и с предельной осторожностью и быстротой вернулся на прежнее место возле бункера.
Часовой, услышав крик, насторожился. Оглядевшись, он заметил тельняшку, бело-синие полоски которой были довольно четко видны в лунном свете.
Мистраль шатал пугало, тельняшка надувалась, размахивала рукавами… Со стороны зрелище было, наверное, довольно жуткое.
Часовой колебался всего несколько секунд, которые показались мальчику бесконечными. Потом, направив ружье на странную фигуру, солдат бросился к ней через заросли.
А Мишель тихо, как тень, в три прыжка достиг двери и вбежал внутрь бункера.
Хитрость удалась. Сердце у Мишеля колотилось, готовое выпрыгнуть из груди… Он попытался сориентироваться в темноте. Из-за металлической двери в глубине проникал слабый свет.
Мишель вошел туда — и едва не упал. Спотыкаясь, ногой нащупывая дорогу, он спустился на четыре ступеньки и попал в помещение, которое находилось ниже первого. Помещение было освещено фонарем со свечой внутри; фонарь стоял на полу возле нижней ступени.
Но не фонарь привлек внимание мальчика: он не мог оторвать взгляда от силуэтов троих человек, что сидели на брезенте возле стены.
— Мишель! — воскликнул охрипшим голосом Даниель.
— Ш-ш-ш… Тихо! — шепнул Мишель. Спустя секунду его нож разрезал веревки на руках и ногах Мартины.
— Ты тут один? — тихо спросила она. — А те… ушли?
— Нет… Только, ради Бога, без шума… Я вам все объясню в свое время.
— Здорово! — не смог все-таки удержаться от восторженного, хотя и тихого восклицания Даниель. — Здорово, что ты здесь!..
Когда Мишель стал освобождать Кабиссу, тот тоже не удержался от выражения своих долго сдерживаемых эмоций.
— О, матерь Божья! Как у меня руки чешутся показать этим кретинам!.. Кто этот храбрый пацан, а, братцы?
— Это Мишель, мой двоюродный брат. Я вам о нем рассказывал, — вполголоса ответил Даниель.
— Выходим отсюда быстро! — вскочил Кабиссу.
— Минуту! — остановил его Мишель. — У выхода стоит часовой. Мне удалось выманить его в заросли, но теперь он, наверное, уже вернулся на пост… По крайней мере, должен был.
— Часовой? — зарычал Кабиссу. — Всего один? Да я из него фрикадельки сейчас наделаю…
Мишель посчитал неуместным вступать в пререкания с бравым рыбаком, который был выше него по крайней мере на две головы. Радость от того, что мальчик выиграл первую партию, внушала ему оптимизм относительно продолжения. Теперь оставалось избежать встречи с "зелеными комбинезонами" и уплыть с острова на лодке Кабиссу.
— Часовой вооружен, — все же предупредил он. — У него винтовка или карабин…
— Тьфу! Карабин… — бурлил яростью Кабиссу. — Да будь у него хоть атомная бомба — я его заставлю ее проглотить, не запивая!..
И рыбак, не теряя времени, устремился к выходу с проворством, о котором его рост и комплекция никогда не позволили бы подозревать.
Молодые люди последовали за ним. Самоуверенность Кабиссу относительно дальнейшего очень мало их успокоила.
Первую дверь они миновали без шума.
Перед второй, той, что вела наружу, Кабиссу сделал _им знак задержаться.
Слегка удивленные, молодые люди увидели, как рыбак делает несколько энергичных движений, чтобы размять руки, онемевшие от долгой неподвижности.
Потом, очень медленно, Кабиссу нажал на ручку двери. Она приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было взглянуть, что делается снаружи.
Отпустив ручку, рыбак наклонился к своим товарищам.
— Я выйду один, — прошептал он. — Вы ждите меня тут и будьте начеку. Я немного потолкую с этим парнем, а вы после этого ноги в руки — и к лодке. И сделаем ручкой этим милым ребятам!..
Даже когда Кабиссу говорил вполголоса, речь его сохраняла свой неповторимый колорит.
— Ясно! — кивнул Мишель.
Наступила минута сосредоточенного, напряженного ожидания. Притаившись за дверью, трое молодых людей и рыбак затаили дыхание.
— Раз… два… три… — считал Кабиссу.
Он рывком распахнул дверь, прыгнул вперед, и молодые люди получили возможность увидеть, пускай в щелочку, нечто экстраординарное — некую вихреобразную мешанину из рук и ног, озвученную яростными вскриками и хриплыми стонами, причем южный акцент Кабиссу там явно преобладал.
Все продолжалось не более одной-двух минут… И вот в свете луны поднялась огромная фигура Кабиссу. У его ног лежал, без признаков жизни, часовой в зеленом комбинезоне.
— Одним меньше, — буднично констатировал Кабиссу. — Теперь к лодке, ребята!
Пробег к блокгаузу был стремителен…
Лестницу они одолели в рекордное время. Лишь почти в самом низу Мишелю удалось заставить спутников слушать себя:
— Эй, потише!.. Внизу тоже был часовой!
— Еще один? — зарычал Кабиссу, замедляя бег. — Сейчас я ему объясню, что и как…
— Он вооружен! — сказал мальчик.
— Я тоже! — ответил рыбак, показывая свои кулаки.
Они двинулись дальше, но медленнее.
Им осталось преодолеть лишь один марш лестницы… и тут Кабиссу вдруг замер, загородив дорогу остальным. Они услышали снизу звуки разговора на том же таинственном языке.
— Твой часовой сам с собой разговаривает, что ли? — прошептал рыбак.
— Пойду посмотрю, что там такое, — ответил Мишель.
Мальчик спустился и осторожно выглянул в ворота. И тут же бегом вернулся к остальным.
— Ну что? — нетерпеливо спросил его Кабиссу.
— Там их трое… И "летающая тарелка" у пристани.
— Тарелка? — непонимающе повторил Кабиссу. — Ques асо?[11]
— Подлодка, — кратко ответил Мишель, озабоченный новой проблемой.
— Что?.. Подводная лодка? В этом козьем загоне?.. Не может быть!.. А моя лодка?
— Не видел.
— Бедный Кабиссу! И как это тебя угораздило самому забраться в волчью пасть?.. О, матерь Божья!.. Моя Фанетта, что она мне теперь скажет? Никогда больше она не согласится стать моей женой!.. Уж если моя Фанетта что-нибудь вобьет себе в голову…
Стенаниям Кабиссу положил конец новый поворот событий. Сверху донеслись громкие голоса и топот ног; тут же снизу раздались крики: "зеленые комбинезоны" нетерпеливо перекликались друг с другом.
— Что будем делать, Мишель? — спросила Мартина.
— Да мы их… — начал было Кабиссу.
— В лифт, быстро! — перебил его Мишель. — Все в кабину!.. Это наша единственная надежда…
Трое молодых людей легко уместились в том, что осталось от лифта; но для Кабиссу это оказалось совсем не просто. Лишь то обстоятельство, что медлить было нельзя, заставило его скорчиться в такой немыслимой позе, какой он вряд ли когда-нибудь мог от себя ожидать.
Двое вооруженных людей торопливо прошли мимо лифта и скрылись внизу.
— Трое и еще двое… всего пятеро, — размышлял вслух Мишель. — А нас четверо, считая Мартину… И никакого оружия…
Кабиссу тем не менее рвался в бой.
— Нет, мсье! — решительно остановил его Мишель. Это кончится плохо! Я должен взглянуть, что они там делают…
Пятеро на пристани были очень заняты: они вытаскивали на берег надувную лодку, которая, как и накануне, была тонким тросом привязана к маленькой подлодке.
Чужаки вынули из нее коробку, не такую объемную, как черный ящик, но, по всей очевидности, гораздо более тяжелую. Затем воздух из лодки был выпущен, сама она сложена, и четверо "зеленых комбинезонов" поволокли коробку к лестнице. Мишель кинулся обратно и быстро забрался в лифт.
Четверо с коробкой через каждые пять-шесть ступенек останавливались и опускали свой груз, чтобы перевести дух…
Когда они скрылись из виду, Кабиссу поднялся и расправил плечи.
— Что ж… внизу остался только один, — многозначительно произнес он. — Я скоро вернусь!..
Мишель схватил его за рукав в последний момент. Кабиссу уже бежал вниз по лестнице.
— Не делайте глупостей! — умоляюще сказал мальчик. — У часового оружие, я вам об этом уже говорил! Нам нужно что-то придумать…
— Придумать… придумать… — нетерпеливо заворчал рыбак. — А то, что я завтра женюсь, это, по-твоему, что?..
— Именно поэтому, мсье Кабиссу! — пытался убеждать его Мишель. — Если вы не хотите снова попасть им в лапы, стоит быть осторожным… И действовать только наверняка!
Доводы Мишеля, по всему судя, не вполне убедили бравого рыбака. В его глазах самые быстрые средства были и самыми лучшими. Такая смелость, конечно, достойна была восхищения, но Мишель опасался, что слишком большая отвага помешает им в достижении цели.
