Дмитрий Щеглов - Ведро алмазов

– Ваши документы!

Хозяин «десятки» допустил вторую тактическую ошибку за сегодняшний день. Вместо того чтобы молча вылезти из автомобиля и предъявить документы, он с возмущенным видом начал качать права.

– Эти аферисты хотели из меня вытрясти деньги.

Сержант, не слушая его, снова потребовал:

– Предъявите свои документы.

Мужик совсем сплоховал Нет, чтобы спокойно рассказать сержанту всю историю с самого начала, он выскочил из машины и показал рукой на Хвата.

– Вон тот лысый, с Рексом, и тот второй с лошадиной мордой, что на обезьяну похож, они оба наперсточники.

Если бы это заявление было сделано в начале перестройки, лет десять-пятнадцать тому назад, заявитель бы недалеко ушел от истины, почти так и было в период первоначального накопления капитала. Но теперь Хват-Барына и Лупиконь были самыми уважаемыми людьми нашего городка, легальными бизнесменами, только видимая часть состояний которых оценивалась в долларах со многими нулями. И тут, во всеуслышание заявить, что они обычные наперсточники. Помилуйте, батенька, на это смелость надо иметь. А доброхот, не понимая, что собственная глупость, как болотная тина затягивает его все глубже и глубже, твердил одно и то же:

– Жулики они. И малец, который покрышки специально проколол, подставной.

Размахивая руками, он приближался к джипу Хвата. К этому времени Данила уже слез с дерева.

– Вот вся троица здесь вместе, – показал он на Хвата-Барыгу, Лупиконя и Данилу. – А вот еще один из их банды! – обрадовался он, когда увидел весельчака, спрятавшего в целлофановый пакет отобранное у Данилы шило.

– Заберите их всех!

Та же самая массовка, успевшая снова собраться, радостно, как пчелиный улей загудела.

– Какой скорый на руку!

– Кто собаку первый выпустил?

– Не ты?

– Ты!

– Чьи отпечатки пальцев на шиле?

– Не твои?

– Твои!

– Так кого в тюрьму?

И тут из толпы снова подал голос юморист:

– Сидеть тебе мужик лет пять по совокупности твоих преступлений.

Юмор конечно черный. Но он очень отрезвляюще действует на неуравновешенных людей. Когда мужик увидел, с каким почтением, я бы даже сказал подобострастием сержант подошел к Хвату, у него резко испортилось настроение. Выручить его решил Данила. Он скользнул ему под руку и негромко сказал:

– Сто баксов! Быстро!

И тут бессребреник совершил очередную ошибку. Презрительно, чтобы видел работник милиции, он вытащил портмоне, и отдал сто долларовую купюру Даниле. Он представлял, что эту передачу сейчас квалифицируют как вымогательство, и сгребут всех в кучу, а сержант демонстративно, во время перехода денег из рук в руки, отвернулся. Данила потянулся к уху провокатора, и негромко шепнул:

– Мы у них под крышей работаем! – и тут же не давая мужику опомниться, на всю площадь заорал:

– Это мне за порванные собакой штаны! А ему за покрышки? – и он указал на беседующего с милиционером Хвата. Затем как торговец фруктами на рынке, освятил бумажку, подув на нее. В толпе снова засмеялись, а юморист весело крикнул:

– Возьми мужик свое шило.

Что сказал милиционеру Хват, о том история умалчивает, но сержант больше не придирался к бедному доброхоту, решившему чужими руками посчитаться с Данилой. «Десятка» с благоделем – доброхотом взвизгнула покрышками и сорвалась с места. В ее заднее стекло бился мордой недовольный отъездом, не додравшийся бультерьер.

Вероятнее всего для Данилы закончилось бы все благополучно, но он или не знал, или забыл золотое правило нашего времени, высказанное с телеэкрана одним из столпов современного бизнеса: «делиться надо, господа, делиться»! Не с Хватом, и не с Конем ему бы надо поделиться, а со своей мифической крышей, потому что сержант вдруг проникся проблемами Хвата и поманил пальцем моего приятеля.

– Ты зачем проткнул шины?

Я не знал чем можно помочь в этой ситуации Даниле? А он не особо унывал! На прямой, жестко поставленный вопрос, предполагающий, что именно он это сделал, а осталось только выяснить причину, Данила нахально заявил:

– А вам, какое дело. Вон хозяин стоит, не дергается, а вы дергаетесь. Если ему надо узнать, кто это сделал, я могу ему на ушко подсказать. Не бесплатно, конечно.

Данила такими выразительными глазами смотрел на Хвата, что тот поневоле отошел с ним в сторонку. Что ему там сказал Данила, никто не расслышал. Хват болезненно поморщился, но еще одна сто долларовая купюра исчезла в кармане у моего дружка. А Хват подошел к сержанту и сказал, что, мол, все в порядке, все у него «о-кей», а покрышки, это так, мелочь, так и надо. Одним словом, Данила отделался легким испугом.

И тут мой дружок увидел меня, отрицательно качающего головой, и разводящего руками.

– Наш, нам вернул!

Для посторонних, мое замечание прозвучало, как абракадабра, а Данила сразу все понял. Его лицо поскучнело.

– А я тут так старался! Меня вон даже пес покусал, – не преминул он приврать.

Я никак не мог взять в толк, чем он отвадил Хвата, который был абсолютно уверен в виновности Данилы. Ведь мужик Данилу за руку схватил и привел, и шило отобрал.

– Почему тебя Хват отпустил? – мусолил до дома я один и тот же вопрос.

– Я ему заветное слово сказал.

– Какое?

– Сам догадайся!

До самого дома, крепкий орешек, испытывал мое терпение, но так и не раскололся.

А дома прямо с порога нам с Данилой пришлось объясняться. Бабушка показала на наш собственный шахматный столик, со старым потеком, тот, что я недавно выменял у Фитиля и спросила:

– У вас с собою был еще какой-то сломанный, куда он подевался? А этот, вы, что не носили на обмен?

Я глядел на Данилу, интересно стало, сможет ли он и теперь выкрутиться? А Данила, как будто не слыша вопроса, стал спрашивать, про вареники. Бабушка обиделась.

– Пока мне не ответите, я с вами разговаривать не хочу.

– Так вы вопрос неправильно ставите! – стал поучать ее Данила.

– А как надо ставить?

– Правильно ставить…Надо спросить, куда подевался сломанный столик?

– Так куда он подевался?

И тут Данила, как фокус показал. Он полез в карман и вытащил сто долларовую купюру.

– А я его продал.

– А откуда он появился, сломанный столик?

– А это уже второй вопрос, на него надо отвечать, когда вареники съешь.

Бабушка поняла, что бесполезно иметь дело с этим прохиндеем и ушла на кухню месить тесто. Ей стала помогать Настя. Хорошая еда – вареники, они быстро, моментально варятся. Я думал, что бабушка в суете забудет про столики, и больше не будет нам напоминать о них. Как бы не так. Когда все утолили первый голод, прозвучал все тот же вопрос.

– Может быть, вы мне все-таки теперь ответите, откуда у вас появился второй столик?

Я посмотрел на Данилу, выкручивайся, у тебя здорово получается. Он лучезарно улыбнулся, лицо сразу стало плутовато-торжественным, а голос мечтательно-проникновенным, и он стал рассказывать:

– Столик это еще что?

Но бабушка его сердито перебила:

– Я тебя про второй сломанный столик спрашиваю, откуда он появился?

Дед был явно на нашей стороне. Он тоже, со стреноженным смешком на краешках губ, ждал, как мы выкрутимся из этого непростого положения. Данила улыбнулся.

– Вот я и говорю. Нина Николаевна, вы, наверное, знаете, что у меня открылись сверхъестественные способности?

– По крышам лазить?

– Не только, по крышам. – Данила сделал вид, что не понял скрытой подковырки. – Я еще могу по времени путешествовать!

Дед довольно крякнул. Такого от моего дружка он еще не слышал. Теперь даже я перестал жевать, ожидая продолжения рассказа. А Данила, как ни в чем не бывало, подцепил на вилку вареник, хорошо поелозил его в сметане и продолжал:

– Когда сегодня ночью, во сне, я вылез на вашу крышу, я зачем-то прихватил с собою шахматный столик. Кто его знает, может быть, хотел с архангелом в шахматы сразиться, не помню. Хотя нет вспомнил. Я его поставил на крыше, и хотел до луны дотянуться, да видно неровно поставил. Так мы с крыши вдвоем и покатались на землю. Я немного ушибся, а у столика ножка сломалась. А когда вы нас с Максом, утром, послали на склад менять шахматный столик, я решил заглянуть за угол, туда, куда я помню во сне свалился. Я ж почти как наяву видел как со столиком падал. Думаю неужели правда или приснилось? А там…

– Что там? – спросила нетерпеливая Настя.

– А там, гляжу, лежит, он, второй, сломанный, тот что я во сне видал. Чертовщина какая-то.

Данила состроил удивленно-счастливую рожицу и вознес руки к небу:

– Так я понял, что могу перемещаться во времени, правда пока только назад. Вот откуда появился второй столик. Я его и продал за 100 баксов.

Данила полез в карман и вновь вытащил зеленую купюру. Вот и подтверждение, что я не вру.

– А как же ты обратно возвращаешься? – не поняла Настя.

Данила зверем посмотрел на нее.

– Пока пешком.