— Ты что, опять смотрела какое-нибудь шоу?
— Да, Джерри Спрингера.
— Ну что же, спасибо за чудесные пожелания! Очень любезно с твоей стороны!
— Я слышу сарказм! Как всегда! Если бы твою иронию и сарказм можно было продавать, знаешь как бы ты разбогатела?
— Прости! Я не хотела, но…
— Ты получила посылку? Я послала тебе подарок.
— Еще нет, почту пока не приносили. Боже, ребенок плачет! Мне нужно бежать.
— С днем рождения, дорогая! Целую тысячу раз. Мы с папой тебя любим! Он тоже хотел тебя поздравить, но начался гольф.
— Я тоже тебя люблю, мама! Пока.
Я отключилась, сунула сотовый в карман шорт и побежала смотреть, почему плачет Хизер. По запаху я сразу же поняла, что случилось — памперс насквозь промок и перепачкан. Я тут же потащила девочку переодеваться — занятие не из самых приятных.
— Хизер, стой смирно! Стой смирно, иначе я надену памперс криво!
Обернувшись, я увидела, что вошел Брэндон. В руках мальчик держал «Прыг-скок» — свою любимую книжку доктора Сьюсса, которую я ему читала уже раз сто. Неужели он хочет послушать еще раз?!
— Привет, Брэндон! Ты знаешь, что сегодня — мой день рождения?
Он смотрел на меня пустыми, ничего не выражающими глазами.
— Может, потом споешь мне песенку про день рождения, а?
Выражение лица Брэндона не изменилось. В блестящих темных глазах не было жизни, как в глазах мертвеца.
Я без сил смотрела на него. Что мне делать? Как к нему пробиться?
— Элли, на твое имя пришли две посылки.
Все это случилось после обеда, в понедельник.
Дети спали, а я лежала в своей комнате, подняв ноги к обклеенной голубыми обоями стене. Я читала статью про Киану Ривза в журнале «Пипл». И не успела я подумать, что Джексон немного похож на Киану, как донесшийся снизу голос Чипа прервал мои мысли.
Я выбежала на балкон и посмотрела вниз. Харпер стоял в гостиной, одетый в мешковатые шорты цвета хаки и белую майку, с прямоугольной коробкой в руках.
— Думаю, это торт.
— Его послала мама, — отозвалась я. — Вчера был мой день рождения.
Я спустилась к Чипу.
— Ах! — воскликнул он. — Извини! Мы не знали! С днем рождения, детка! — Чип криво улыбался, и я поняла, что он уже пропустил пару бокалов. — С днем рожденья тебя… — затянул Харпер.
Я присела в неловком реверансе.
— Спасибо большое!
На мне был бело-синий полосатый топик с глубоким вырезом и белые шорты. Приседая, я успела заметить, как он опять пялится на мои груди.
— Как насчет шампанского, — спросил Чип, все еще удерживая белую коробку, — чтобы выпить за прошедшее?
— Пожалуй, не сейчас, — сказала я.
Казалось, мой отказ огорчил его — Харпер внезапно поник, лицо вытянулось.
— Эй, я не такой уж и плохой парень, — заявил Чип. — Просто стараюсь быть дружелюбным. Иногда… Ну, здесь мне немного одиноко.
Я уставилась на него, пытаясь подобрать слова. Зачем он мне это сказал? Что я должна ответить?
Чип покачал головой, будто пытаясь отогнать грусть, а потом вынул из кармана конвертик и протянул.
— Это тоже тебе. Принесли с утренней почтой. — Он положил белую коробку на столик у дивана. — Посмотри на ярлык. Это из французской кондитерской Саутхэмптона.
На столике стоял бокал со спиртным. Чип взял его и сделал большой глоток, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— И сколько же тебе стукнуло? Двадцать? Двадцать один? Слушай, а ты совершеннолетняя? Или можно только смотреть? А трогать — ни-ни? Ха-ха-ха!
Привет!
— Мне двадцать пять. Представляешь, я забыла про собственный день рождения? — проговорила я, вскрывая конверт. — Только мама и вспомнила!
Я ошибалась. Из конверта я достала открытку, на которой были нарисованы хлопающие ладони, а под ними надпись: «Наилучшие пожелания ко дню рождения!» Дальше читать я не стала, потому что сразу заметила подпись: «С любовью, Клэй». Еще ниже постскриптум: «Скоро встретимся, детка».
Скоро встретимся?
По спине побежали мурашки.
Скоро встретимся?
Я швырнула открытку на столик.
— Тоже от мамочки? — поинтересовался Чип и поднес ко рту бокал. Он стоял так близко, что я почувствовала тепло его тела.
— От одного друга.
Он сжал мою руку.
— Это твой парень?
— Нет, у меня нет парня.
— У такой красотки, как ты? — усмехнулся Чип. — Ты, наверное, шутишь!
Он по-прежнему держал меня за руку, и я осторожно высвободила пальцы.
— Открой коробку! — предложил Харпер. — Давай посмотрим, что прислала мамочка.
Он погладил меня по руке. Каким тоном он говорит «мамочка»! Будто пытается ухлестнуть за мной и поиздеваться одновременно. Что за осел!
Коробку перетягивала бело-розовая ленточка, а сверху — бант. Я развязала ленточку и сняла крышку.
— Это не торт, — протянула я.
В коробке лежала мятая бумага.
— Должно быть, что-то хрупкое, — сказал Чип, надевая очки. Он заглянул в коробку, и его лицо оказалось совсем рядом с моим.
Я осторожно запустила в коробку обе руки. Сначала я вообще ничего не нашла. Потом в самой глубине наконец что-то нащупала.
Я осторожно сжала неизвестный предмет — он был теплым.
— Что это? — спросил Чип, склоняясь над коробкой. Он него довольно сильно пахло джином.
— Не знаю.
Обхватив подарок пальцами, я осторожно вытащила его из коробки. Мятая папиросная бумага разлетелась по столу.
Я застонала. Хотелось закричать, но я не могла, ужас парализовал голосовые связки.
Рука! Человеческая рука!
Я вытащила руку!
«Рука не настоящая, — подумала я. — Это рука манекена».
Нет! Нежная кожа, а под ней — настоящая кость. Мой взгляд упал на место, где руку отрезали от запястья. Из влажной красной мякоти торчала кость и желтые сухожилия.
Наконец ко мне вернулся голос, и я громко завизжала.
Рука упала на пол, приземлилась с мягким звуком и отскочила прямо мне на ногу. Слабые безвольные пальцы коснулись ступни и зашевелились, будто живые.
В ужасе я тут же откинула руку прочь, успев заметить на безымянном пальце кольцо. Серебряное кольцо с большим овальным изумрудом в центре.
— Миссис Брикер! — визжала я. — Миссис Брикер! Миссис Брикер!
— Тереза, я так боюсь.
Я безжизненно опустилась на стул. Лица посетителей колыхались и подпрыгивали, словно воздушные шары на ветру. Почему мне кажется, что на меня все смотрят?
Схватившись за краешек стола, я попыталась взять себя в руки и успокоиться.
— Я вся дрожу, — сказала я, поворачиваясь к Терезе. — Какая ужасная неделя. Сплошной кошмар. Мне нужно отсюда уехать. Просто собраться и…
— Давай что-нибудь выпьем, — Тереза сделала сигнал официантке, — а потом поговорим. Что ты будешь пить?
— Ну, не знаю. Наверное, ром с колой.
Тереза заказала два рома с колой и повернулась ко мне.
— Ты ужасно выглядишь.
— Ну, зачем ты так? — простонала я.
— Элли, бедняжка! Никогда не видела тебя такой нервной. Ужасные круги под глазами…
— Совсем не могу спать! Тебе бы тоже, наверное, не спалось, если бы ты получила по почте человеческую руку!
Я не хотела кричать, но люди стали на нас оборачиваться. Пришлось еще глубже вжаться в сиденье стула и притвориться, будто изучаю меню.
Мы с Терезой сидели в ресторанчике «Фургон Бобби» в Бриджхэмптоне. Наступил вечер пятницы, народа собралось довольно много. Кабинка, в которой мы сидели, находилась в самом углу, у бара, так что мы прекрасно слышали друг друга.
В понедельник я смогла лишь очень быстро переговорить с Терезой, и теперь она ждала чего-то вроде отчета. А я не знала, смогу ли рассказывать о том, что случилось.
Официантка принесла напитки.
— Вы уже выбрали?
Тереза заказала крабов в мягком панцире, я последовала ее примеру, сделала большой глоток рома с колой и тут же почувствовала, что начинаю оттаивать.
— Мне нужно еще пару бокалов, — заявила я.
— Бедная, бедная Элли, — зацокала языком Тереза.
— Уснуть невозможно, — стонала я, обхватив бокал обеими руками. — Только закрываю глаза и сразу вижу эту ужасную руку. Вижу, как пальцы ползут по ноге, все выше и выше по телу. Однажды мне вообще ужас что приснилось — будто рука подползла к горлу и душила меня.
— Боже! — Тереза нервно дернула себя за волосы.
Я еще раз глотнула колы с ромом.
— Полицейские допрашивали меня целый час. Сначала — городские, потом — местные. Все не могут решить, в чьей юрисдикции находится дело. Так что вопросам не было конца. Корреспонденты с телевидения еще хуже. Ходят за мной по пятам, докучают и без конца расспрашивают! Надеюсь, что мама не видела их ужасных репортажей!
— Ты ей не рассказала?
— Нет, конечно! Если мама узнает, что кто-то отрезал старухе руку и послал мне с угрожающим письмом, она прискачет сюда через две минуты и за волосы утащит обратно в Висконсин.
