– А кто – воробьи? – буркнула Катька. – С во-от такенными клювами?
Отстанут от нее сегодня? У нее горе! Она сейчас будет плакать! А они ее отвлекают!
– Ну это, например, может быть какое-нибудь название... – раздумывая, сказала Мурка.
Беркут, беркут... Что-то такое было, причем совсем недавно... Катька тоже нахмурилась – словно движение бровей способно было выдавить мысль на поверхность.
– Неделю назад, – пробормотала она.
На Вадькином лице, кажется, мелькнула тень облегчения.
– Приходили в офис... – все больше сдвигая брови, шептала Катька и в полный голос завопила: – Стрелковый комплекс «Беркут»! – глаза у нее стали большие-большие. – Тогда это точно конец...
Евлампий Харлампиевич, героически выпятив белую пушистую грудь, стоял у выщербленной пулями красной кирпичной стены. На глазах у него была плотная черная повязка. С десяток фашистов в касках, выставив автоматы, выстроились напротив. Командовал ими почему-то красный комиссар в кожанке. Он выхватил шашку, махнул в воздухе: «Готовсь!.. Целься!»
Роковое «Пли!» грянуть не успело. Нарисованную воображением картину «Расстрел партизана» разрушил Сева.
– Слушай, как же ты всех задрала! – злобно процедил он. – Не хочешь за Харли в «Беркут» ехать – так и скажи! – и тихо прибавил: – Без тебя съездим.
– Как это – не хочу? Что значит – не хочу? – мгновенно переполошилась Катька.
На берег вылез хозяин поместья:
– И хотел бы я вас как-то отблагодарить за то, что вы сделали для нашей Рябы... – он благодарно прижал руку к сердцу. – Но нету гуся!
– Как мне надоели эти неудовлетворенные желания! – недобро поглядывая то на хозяина, то на Вадьку, пробубнил Сева. – Мы вообще-то не только гусями берем. Можем просто – деньгами.
– Понятия не имею, куда он мог деться, – продолжал расстраиваться хозяин поместья.
– В стрелковый комплекс «Беркут»! – выкрикнула Катька, подскакивая к нему. – Вы знаете, где это?
Глава 19
УТКОКИЛЛЕРЫ, ГУСЕУБИЙЦЫ
– Вы там поосторожнее, – слегка встревоженно напутствовала их Галка, стоя у распахнутой дверцы вместительного лимузина.
– Они как в кино с Ван-Даммом? – выглядывая с заднего сиденья, округлила глаза Катька. – Хватают людей и делают из них эту... трудную мишень?
– Из тебя только легкая получится, – немедленно прокомментировал Сева. – Потому что крупная!
– Он в тебя что – влюбился? – заглядывая в салон машины так, что перья из ее короны ткнулись в лицо Кисоньке, поинтересовалась Галка.
Катька и Сева покраснели оба так, что алым цветом налились и лоб, и щеки, и уши. Они хором пробормотали:
– Чего сразу влюбился?
– А чего тогда цепляться? – резонно поинтересовалась Галка.
– Почему надо быть осторожнее с «Беркутом»? – переспросила Кисонька, кончиком пальца деликатно отводя от своего носа щекочущее перо.
Галка поморщилась:
– Да они там все на стрельбе помешаны! – в голосе ее звучало серьезное неодобрение: дескать, как можно на чем-то одном вот так зацикливаться! – Оборудование у них какой-то безумной крутизны, соревнования стрелковые, охоты они серьезные организовывают...
Катька судорожно дернулась.
– Вы приедете от нас, так что сразу они вас не погонят, но... мы для них не особый авторитет. Не охотимся, во всяком случае с ружьями, – пояснила Галка. – Понимаете, они хоть и зарабатывают на своих мероприятиях, но клиентов не ищут и пускают к себе далеко не всех. Боятся защитников природы. Короче, заговаривать с ними о пропавшем гусе, который у вас дома живет... – она покачала головой. – Честное слово, народ, не знаю даже, как они это воспримут. Говорю же, ненормальные, им бы только пулять! Ну ладно, давайте, – она выбралась из салона, напоследок крикнув: – Машина вас ждать будет, сколько понадобится! – захлопнула дверцу.
– В первый раз такое вижу, – сказал Вадька, с интересом разглядывая плотную непроницаемую шторку, отделявшую место водителя и превращавшую широченное заднее сиденье лимузина в маленькую закрытую комнатку.
– Зато разговаривать можно спокойно, – порадовалась Кисонька.
– А что тут говорить? Раз «Беркуты» могут клиентами пренебрегать, значит, хорошие бабки заколачивают, – с тяжелым вздохом сказал Сева. – А мы их дело вести отказались. Все из-за того, что кое-кто тупо уперся! – Он с упреком поглядел на Катьку. – А между прочим, мы еще не такие богатые, чтоб клиентами разбрасываться!
– И ничего не тупо, правильно уперлась! – с глубокой убежденностью в своей правоте кивнула Катька. – Не будет «Белый гусь» с живодерами дело иметь!
– У людей вроде бы здоровые птицы вдруг, ни с того ни с сего, от птичьего гриппа перемерли – они всего лишь хотели выяснить, откуда этот грипп взялся! Что плохого? – фыркнул Сева.
Катька одарила его уничижительным взглядом:
– А для чего они птиц держали, ты помнишь? Чтобы на них охотиться! – с яростью вскричала Катька. – А к нам явились выяснить, почему это птицы скончались раньше, чем они их успели перестрелять для своего удовольствия! Таким помогать?
– Так ведь мы же не за просто так! А за деньги!
– Сколько вокруг этого птичьего гриппа развелось, – задумчиво пробормотал Вадька. – Непонятно...
– Не вижу ничего непонятного, Вадик, – пожала плечами Кисонька. – Похожий на утку директор «Дикой фермы» сам сказал, что все их птицы заболели.
– Не сходится, – решительно мотнул головой Вадька. – Смотри, что получается. Птицы «Дикой фермы» заболели, так?
Кисонька кивнула.
– И в «Охотничьем» ресторане тоже, так?
Последовал новый кивок.
– Но менеджер сказал, что у них в ресторане птицы не только с «Дикой фермы», а от разных поставщиков! – с торжеством заключил Вадька. – А заболели абсолютно все!
– Одни заразили других, – неуверенно предположила Мурка.
– Катька в прошлом месяце грипп из лицея принесла... – кивнув на сестру, сказал Вадька.
– От нее чего хорошего разве дождешься, – немедленно прокомментировал Сева.
– ...У нее температура уже вечером подскочила, а у меня только через три дня, – досадливо покосившись на Севу, продолжал Вадька. – Люди сразу друг от друга не заражаются, птицы, я думаю, тоже, а в «Охотничьем» все птицы заболели одновременно! А с другой стороны, Галкины родители тоже покупают птиц у «Дикой фермы» – и у них никто не болеет! Нет, люди, причина в чем-то другом... – Вадька попытался снова погрузиться в размышления, но его отвлекла Катька.
– Опять ты в посторонние расследования лезешь? – проворчала Катька. – Сейчас тебе Севка насчет бесплатной работы все выскажет...
Сева ничего высказывать не стал – видно, поддержать Катьку даже в святом деле борьбы за деньги было выше его сил. Но на Вадьку поглядел. Смущенный шеф агентства заерзал, нервно поправляя очки.
– Нам своих проблем мало? Надо Харли искать! – разорялась Катька. – Он точно у этих... охотничков! – тоном, каким обличают самое страшное преступление, выпалила Катька.
– Может, и у них, только чтоб найти его, надо в их комплексе как следует пошарить, – задумчиво сказала Мурка. – А кто нам позволит, раз они такие осторожные?
– Дай-ка мне свой комп, – потребовала Кисонька у сестры.
– А твой где? – удивилась Катька.
– Да так, – Кисонька смутилась, – в офисе забыла, – и торопливо, словно больше не хотела отвечать ни на какие вопросы, уткнулась в экран.
Лимузин подкатил к кованому указателю, изображающему вытянувшуюся в полете хищную птицу. Под фигурными буквами «Стрелковый комплекс „Беркут“ красовалась мокрая от снега афиша, заставившая Катьку с негодованием фыркнуть.
«Охота на охоту?
Не нужно ждать охотничьего сезона! Не нужна лицензия! Нет необходимости лазить по болотам!
Рождественская охотничья неделя в «Беркуте»!
Птицы разных сезонов – чирки, гаршнепы, болотные курочки, белые куропатки, коростели, гуси!
Лучшие праздники для охотника!»
– Вот эта самая рождественская неделя у них и сорвалась, когда птицы перемерли, – пробормотал Сева, провожая глазами исчезнувший за спиной указатель.
– Не сорвалась, – покачал головой Вадька и пояснил: – Раз наш Евлампий Харлампиевич к ним попал, значит, им сегодня новую партию птиц привезли. И афишу не сняли. Хотят попробовать еще раз!
– Тебе что сестрица сказала – не лезь в чужие дела, нас это не касается! – наехал на Вадьку Сева. – Лучше думай, что «беркутам» сказать!
– Может, сделать вид, что мы хотим охоту заказать? – неуверенно предложил Вадька.
Катька протестующе вскрикнула, а Сева просто покрутил пальцем у виска.
– Ты представляешь, сколько это крутое мероприятие стоит? Кто будет о таком с детьми разговаривать?
– Будут, – не поднимая глаз от компьютера, промурлыкала Кисонька. – Если их попросят.
– Кто попросит? – скривился Сева. – Галкины родаки? Сама слышала – они тут не в авторитете!
– Большой Босс, – ответила Кисонька с тем благоговейным придыханием, которое всегда появлялось в ее голосе, когда речь шла о шестом компаньоне их агентства – загадочной виртуальной личности. Самим сыщикам «Белого гуся» был известен только ник, под которым он появлялся в Интернете. Вадька иногда даже думал, что Большой Босс на самом деле как в фантастике – компьютерное сознание, зародившееся в Интернете. Ну не может быть, чтобы живой человек, даже самый чумовой хакер, был возле компьютера постоянно! Хоть в туалет он должен отлучаться! Но Большой Босс, судя по всему, не отлучался никуда и никогда, во всяком случае откликался он немедленно, в любое время дня и ночи, стоило лишь связаться. Кисонька предположение о компьютерном разуме отвергала, как сама выражалась, «с негодованием». В смысле, при любой попытке Вадьки заговорить на эту тему топала ногами и даже швырялась в него чем попало, полностью утрачивая взлелеянные «хорошие манеры». Сама же утверждала, что Большой Босс хоть и взрослый, но совсем еще молодой – не старше двадцати! И красивый. Джентльмен. Программист. Спортсмен. Поэт. Бизнесмен. Агент британской «Intelligent Service». После каждого сеанса связи через «аську» количество достоинств росло, доводя Севу до невменяемости. Тот, в свою очередь, твердил, что Большой Босс – «просто старый английский пенек, с во-от такенной бородой, вся морда в складочку от морщин, делать ему нечего, вот он и сидит целыми днями у компьютера, вставной челюстью щелкает!»
