Кланин: «Гринь, ну как же… Сколько мы будем здесь сидеть?»
Гринин: «Не боись, Клань. Сегодня съедем. В гостиницу люкс. А потом – в Аргентину. Нет проблем, Клань».
Ну, Лешка! Ну, фокусник!
Я положил шкафчик на свободную полку. И покачал головой. Вообще-то это плохо. Подслушивать соседей. Мало ли о чем они могут говорить?
Алешка понял меня без слов. По укоризненному взгляду. И лаконично оправдался:
– Оперативная необходимость.
И мы затаились. И долго сидели молча. Глядя друг на друга. Даже надоело.
Но вот где-то поблизости послышался шум машины. Алешка встрепенулся и тихонько, на чуть-чуть, сдвинул дверь купе. Мы глянули в щелочку. В коридорное окно была видна остановившаяся напротив нашего вагона милицейская машина. Она заехала прямо на платформу. Из нее вышли несколько человек в камуфляже, с автоматами, и стали рядом. А еще один человек вошел в вагон.
Алешка задвинул дверь, но не до конца.
Послышались шаги по коридору. Замерли у входа в соседнее купе. Кто-то постучал. Таинственный, но чем-то знакомый голос негромко произнес:
– Осторожно…
– …Злая собака! – донесся ответ нашего соседа Грини. – Все путем, Клань. Это за нами.
Дверь соседнего купе поехала в сторону. Этого мы, конечно, не видели – на слух определили. И, наверно, Гриня выглянул:
– О! Вы на ментовской тачке? Молодцы! Конспирация. Давайте грузиться.
Мы прильнули к щелочке. Таинственный человек в коридоре опустил окно и сделал знак тем людям, что оставались на платформе. Они закинули автоматы за спину и пошли в вагон.
Таинственный человек обернулся. Он был в какой-то глупой футболке, в длинных пестрых шортах и в смешной детской панамке.
Он кинул взгляд на нашу дверь и подмигнул нам.
Алешка хихикнул.
Подошли люди с автоматами и начали выгружать из купе коробки и сумки. Гриня их подавал, парни их подхватывали и относили в машину.
Наконец купе освободили. Довольный Гриня вышел в коридор.
– Ну что, поехали… Папа? – тихо спросил его наш папа. – Давай ручонки.
– К… куда поехали? – обалдел Папа Гриня.
– В гостиницу. Люкс.
– Ну как же, Гринь… – послышался жалобный голос Клани. – А в Аргентину?
– Все путем, Кланя, – успокоил ее наш папа в смешных шортах. – Без проблем.
Волоча ноги, ссутулившись, Большой Папа, великий жулик, побрел по коридору в наручниках. В гостиницу. За ним семенила Кланя.
– Класс! – Алешка распахнул дверь купе. – Ну ты и вырядился, полковник. – И бросился ему на шею.
Папа проводил оперативную машину, забрав из нее небольшой чемоданчик, и вернулся в купе. Достал из чемоданчика свою форму, переоделся.
– Что это у вас за кавардак? – усмехнулся он. – А мама где?
Про кавардак мы промолчали, а про маму рассказали все. «Крэкс, фэкс, пэкс».
Папа дернул Алешку за ухо:
– Жестоко поступили. Хотя и из лучших побуждений. Ну, поехали маму выручать.
Мы повесили на место шкафчик, заперли купе и вышли из вагона. На площади нас ждала служебная машина. Мы забрались в нее.
– Подбросьте-ка нас, товарищ сержант, к бывшему Дому культуры, – сказал папа водителю. – Надо человека спасать.
– Спасем, товарищ полковник. У нас это запросто.
…Мама, немного растерянная, стояла у входа в Дом культуры и беспомощно озиралась. Возле ее ног стоял пакет с кактусом, в руках она держала какой-то плоский предмет, вроде картины, обернутый цветной бумагой и перехваченный ленточкой с бантом. А рядом с мамой высилось какое-то странное дерево в деревянной кадке.
– Этого еще не хватало! – вздохнул папа.
– Управимся, товарищ полковник, – успокоил его водитель и остановил машину рядом с нашей мамой. Будто возле неисправного светофора. У которого разом все огни горят.
А я все еще ничего не понял. А Лешка вовсю хихикал.
Мама нам страшно обрадовалась. Но разговаривала с нами слегка свысока. Будто полководец, одержавший неожиданную победу.
Так и оказалось. Мамин «Аспарагус магикус» выиграл первый приз.
– А это что? – облегченно спросил Алешка, указывая на картину.
– Это Диплом первой степени! А это приз. – И мама указала на стоящее рядом с ней дерево в кадке. – Это тоже кактус. Но другой породы.
– Этот раз в двести лет цветет? – буркнул Алешка.
– Он вообще не цветет, – объяснила мама.
– У нас зацветет! – сказал папа. – У нас это запросто. – И покосился на Алешку.
– И куда мы его денем? – спросил я с нехорошим предчувствием. – У нас потолки низкие.
– Я уже придумала, – сказала мама. – Мы его в вашей комнате поставим.
– Лучше мы его в купе забудем, – проворчал Алешка. – Кому-нибудь пригодится.
– Зеленой тетке подарим, – предложил я.
– Ей тоже приз вручили. За количество. – Мама передала папе свой диплом. – Ну, давайте грузиться.
– Сейчас, – сказал водитель. – Помощи попрошу. – Он включил рацию: – Шестой, первый вызывает. Задержанных доставили? Тогда подъезжай к Дому культуры, у нас тут поклажа негабаритная. Давай, жду.
Через некоторое время подъехал милицейский «уазик». И мы погрузили в него это членистоногое дерево с ветвями, похожими на длинные колючие огурцы.
– Вот так вот, – сказал ему наш водитель. И погрозил пальцем. – Сиди тихо. А то отвезем не туда. У нас это запросто.
Мы забрались в свою машину и поехали домой, в свое уютное купе.
Мама была так горда и обрадована своей победой, что даже не обратила внимания на беспорядок в купе. Она поставила свой великий «Аспарагус» на столик, села и стала в красках рассказывать про то, как проходил конкурс, кто что показывал, кто что делал, кто что говорил.
В середине рассказа она вдруг дернулась и привстала.
– Что там такое?
– Где? – спросили мы.
– Подо мной.
Алешка пошарил рукой по полке.
– Ничего страшного, – сказал он. – Зубная паста. – И вытащил из-под мамы раздавленный тюбик без колпачка.
– Ну вот, – произнесла мама. – Любимую юбку испортила. – И тут наконец обратила внимание на беспорядок. – А что у вас тут такое?
И мы ей все рассказали. Про фальшивые доллары, про террористов. Про то, как Алешка водил состав, как мы мчались по ночной степи на старинном паровозе… В общем, все-все рассказали. Даже про цветок на кактусе.
Мама слушала с огромным интересом. Хохотала, как в цирке. А потом взяла зеркальце, посмотрела – не потекла ли краска от слез – и взъерошила Алешке волосы:
– Ах вы, мои фантазеры!
Ни одному слову не поверила. Даже про цветок с колючкой.
А все почему? Потому что этот степной цветок прекрасно прижился на домашнем кактусе. Он у нас до сих пор цветет. Напоминая о маминой победе. И о нашей тоже.
На ужин нас пригласил к себе Юрий Иванович. Вместо самовара в этот раз на столе стояла в серебряном ведерке бутылка шампанского.
Мы очень здорово провели время. А потом Юрий Иванович достал из-под матраса автомат, отдал его папе и сказал:
– Тут один пассажир все вас домогается. Потерпевший, говорит. Позвать? Что-то тоже про оружие жалуется.
И вошел дядька в широкополой соломенной шляпе со стаканом в руке. Он взглянул на шампанское, вздохнул и сказал:
– Так что, товарищ полковник, как вы тут самый главный, верните мне мое оружие.
– Какое оружие? – удивился папа.
Дядька стал объяснять. И мы тоже вспомнили. Когда террористы проводили «собрание», они этого дядьку, который заявил, что у него есть оружие, отвели в сторону. И обыскали.
– И ведь отобрали! – жаловался он.
– Холодное, огнестрельное? – спросил папа.
– Скорее холодное, – подумав, объяснил дядька: – Штопор.
Мы засмеялись.
– А что? – искренне удивился он. – Это мое главное оружие в жизни. Я без него как без рук.
– Что ж, – сказал папа серьезно. – Напишите заявление на имя начальника горотдела. Я думаю, вам помогут. Хотя я бы вас все-таки обезоружил.
Когда дядька с пустым стаканом ушел, мама вдруг замерла и обвела нас всех испуганными глазами.
– Так это все правда?
– Приукрасили немножко, – сказал Юрий Иванович. – Бронепоезд не трогали. Из орудий не стреляли. А в остальном – все так и было. Лешка-то ваш – талант. Поезда водит, как птица поет. Он ведь даже в Петербург ездил, говорил вам, небось, хвалился?
«Ну, началось, – подумал я. – Разборки третьего уровня». И постарался увести разговор в сторону.
– Пап, а этого… Котяру задержали?
– Котова? Тимофея Василича? Нет, к сожалению. Опять ускользнул.
– А там ведь еще один был, – напомнил Алешка. – Жорик такой, неловкий. Он с крыши вагона свалился. И в степь ушел.
– Это вы его столкнули? – ужаснулась мама.
– Нет, он сам. Перестарался.
– Найдем и этого, – сказал папа. – С такими-то помощниками.
В общем и целом обстановка прояснилась. Тем более что папа кое-что нам рассказал. Выделяя в рассказе те эпизоды, где мы с Алешкой нанесли особый вред. И папе нашему, и Папе Грине.
Начал он с того, что признался – майор А.Тарасов и есть полковник Оболенский. Эту заметку в газете опубликовали специально для того, чтобы привлечь внимание фальшивомонетчиков. И папа специально поехал в милицейской форме. Конечно, он не был уверен, что фальшивые доллары повезут именно в нашем поезде. Но вероятность такая (по оперативной информации) была. Тем более что в других поездах этого направления тоже ехали сотрудники милиции.
