конце концов, они есть у каждого живого существа. Магия всегда была хорошей, и этим пользовались. На самом деле, – Белла улыбается мне, – я начала думать о магии как о девушке, к которой уже много лет относятся как к коврику у двери. Что происходит, когда о нас вытирают ноги?
– Мы выходим из себя, – бормочу я.
– Мы злимся, – соглашается Белла. – Очень сильно злимся, и именно это сейчас происходит с Джеймсом, Малли и Урсулой. Злость магии проходит через них.
Как бы я хотела вернуться назад и вместо того, чтобы быть наивно доверчивой, когда Джеймс показал мне этот свет, потребовать, чтобы он объяснил мне, что, чёрт возьми, происходит. Сейчас я впервые позволяю себе задуматься, была ли магия, которую он дал мне той ночью, той же самой, которую вколол мне Лукас. Я левитировала с натуралистками ещё до похищения. Я видела девушку в зеркале до того, как Лукас сделал мне укол.
«Ты начинаешь понимать», – говорит Она.
– Что думаешь, Мэри? – спрашивает Белла. – Я далека от истины?
– Необязательно, – говорю я, расхаживая перед ментальной картой. – Мне кажется, ты права. Источник существует.
Я не говорю ей, что если мы найдём источник, то сможем сделать противоядие. А если мы сможем его создать, у меня, возможно, получится заставить так называемых злодеев вернуться домой, к нормальной жизни, и сделать, чтобы всё было по-прежнему. Я могу помочь Белле решить эту задачу и этим отплатить ей за всё, что я у неё отняла. И если я смогу выяснить, откуда берётся магия и кто от этого выигрывает, я, возможно, узнаю, где мои друзья.
Эти догадки намного лучше, чем ничего.
Мы встречаемся взглядами, и на секунду мне кажется, что Белла хочет заплакать. Она боится остаться одна точно так же, как я. Её насторожённость и нервозность исчезают. Она тихо шмыгает носом.
– Мне было так трудно. Я была так зла, когда начальница меня уволила. – Лицо Беллы начинает краснеть. – Я была так расстроена, особенно учитывая, насколько шеф ужасна.
– Шеф нечестный человек, но это не доказывает, что она напрямую связана с экспериментами или неправильной магией. Даже то, что тот парень взял у неё конверт, само по себе ничего не доказывает. Мы не знаем, были ли в конверте деньги. Мы вообще ничего не знаем. И мы никогда не выйдем за рамки этих теорий, – я обвожу стену рукой, – пока не получим реальных, конкретных доказательств. Поэтому давай выберемся из наших голов в реальный мир и займёмся расследованием.
– Мы? – Белла так очаровательно хлопает ресницами, что мне хочется снова её обнять. Она широко улыбается. – Расследованием?
– Да, мы. Белла, пора выходить из дома.
Она расправляет плечи.
– Разве у тебя нет занятий в школе?
– Лучше не спрашивай.
– Прости, – говорит она.
– Ну, в каком-то смысле это даже хорошо. Моё расписание совершенно свободно, поэтому сейчас идеальное время.
– О бабочки, Мэри, как замечательно! – Она заключает меня в объятия и сжимает так крепко, что я едва могу дышать. Затем Белла отстраняется и смотрит на меня. – Только есть ещё кое-что.
– Ох. Выкладывай.
– Стой на месте! – кричит Белла, затем взбегает по лестнице и исчезает.
Я не знаю, что она задумала, но пользуюсь возможностью сделать несколько глубоких вдохов. Пару минут спустя Белла спускается по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
– Мой телефон! – Она кому-то увлечённо пишет.
– Что ты делаешь?
Белла прикусывает нижнюю губу, а её очки сползают с носа.
– Первое, что нам нужно сделать, – это найти парня с татуировками, который взял конверт у шефа. Нам нужно выяснить, что там было и почему шеф отдала его этому парню. Мы не можем спросить Калеба, потому что он пропал, но я знаю одного человека. Она гениальна и разбирается в таких вещах. Она найдёт его в мгновение ока. – Белла стучит по экрану. – Вот она. Жасмин Бижан! – Она торжествующе протягивает мне телефон.
– Даже не знаю. Привлекать постороннего? Мы собираемся заниматься не совсем законными вещами, и вряд ли кому-то понравится, что мы ходим по городу и что-то вынюхиваем. Тебе не кажется, что лучше ограничиться нами двумя?
– Жасмин работает в газете. Она пишет некрологи и всё такое ужасное. И ищет историю, которая поможет ей наконец-то заняться серьёзной журналистикой. У неё есть пропуск прессы и доступ в ратушу. Как думаешь, что произойдёт, если мы прямо сейчас покажемся в Центре и будем задавать вопросы?
Белла права. Это вряд ли хорошо закончится.
– Ты ей доверяешь? – спрашиваю я.
– Ей нужен прорыв в жизни, так же, как и нам. Мы можем построить на этом сотрудничество. Давай найдем её.
– Хорошо, – говорю я немного неохотно. – Давай сделаем это.
– Ура! – восклицает Белла. – Банда снова в сборе! Наше партнёрство продолжается!
– Сбавь обороты, – говорю я, но улыбаюсь.
– Не буду! – Белла что-то набирает в своём телефоне, затем смотрит на меня сияющими глазами. Телефон почти сразу подаёт сигнал.
– Ну, это просто замечательно. Она может встретиться с нами завтра!
– Нет.
– Да.
– Да?
– Да, завтра. Давай же! Я провожу тебя до метро!
– Абсолютно нет. Я никуда с тобой не пойду.
– Ты права. Мы можем выглядеть подозрительно, если нас заметят вдвоём. Дозорные и всё такое. – Белла косится на меня. – Подожди. Почему нет?
Я изо всех сил стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица.
– Потому что тебе нужно в душ. Прямо сейчас. – Я указываю на лестницу. – Встретимся здесь завтра утром.
– С самого утра?
– С самого утра. Я обещаю.
Я собираюсь домой. Как раз в это время у меня должны заканчиваться уроки, а Джия всё равно спит, но после первой же остановки метро напротив меня садится женщина. Она выглядит достаточно обычно: с меткой Наследия, в солнцезащитных очках, ярко-оранжевом свитере, красных вельветовых брюках и с сумкой для покупок. Но я чувствую, что она наблюдает за мной, и мне это не нравится, поэтому на следующей остановке я выхожу и сажусь на другой поезд.
Проходит ещё минута, и я говорю себе, что повела себя глупо, но потом поднимаю взгляд и вижу, что та же самая женщина
