Договорить ока не успела.
– Оксана! Оксана! – раздался поблизости нетерпеливый голос Людмилы Васильевны. – Ну, куда ты все время исчезаешь? Что я, за тобой бегать должна? Сказано было – через двадцать минут.
– Иду, иду! – девочка устало поднялась и пошла к выходу. Там, придержав дверцу, обернулась к Ромке. – Только ты не исчезай, нам договорить надо… я быстро… три дубля – и все…
– И не рассчитывай, – сердито перебила ее Людочка, – еще два плана снимать… А тебя, между прочим, – повернулась она к Ромке, – тоже разыскивают… полчаса, наверное…
– Кто? – встрепенулся он.
– Лейтенант ваш, пограничник.
Он бросился к выходу, но, заметив вопросительный взгляд Оксаны, остановился, сказал торопливо:
– Я быстро… я сейчас… вот увидишь…
Лейтенант Суходоля только руками развел, когда Ромка появился на площадке.
– Ты что, слышать плохо стал? Зовут тебя, по мегафону вызывали…
Ромка промолчал – не оправдываться же. Суходоля отвел его к «газику».
– Ты когда-нибудь в аэропорту был?
– Один раз… в прошлом году. Отца в Москву провожал.
– Еще раз побывать хочешь?
Он не стал спрашивать зачем. Ясно, что нужно, раз предлагают. Спросил только:
– Прямо сейчас? Отсюда?
– Только тебя и ждем… время сколько потеряли… садись живей…
В «газике» уже сидели ребята. Все те же. Тимка, Степа, Захар, Сенька Пичужкин и Леша Затонский.
– Поехали! – хлопнул дверцей Суходоля. – О матери не беспокойся, – повернулся к Ромке, – со всеми родителями договорился лично.
Около заставы подсел в машину Алексеев. Остановил лейтенанта, пытавшегося уступить ему переднее место, и устроился среди ребят.
– В тесноте, да не в обиде, – сказал весело. – Получается, снова нам вместе работать, хлопчики. А какая задача будет, знаете?
– Не, – дружно замотали головами хлопчики.
«Газик» выскочил из поселка и помчался той самой дорогой, которой около месяца назад ничего не подозревавший словоохотливый водитель голубой «Волги» увозил из Прибрежного незнакомца.
Пока ехали долиной, пока взбирались к перевалу, Алексеев молчал, думая о чем-то своем. И только тогда, когда уже осталась позади гряда гор, а впереди и вправо и влево развернулась крымская степь, рассказал майор ребятам, зачем везут их сейчас в областной город.
Оказывается, возвращается незнакомец.
– Как возвращается? – удивился Степа. – Зачем?
– А вот это он нам еще не сообщил, – улыбнулся Алексеев.
– Не успел, – поддержал насмешливый Тимка, – телеграмма еще не дошла. – И повернулся к майору. – Выходит, помогли наши фото, разыскали его.
– Выходит, помогли, – весело согласился Алексеев, – выходит, разыскали.
– А как? – заинтересованно подался вперед Захар и тут же сник. – Ну да, нам, наверное, это знать не положено.
– Нет, почему же, – ответил Алексеев серьезно, – раз мы вас в операцию свою втягиваем, значит кое-что обязательно положено. – Майор оглядел ребят и продолжал так же серьезно, так же деловито: – Мои коллеги в Москве уже давно интересовались одним иностранным дипломатом. Дипломат-то он, положим, липовый – вот и собирают против него доказательства… А на днях встретился с ним новый человек, Конечно, как бы случайно встретился, на стадионе вместе оказались, футбол смотрели. Решили проверить и его… А тут наши снимки подоспели. Сравнили… и получается, что это и есть наш с вами подшефный.
– Почему же его не задержали? – спросил Ромка. – Заметили и сразу… Он же опять удрать может…
– Какой быстрый, – обернулся к ребятам Суходоля, – а если это не он?
– Как не он? – возмутился Степа, – Если по фото сходится, если похож…
– Похож-то похож, – ответил майор, – а уверенности нет. Может, мы с вами напутали – нос не тот, губы не те… а может, просто похожий… И такие случаи бывали.
– Что же тогда делать? – даже растерялся Леша.
– Для этого вы и понадобились, – сказал Алексеев, – чтобы опознать его не по фото, а так… глазом… Если в один голос подтвердите, значит ошибки быть не может.
– Как же так получается, – рассудительно заметил Захар, – мы его увидим, значит и он нас тоже увидит, а?
– Ну, о деталях договоримся в аэропорту, – перебил мальчика Алексеев, – это уж наша забота. – И майор замолчал, задумчиво вглядываясь в набегающую дорогу.
Думать ему было о чем.
Почему возвращается незнакомец? И так скоро? Что он успел сделать? Может, он обыкновенный связник? Нет, пожалуй, не совсем обыкновенный. Не стали бы они там так тщательно готовить его переход. Или вся ценность в почте – в тех сведениях, что повезет он обратно? Получается, что так. Но акваланги на дне рассчитаны на двоих. Второй – это лохматый? Или кто другой? Где до сих пор скрывается лохматый? Должны ли они снова встретиться? Может, эта встреча произойдет как раз в аэропорту? Значит, надо уберечь ребят и от возможного столкновения с лохматым? Как лучше тогда разместить мальчишек на аэродроме?…
Не зря так беспокоился в эти минуты майор Алексеев – близилась развязка. А это всегда тревожит, заставляет чаще биться сердце и особенно тщательно относиться к каждому пустяку, к каждой мелочи. Пустяков и мелочей в таком деле не бывает.
В аэропорту их уже ждали.
– Самолет в воздухе, – сообщил один из сотрудников, – посадка через пятьдесят две минуты. У нас все готово, ждем только мальчиков.
– Действуйте, – приказал Алексеев.
По плану операции самолет, прибывший из Москвы, подрулит не к аэровокзалу, а на самую отдаленную площадку. Таким образом, прилетевшие пассажиры будут вынуждены идти к багажному отделению почти через все летное поле, хорошо просматриваемое со всех сторон. Здесь-то и будут дожидаться их ребята.
Тимку Коробко посадили в служебный дощатый домик, как раз напротив предполагаемой стоянки самолета, и вручили бинокль, самый настоящий полевой, десятикратный. Тимка должен будет первым увидеть незнакомца еще на трапе. И первым сказать, тот это человек или не тот.
Следующим на пути незнакомца окажется Леша Затонский. На самом краю площадки поставили автобус с зашторенными окнами. Только одно окно чуть приоткрыто. За ним-то и притаился Леша. Бинокль ему не дали – пассажиры пройдут совсем рядом.
Сеньку Пичужкина, как самого рослого из ребят, переодели в промасленную спецовку, надвинули на лоб перепачканную кепку и посадили в кабину КРАЗа – тягача, рядом с водителем. Тягач пойдет навстречу потоку пассажиров, и Сенька сможет рассмотреть незнакомца почти в упор.
Рядом с мальчишками будут постоянно находиться сотрудники Алексеева, которые сейчас же передадут их «да» или «нет» майору.
Но оказывается, и этого для чекистов было мало. Вот почему Ромка, Захар и Степа получили совсем уж невероятное задание.
Им предстояло столкнуться с незнакомцем.
– Как столкнуться? – не понял Степа.
– А так, – ответил майор – лицом к лицу! Как бы случайно! Как бы ненароком! Чтобы не только вы его, но и он вас узнал. Понятно?
Захар не понял, Степа развел руками, а Ромка на всякий случай согласился.
– А дальше?
Но Алексеев сам увидел, что ребята не поняли, и терпеливо, отчетливо пояснил:
– Он пройдет мимо багажного отделения и свернет к выходу. Другой дороги у него все равно не будет. И здесь вот, у заборчика, на повороте, вы наскочите на него. Ну вроде бежали по своим делам, встречали кого-то, торопились… и налетели. Обязательно Захар книжки рассыплет, Степа сумку уронит… Ясно? Нам очень важно, как он среагирует на вас. Если это действительно пришелец из моря, то он обязательно узнает вас. Не может не узнать…
– Узнает и удерет, – сказал Степа.
– Ну, удрать-то ему, пожалуй, некуда будет, – ответил Алексеев, – вот понервничать придется основательно, это уж точно. Мы ведь снимем все на пленку – так что потом не отвертится. Ну, а вы действуйте смелей, не бойтесь ничего.
– А чего бояться? – обиделся Ромка.
– Ну, мало ли чего? Кто знает, как он в такой момент поступит… Но все равно вы ничего не бойтесь… Все время рядом с вами будут наши люди… Ясно?
– Ясно.
Мальчиков повели на свои места.
– Максим Витальевич, – торопливо доложил подошедший сотрудник, – только что вызывала Москва. Передали, что полковник и его группа летят этим же рейсом. Просили особенно не удивляться и работать по прежнему плану.
– Что еще там могло случиться? – недоумевал Алексеев. Он повернулся к мальчикам. – Давайте теперь порепетируем, как это все произойдет…
– Что? Что репетировать? – не понял Захар.
– Ну, ваше столкновение.
– Здесь тоже нужна репетиция? – ахнул Степа.
– А как же? Это тебе не кино. Здесь все надо по-настоящему сделать… как говорится, без дураков… Понимаете? Чтобы в последний момент не растеряться, не наделать каких-либо глупостей.
Ромка спросил недоверчиво:
– И вы всегда так? Ну, когда сами делаете? Тоже репетируете?
