Измятый майор то и дело звонил в Псков капитану по имени Витя, который временно возглавил его группу. Разумеется, в невиновность майора с самого начала верили не только два охранника, детский врач и подросток. Группа Столетова переживала за своего начальника. За квартирой Палыча вели наблюдение. Если бы он нарушил подписку о невыезде, его бы тут же схватили.
Но здесь всплыла одна деталь, которой Блинков-младший не знал. Оказалось, что Палыч ни разу не покидал Пскова!
У Блинкова-младшего это не укладывалось в голове. Разве мог Палыч доверить кому-то тайник с клише и спокойно сидеть дома?! Известно: больших денег у Палыча в России нет. Они все за границей. Ему нечем заплатить сообщнику. Ну кто ему поверит, если Палыч скажет: «Принеси мне клише, а я тебе когда-нибудь потом заплачу»? Да любой уголовник лучше возьмет клише себе и сам начнет доллары печатать.
Разумеется, Палыч это понимает. Когда к тайнику ходил Роберт Портянкин, за ним присматривали из серой иномарки. Клише были доверены ему на пять минут, пока грязюкинскии хулиган не вернется с виллы. Кстати, в тот раз с его лодки был снят мотор, чтобы Портянкин не смог далеко удрать.
Если бы в иномарке тогда сидел Палыч, то все понятно. А если Палыч все время был в Пскове, получалась чушь. Не мог матерый уголовник под честное слово доверить сообщникам свою главную тайну.
Измятый майор, который отстал от событий, с большим интересом просмотрел запись визита «миллионеров» на виллу Букашина. Маркиза он прекрасно знал, сам брал его два раза. Его «дочка Нина» была не дочкой и не Ниной, а воровкой на доверие Зинкой. Она просилась в квартиры позвонить по срочному делу и воровала ключи, которые у многих валяются в прихожей. А потом с этими ключами в квартиру входил домушник Маркиз.
– Вообще-то странно, – заметил по этому поводу Измятый майор, – уголовники очень редко меняют специальность. Почему Маркиз пошел на это дело?
А вот шофера он опознать не смог. Но согласился с Никифоровым и Капусто, что, по всей видимости, шофер и есть организатор, доверенный человек Палыча.
В старых детективах какая-нибудь умная старушонка собирает всех свидетелей преступления, долго и нудно рассказывает, как все было на самом деле, а потом заявляет: «Это вы, граф, подсыпали яд в бокал баронессе!». И граф моментально сознается.
Может, раньше так и было. Но сейчас, как говорят сами уголовники, они «уходят в несо-знанку». Мало догадаться, как было совершено преступление. Мало заставить преступника во всем сознаться. Нужно каждую мелочь подтвердить вещественными доказательствами и показаниями свидетелей. А то получится, как у Измятого майора с Айвазовским: преступник откажется от собственного признания да еще и оболжет честного милиционера.
Поэтому очень важно не только схватить преступника, но и сделать это строго по закону. А по закону заявление о пропаже Блинкова-младшего лежало у грязюкинского участкового.
Это был плешивый старший лейтенант, который нигде долго не учился, но за двадцать с лишним лет потихоньку выслужился в офицеры. Наверное, в селе, где не было преступления страшнее кражи мотоцикла и уголовника круче Роберта Портянкина, Глеб Жеглов и не нужен. Раньше грязюкинский участковый справлялся со всеми делами. Его даже ставили в пример другим участковым. Но чем ближе к пенсии, тем меньше ему хотелось ввязываться в какое бы то ни было уголовное дело. Старший лейтенант, как говорится, перестал мышей ловить.
Измятый майор позвонил этому объевшемуся котяре и спросил:
– Ты меня знаешь?
– Знаю, – неприветливо буркнул старший лейтенант. – А тебя разве освободили, Саня?
– Еще бы! – ответил Измятый майор. – Я сегодня был у генерала на даче. Не хочу хвастаться, пока приказ не подписан, но, похоже, меня поставят начальником над всеми участковыми.
– Я в вашем распоряжении, товарищ майор, – совсем другим тоном отчеканил котяра.
– Ну так радуйся, – сказал Измятый майор. – Я раскрыл твое дело о похищении подростка Блинкова. Давай-ка быстренько запри старшего Портянкина и садись пистолет чистить.
Пойдем с тобой брать всю группу. Возможно, будет перестрелка.
Никифоров с Капусто смеялись. Было понятно, что майор ни капли не надеется на грязюкинского участкового. Он просто пугал котяру, чтобы тот посерьезнее относился к делу.
Мама кивнула на телефонную трубку и спросила тоном врача у постели больного:
– Он так безнадежен?
– Узкий специалист, – пояснил Измятый майор. – Если у вас уведут козу, советую обращаться только к нему.
Офицеры и охранники погрузились в «Москвич» и поехали в Большие Грязюки. Измятый майор надеялся быстренько расколоть Портянкина и узнать, где скрываются Маркиз, «шофер» и воровка Зинка. Если в Пскове, он позвонит капитану Вите. А если где-нибудь поблизости, придется брать их своими силами.
Блинкову-младшему оставили сотовый телефон Капусто и сказали: «Будешь у нас за начальника штаба».
Быть за начальника штаба совсем не хотелось. Блинков-младший чувствовал, что выпадает из гущи событий.
– Да вы всю машину забили, а преступников на чем повезете? – сказал он, втайне надеясь, что ему хоть Капусто оставят для компании.
– Не боись, – ответил майор. – Были бы преступники, а мы уж найдем, на чем их довезти. Думаешь, зачем я участкового застращал – не могу обойтись без его меткого глаза и мускулистого тела? У него есть «уазик», только он бензин экономит и ездит на мотоцикле. Повяжем группу, и пускай он проветрится – отвезет их в Псков и сдаст.
И группа захвата отбыла, а начальник штаба остался один.
От нечего делать Блинков-младший дохромал до банкирской виллы. Его нововведение с полем для гольфа давно прижилось. На траве играли две группы – его младшая и старшая – Натальи Константиновны. Со своими она разговаривала по-английски. Образцовый охранник С. В. Кукушкин, который в свое время не пускал Блинкова-младшего на виллу, сидел рядышком и слушал, разинув рот.
У забора стояла забытая стремянка. Хотя, может быть, Измятый майор нарочно оставил ее до прихода экспертов, чтобы не искать заново столб с тайником.
Конечно, на месте Блинкова-младшего любому захотелось бы взглянуть на клише. А раз он был на своем собственном месте, то и взглянул. Образцовый охранник С. В. Кукушкин издалека посмотрел на него и снова повернулся к Наталье Константиновне. Он строго выполнял инструкцию, а там не было написано, что нельзя залезать на стремянку и заглядывать внутрь столба.
Чтобы клише не провалились до дна, Палыч затолкал в столб кусок пенопласта от упаковки какого-то радиоприбора. Получилась пробка сантиметрах в двадцати от верха трубы. Клише, все четыре, лежали на ней стопкой. На ребре безо всякой экспертизы были видны жирные отпечатки пальцев, перепачканных типографской краской. А сами клише не производили особого впечатления. Не верилось, что из-за этих тусклых и грязных пластинок перебито столько стекол и похищен человек (да и Капусто могли подстрелить во время визита «миллионеров». Обстановочка тогда была приближенная к боевой).
Такую важную улику нельзя было оставлять под охраной С. В. Кукушкина. Да у него на глазах любой подойдет, заберет клише, а он только пробубнит: «Не трогайте охраняемый столб и покиньте охраняемую территорию».
И Блинков-младший принял меры. Нажал пальцем на краешек пенопластовой пробки, она перевернулась, и клише провалились внутрь столба. Теперь они были защищены надежнее, чем если бы тайник охранял полк образцовых С. В. Кукушкиных. Чтобы их достать, придется спиливать столб.
Потный от боли, Блинков-младший подошел к Наталье Константиновне и рухнул рядом с ней
на траву.
– Зря ты встал. Тебе нужно беречь ногу, – сказала она. – Если ты боишься, что я не зачту тебе рабочий день…
– Я не боюсь, – ответил Блинков-младший. – Всех денег не заработаешь.
– А я тебе все равно заплачу, – заупрямилась Наталья Константиновна. – Ты научил детей обслуживать самих себя. Родители не нарадуются, и вообще все тебя любят, Митя. Жалко, что ты уедешь.
Блинков-младший только сейчас понял, что действительно уедет. Свое главное дело он завершил: Измятый майор на свободе, преступники будут наказаны. А всех денег и на самом деле не заработаешь. Ну какой из него воспитатель с больной ногой? Нельзя же пользоваться добротой Натальи Константиновны и жить у нее на правах пенсионера, да еще и жалованье получать.
Он с грустью оглянулся на особняк под медной крышей. Не забыть бы вернуть альбом Сипягину…
– Пойду винтовку принесу, – сказал Блинков-младший, – Спасибо, что дали.
– Винтовку? А я думала, это духовое ружье, – удивилась Наталья Константиновна.
– В данном случае это одно и то же, – не вдаваясь в подробности, объяснил Блинков-младший. – Хотите называйте духовым ружьем, хотите – пневматической винтовкой.
– Я купила эту винтовку для тебя, – сообщила Эннина мама. – Прицел надо вернуть, а насчет винтовки мы договорились с ее хозяином. Он сказал, что уже простился с ней и рад подарить ее тебе просто так. Но я все равно ему заплатила. Я хочу, чтобы это был мой подарок.
